Аляска золотая - Андрей Бондаренко

– Палят из ружей и пистолетов! – обеспокоено известил Емельян Тихий, подставляя ухо под порывы северо-восточного ветерка. – Не нравимся мне это, Александр Данилович! Ох, как не нравится…

Канонада, впрочем, вскоре затихла.

Установился полный штиль, туман развеялся без следа, а из белых кучевых облаков выглянуло ласковое жёлтое солнышко, предоставляя возможность вдоволь полюбоваться красивейшим пейзажем.

Длинный и извилистый берег завораживал своим изысканных цветным калейдоскопом: лазоревое море плавно переходило в изумрудную зелень прибрежных лесов, на смену которым приходили светло-фиолетовые предгорья, постепенно – по мере продвижения взгляда вверх – всё темнеющие.…Венчали эту яркую картину чёрные горные вершины с величественными конусами двух действующих вулканов, изрыгающими из земных недр ярко-алую раскалённую лаву и клубы густого, молочно-белого дыма.

В полумиле, примерно по середине между кораблём и цветным берегом обнаружилась узкая полоска береговых рифов, отмеченная на безмятежно покачивающейся океанской глади белыми гребешками ревущих волн и коварных бурунов.

– Да, очень серьёзные рифы! – уважительно протянул Емельян Тихий, отрываясь от окуляров подзорной трубы. – Повезло нам, однако…. Господин командор, вон же он, «Орёл»! В трёх четвертях мили южнее нас заякорился. Молодец, шкипер Ганс Шлиппенбах, так держать! А вот «Кристины» я что-то нигде не наблюдаю…

На севере, откуда на рассвете долетали отголоски ружейных и пистолетных выстрелов, далеко в океан вдавался длинный каменистый мыс.

– Неплохо было бы оплыть его, в смысле – мыс, да и посмотреть, что там такое, – проследив за напряжённым взглядом Егора, высказался Тихий. – Может, это наши соратники с «Кристины» ранним утром стреляли по какому-нибудь неизвестному противнику? Хотя, если бы противник был серьёзным, то они бы палили из пушек. Скорее всего, просто охотились на какую-нибудь водоплавающую дичь. Например, стая глупых, но упитанных гусей опустилась ночевать на морскую поверхность, прячась от ветра за бортом бригантины. Такое случается иногда. Только сейчас подойти туда всё равно не получится – по причине полного штиля…. Александр Данилович, а ведь из-за этого мыса поднимается чёрный дым! Густой такой…

– Делаем так, капитан! – принял решение Егор. – Спускаем на воду шлюпки и помещаем в них побольше хорошо вооружённых бойцов…. Потом, э-э-э…

– Все шлюпки спускаем?

– Да, все три. На одной я схожу за северный мыс и на месте разберусь с этими странностями. Две другие, загрузив пустые бочки, пусть следуют к берегу. Видишь, вон там есть проход между белыми бурунами рифов? А вот там, чуть левее, в океан впадает большая река? Вот пусть твои ребятки и наберут в бочки свежей речной водицы…. Кстати, а почему ты до сих пор не достал буссоль и астролябию? Надо же определиться, в конце-то концов, куда это нас занесло.

– Обижаете, Александр Данилович! – недовольно поморщился Тихий. – Мой помощник уже давно колдует на носу.

Вскоре координаты были определены: примерно 171° долготы и 38° широты, с полуградусной погрешностью, ясное дело.

Егор не настолько был силён в географии, чтобы определить – по координатам – название изысканно-цветного берега, лежащего перед ними, но нехорошие предчувствия незамедлительно поселились в душе.

«Мы, похоже, пересекли ненароком – с востока на запад – весь Тихий океан», – невозмутимо сообщил внутренний голос.

Емельян Тихий сходил в каюту, вернулся, прямо на палубе разложил морские карты и сообщил, неуверенно тыкая указательным пальцем в большой овал в правом нижнем углу одной из карт, нанесённый коротким пунктиром:

– Похоже, что мы где-то здесь…

– Ну, а конкретнее? Что это ещё за овал такой?

– Конкретнее…, – замялся Тихий.

– Это так называемая «Большая Южная Земля», – насмешливо сообщила начитанная и просвещённая Сашенция, тоже выбравшаяся на корабельную палубу (выплёскивала за борт содержимое детских ночных горшков). – Открыл её – лет шестьдесят тому назад – голландец по имени Абель Тасман. У островов есть и второе имя – «Стейтн Ландт», не знаю, что оно обозначает…. Почему Большая Южная Земля изображается на морских картах пунктирным овалом? Так ведь точных карт и планов данных островов просто не существует в природе! До сих пор – после Тасмана – никто из европейцев эти места больше не посещал, по крайней мере, я про такие факты нигде не читала. Следовательно, мы – вторые…. Слава великим путешественникам! Трубите, фанфары! Господа, открывайте Шампанское…

Санька продолжала трепаться дальше, совершенно беззастенчиво хвастаясь своими географическими познаниями, но обеспокоенный Егор слушал её только в пол-уха.

«Это что же получается?» – заволновался нервный внутренний голос. – «Строим элементарную логическую цепочку: Тасман – Тасмания – Новая Зеландия – злые каннибалы…. Мать его так!».

– Отставить разговоры! – повысил голос Егор. – Все шутки отменяются! Шкипер Тихий, шлюпки на воду спущены?

– Спущены, Александр Данилович!

– Бойцам взять с собой по ручной гранате! Нет, по две ручные гранаты на каждого! За водой, Емельян лично отправишься! Слушай меня внимательно. На этих островах обитают дикие туземцы, обожающие употреблять в пищу человеческое мясо. Поэтому приказываю – соблюдать максимальную осторожность! К берегу не приставать ни в коем случае! Питьевую воду набирать только непосредственно в устье реки! В случае малейшего шевеления в прибрежных кустах – незамедлительно применять ручные гранаты! Всё ясно?

– Ясно, Александр Данилович!

Тихий поспешил к подчинённым, а Санька, уважительно и ласково посмотрев на Егора, подытожила:

– Действительно, местные туземцы – кровожадные людоеды! По письменным воспоминаниям знаменитого Абеля Тасмана четверо его людей – при первом же посещении этих островов – были безжалостно убиты и съедены местными жителями, которые называют себя – «маори»…. А ты, Саша, откуда знаешь про это происшествие? Ты же у меня редко читаешь умные книжки…. Ой, извини, милый, я всё время забываю, что ты – оттуда…

Шлюпка, в которой кроме Егора находилось ещё шестеро хорошо вооружённых бойцов, медленно завернула за северный мыс. Четыре человека усердно работали вёслами, Егор сидел на руле, ещё два его спутника внимательно наблюдали за окрестностями.

– Господин командор, вижу горящее судно, крепко сидящее на прибрежных рифах! – доложил краснощёкий Дмитрий Васильев. – Давайте мы с вами, Александр Данилович, поменяемся местами? А то я в морских кораблях – совершенно ничего не понимаю…

Егор, забрав из рук Васильева подзорную трубу, пробрался, осторожно переступая через ноги гребцов, на самый нос шлюпки, навёл оптический прибