Червь Уроборос - Эрик Эддисон

Корс запел:

Когда певцы лишатся слуха,И сдружатся паук и муха…[60]

Презмира повернулась к Корунду и сказала:

— Разве не было между вами, господин мой, забавного спора насчет жабы и паука? Ты настаивал, что один из них отравит другого своим ядом, а господин мой Гро — что все будет наоборот.

— Именно так и было, госпожа, — промолвил Корунд, — И спор все еще не разрешен.

Корс пропел:

Когда дрозды свистеть устанут,А змеи жалить перестанут,Тогда любой дурак поймет,Что старый мир теперь не тот.[61]

и снова нахохлился и замолчал.

— Мой король и повелитель, — воскликнула Презмира, — Заклинаю вас приказать положить конец этому противоречию между двумя вашими приближенными, пока оно не переросло в опасную ссору. Пусть им не откладывая дадут жабу, о король, и пауков, дабы они могли провести над ними опыт перед всей честной компанией.

При этих словах все засмеялись, а король отдал приказ рабу, который вскоре принес жирных пауков числом семь, заключенных вместе с жабой под хрустальным бокалом, и поставил все это перед королем. Все стали внимательно наблюдать.

— Ставлю два бочонка бледного пермийского вина против пучка редиски, — сказал Корунд, — что победа достанется паукам. Смотрите, как легко они уселись ей на голову и ползают по всему ее телу.

— Идет, — сказал Гро.

— Ты проиграешь свое пари, Корунд, — сказал король. — Пауки не причиняют вреда этой жабе; она сидит так тихо из хитрости, заставляя их забыть об осторожности, чтобы подпустить их ближе и проглотить.

Пока они наблюдали за схваткой, внесли фрукты: айву, миндаль, гранаты и фисташковые орехи, и новые чаши и бочки вина, в том числе хрустальный графин с вином персикового цвета, заложенного много лет назад в виноградниках Кротеринга, что простираются к морю на юг от замка лорда Брандоха Даэй.

Кориний сделал большой глоток и выкрикнул:

— Отличный напиток это вино из Кротеринга! Говорят, этим летом оно будет дешево.

Ла Файриз метнул на него быстрый взгляд, а король, заметив это, сказал Коринию на ухо:

— Может, образумишься? Пусть гордыня твоя не заставляет тебя думать, будто ты не поплатишься, как самый ничтожный из моих рабов, если по твоей вине этот принц вынюхает наши секреты.

Час был уже поздний, и женщины одна за другой желали спокойной ночи и уходили, ведомые к дверям своих покоев рабами с факелами. Вскоре, когда все они удалились, Корунд воскликнул:

— Черт побери всех этих пауков! Твоя жаба уже проглотила одного.

— Еще двух, — сказал Гро. — Твоя теория рушится, о Корунд. Она сожрала двух одним махом, еще четверо осталось.

Лорд Кориний, чье лицо пылало от выпитого, поднял свой кубок и крикнул, глядя принцу прямо в глаза:

— Обрати внимание, Ла Файриз, это знак и пророчество. Сначала одного, потом двух одним махом, а скоро, как я думаю, и четверых оставшихся. Не боишься оказаться пауком, когда грянет битва?

— Совсем из ума выжил, Кориний? — тихо спросил король. Его голос дрожал от гнева.

— Он самый остроумный обжора из всех, с кем мне доводилось беседовать, — сказал Ла Файриз. — Но вот не могу понять, какого черта он имеет в виду.

— Такого, — ответил Кориний, что мигом сделает серьезной твою самодовольную рожу. Я имею в виду наших исконных врагов, низменных демонландских ублюдков. Первый — Голдри, сдутый незнамо куда королевской насланью…

— Будь ты проклят! — воскликнул король, — Что за пьяная чепуха?

Но принц Ла Файриз побагровел и сказал:

— Так вот что кроется за этими экивоками: вы собрались войной на Демонланд? Не рассчитывайте на мою помощь в этом.

— Спать хуже из-за этого не будем, — отозвался Кориний. — Наши уста достаточно велики, чтобы проглотить такую крошку от марципана, как ты, если станешь досаждать.

— Твои уста достаточно велики, чтобы выболтать все самые секретные сведения нам на посмешище, — сказал Ла Файриз. — Будь я королем, я бы располосовал твою кожу за твой пьяный лепет и чванство.

— Оскорбление! — закричал лорд Кориний, вскакивая. — Я не потерпел бы оскорблений и от небесных богов. Подай мне мой меч, мальчишка! Я сделаю бештрийскую вышивку из его кишок.

— Мир, во имя ваших жизней! — прогремел король, в то время как Корунд подошел к Коринию, а Гро к принцу, чтобы успокоить их. — Кориний ранен в запястье и не может сражаться; рассудок его также помутился из-за раны.

— Так исцели же его от тех порезов, что нанесли ему Гоблины, и я оскоплю его, — сказал принц.

— Гоблины?! — взревел Кориний. — Знай же, мерзавец, что эту рану нанес мне лучший мечник в мире. Если бы это ты стоял передо мной, я бы порубил тебя на куски, хоть ты и так уже скопец.

Но король поднялся на ноги во всем своем величии и произнес:

— Тишина, во имя ваших жизней!

Глаза его сверкали в гневе.

— Ни твоя пылкая юность и бурлящая кровь, ни вино, что ты влил в свою ненасытную утробу, не смягчат моего неудовольствия тобою, Кориний. Наказание я отложу до завтра. А тебе, Ла Файриз, следовало бы вести себя в моих залах поскромнее. Чересчур дерзким было послание о твоем прибытии нынче утром, доставленное мне твоим герольдом, и слишком оно попахивало приветствием равного равному, и дань была названа даром, хотя она, как и ты, и все твое княжество принадлежит мне по праву, и я могу поступать с ним, как мне заблагорассудится. Но я примирился с этим — и, думаю, поступил неразумно, ибо дерзость твоя, подпитываемая моей терпимостью, за столом расцвела пышным цветом, и ты взялся бросаться оскорблениями и скандалить в моих залах. Утихомирься, или гнев мой обрушит громы и молнии на твою голову.

— Прибереги свое недовольство и свои угрозы для своих неучтивых рабов, о король, — вымолвил Ла Файриз в ответ, — ибо меня они не пугают: я презрительно смеюсь над ними. Не собираюсь я и отвечать на твои клеветнические слова, ибо хорошо тебе известно о моей давней дружбе с твоим домом, о король, и с Витчландом, а также то, какими узами я связан с лордом Корундом, которому я отдал в жены свою сестру. Если мне неохота, как раболепному слуге, превозносить твой сюзеренитет, то тебе нечего брюзжать, ибо дань твоя тебе уплачена, и уплачена сполна. Но я связан узами дружбы с Демонландом, весь мир это знает, и ты скорее заставишь сойти со своих орбит и сражаться за тебя против Демонов светила небесные, нежели меня. Коринию же, который тут похваляется, я скажу, что Демонланд всегда был слишком крепким орешком для вас, Витчей. Голдри Блусско и Брандох Даэй вам это показали. Мой тебе совет, о король, примирись с Демонландом. Мои доводы: во-первых, у тебя нет законных оснований враждовать с ними; далее (и это должно повлиять на тебя больше), если ты будешь упорствовать в борьбе с ними, это приведет к краху и тебя, и весь Витчланд.