О дереве судят по плодам - Василий Шаталов

Конечно, лучше всего — отремонтировать бульдозер до рассвета. Но хватит ли времени?

Хыдыр взглянул на часы: было половина третьего, в пять начнет светать, а на ремонт нужно не меньше двух-трех часов. Итак, что же? Попробовать?..

Но дело было не только во времени. Хыдыр не отдохнул. В нем еще крепко держалась дневная усталость. Во всем теле он чувствовал неодолимую тяжесть. От вчерашней пыли, жары, грохота все еще шумело в голове. И все-таки надо попытаться что-то сделать, чтобы скрыть неприятное происшествие и не уронить себя в глазах людей.

Пошатываясь, Хыдыр надел рабочие брюки, зашел в вагончик, зажег фонарь, вынул из-под кровати стальной восьмиметровый трос и вместе с Малышом отправился в забой.

Дизель работал на малых оборотах. По траншее растекался тусклый свет фар. Агабаев развернул бульдозер на 180 градусов и задним ходом вывел его на правый берег канала. Лежавший на земле нож без троса не позволил бы вывести машину обычным ходом. Малыш освещал фонарем лебедку, подавал нужные инструменты. Хыдыр снял с лебедки оборванный трос, заменил подшипники и, когда накрутил на лебедку новый трос, наступило утро. Потушив фары, Агабаев спустил бульдозер в траншею и выгреб оттуда изрядный холм красноватого грунта. В утреннем воздуха широко и бодро раскатывался рокот старого дизеля, он словно радовался тому, что снова в строю, что снова силен и крепок и может смело вступить в единоборство с землей.

Уступив место в кабине Малышу, бригадир вернулся в вагончик и, обессиленный, повалился на кошму: перед выходом на смену он надеялся хоть немного поспать.

Сон не приходил. Вспоминались разные случаи, связанные с обучением новичков. Сколько их было, этих случаев! Что ни ученик, то случай.

Однажды бригада Агабаева рыла коллектор для сброса грунтовки в целинном совхозе «Теджен». Был в то время в его бригаде ученик по имени Мурад. Бедовый парень! Бульдозер крутил, как детскую игрушку. Особенно на откосах. Ставил его в такое положение, когда машина вот-вот должна была перевернуться вверх гусеницами.

— Не хулигань. Плохо кончишь, — не раз предупреждал бригадир Мурада. Но тот даже внимания на это не обращал. Как об стенку горохом!

И вот как-то пришел Агабаев на край коллектора и видит: крутит Мурад машину на откосе. Крутит… И вдруг… она начала валиться. Хыдыра охватил ужас, он закрыл глаза, чтобы не видеть гибели легкомысленного парня.

Машина грохнулась на дно коллектора, расплющив кабину. Но водитель все-таки успел из нее выпрыгнуть. Долго сидел он, бледный, на краю коллектора. Все никак бедняга в себя не мог прийти.

С другим было иначе. Тот, наоборот, был ужасный трус. Собственной тени боялся, от каждого шороха вздрагивал.

Как-то назначили его в ночную смену. Немного поработав, он прибежал в домик бригадира и закричал:

— Хыдыр-ага! На меня напал тигр!..

— Что-что? Тигр напал? — рассмеялся Хыдыр. Откуда он взялся? Лет сорок назад один водился где-то в тугаях Амударьи, да и того, говорят, давно убили.

— Провалиться мне сквозь землю! Своими глазами видел! — чуть не плача, настаивал новичок.

Пришлось бригадиру подняться и идти в забой. Никакого тигра, разумеется, не было, и быть не могло. Да ведь у страха глаза велики! Не тигра встретил новичок, а… лису. Ослепленная резким и неожиданным светом бульдозера, она несколько раз тявкнула на него и скрылась.

Был у него учеником и Хыдырберды Аннамамедов… Но как он не похож на тех, двоих! Небо и земля!

Помнит, встретились они на плотине Хаузханского моря. Хыдырберды работал тогда реечником, а Хыдыр Агабаев — на отсыпке дамбочек для намывки грунта. Как-то они очутились рядом. Аннамамедов стоял с рейкой и невольно залюбовался мощной, расчетливо-спокойной работой бульдозериста. Агабаев заметил это, остановился. Сквозь лобовое стекло он несколько секунд смотрел на молодого топографа — высокого, скуластого, с красивым разлетом бровей над узкими глазами.

— Эй, парень! — крикнул Хыдыр, высунув голову из кабины, — бросай рейку, приходи к нам!

Аннамамедов рейку не бросил, но месяца два после смены приходил в бригаду, чтобы освоить новую профессию. А когда освоил, расстался с рейкой. Жадный до работы, горячий, справедливый, он стал надежной опорой бригадира. Он помог укрепить дисциплину в бригаде, повысить выработку, учить новичков. В забой новички ходили только с ним. Особенно зорко он опекал их ночью: не даст заснуть за рычагами, в нужную минуту придет на выручку, подскажет, поможет, растормошит.

Потом они вместе, два Хыдыра, прокладывали Машинный канал, отходивший к югу от Каракум-реки в районе станции Захмет. Взятую из нее воду нужно было с помощью мощных насосных станций поднять в южную часть Мургабского оазиса.

Наступил март. Чуткая к теплу в лощинах зазеленела трава и желтыми искрами рассыпались по ней цветы гусиного лука. Весна будоражила мечту о доме. Зачищая последние огрехи, Хыдыр водил свой бульдозер по руслу канала и думал: «Скорее бы в Теджен, к детям, к семье».

В это время он и увидел идущего к нему начальника участка Хезрета Атамурадова.

Агабаев сошел с бульдозера, шагнул навстречу.

— Как дела? — оглядывая прямое русло, поинтересовался Хезрет.

— Сегодня-завтра закончим, и можно пускать воду, — ответил Хыдыр.

— Быстро управились, молодцы! — похвалил Атамурадов. — Теперь и… в путь можно…

— Куда? — спросил Агабаев.

— Как куда? Канал копать — от Ашхабада до Геок-Тепе.

Хезрет повернулся, хотел было уйти, но раздумал: погрустневший вид бригадира ему не понравился.

— Чего заскучал? Приедем на новое место, немного поработаешь, получишь отгул и поедешь в Теджен, — сказал Хезрет, пожал бригадиру руку и ушел.

Дня через два механизаторы приехали в Геоктепинский район. Бригадиру, привыкшему к степному простору, горная долина не понравилась. Его взгляд все время упирался в горы, покрытые то синим, то голубым туманом… К северу от них, до самого горизонта лежали поросшие бурьяном пески. А на востоке тянулся в небо белый дым промышленного Безмеина.

…Да, как будто все это было только вчера. А ведь полгода уже прошло, за это время бригада проложила более полутора километров готового русла. Все шло хорошо. И вот тебе — на! Малыш все испортил…

Агабаев тяжело вздохнул, «Наказать бы его за этот проступок, как следует, да вряд ли поможет… Может, распрощаться, и делу — конец?»

Но этого вопроса Хыдыр не решил. Надо было собираться на вахту. Он поднялся мрачнее тучи, с разламывающейся от боли головой. Весь его завтрак состоял из пиалы зеленого чая. А когда уходил, всем в бригаде наказал: «Если кто приедет, позвать немедленно!».

Но никто в тот день не приехал. Это еще больше огорчило бригадира. К концу смены он чувствовал себя настолько разбитым и больным, что еле дошел до полевого стана.

Не говоря ни слова, Хыдыр лег на кошму, устало опустив веки. Теперь он никого уже не ждал. Да и глупо было бы ожидать, если в бригаде не любят и не берегут технику.

Утром, ввиду плохого самочувствия, Агабаев на работу не вышел. Он решил отлежаться и перешел в вагончик. Лежа в полном одиночестве, он незаметно для себя задремал. Вдруг ему послышался рокот приближающегося автомобиля. Хыдыр приподнял голову, прислушался: не чудится ли ему? Но через несколько секунд машина резко остановилась перед самыми окнами вагончика и вслед за этим раздался знакомый голос Хезрета Атамурадова:

— Эй, бригадир! Где ты?

Хыдыр вскочил с кошмы, надел белую сорочку, пижамные брюки и бросился к двери, но у самого входа чуть не столкнулся с гостем и начальником участка. Поздоровавшись, Хыдыр уступил им дорогу и пропустил в помещение.

Впереди шел журналист из Польши. Это был высокий, светлый блондин с голубыми глазами. На нем была соломенная шляпа, светлая сетчатая сорочка с короткими рукавами и хорошо отглаженные брюки из тонкой ткани бежевого цвета. Гостю было жарко. Еще по дороге на канал он снял галстук, пиджак, шире расстегнул воротник.

Задержавшись перед входом в помещение, журналист окинул взглядом стены вагончика и был приятно удивлен: на них красочно пестрели портреты журнальных красавиц. Работу по извлечению их из журналов обычно производили братья Аман и Меред Чарыевы, давно мечтающие о женитьбе и тихом семейном счастье. Юные девушки и женщины, снятые в разных позах и ракурсах, весело улыбались гостю со стены кочевого жилища.

— О, какое прекрасное общество! — перешагнув через порог, воскликнул журналист. — Как много хороших девушек!..

Гостю предложили место возле стены, слева от входа. Хезрет Атамурадов сел у окна, напротив журналаста. А Хыдыр Агабаев — у крайней от входа стены. Остальные члены бригады в вагончик войти постеснялись. Они столпились в дверном проеме, и, выглядывая друг из-за друга, с нетерпением ожидали, что скажет гость из далекой страны.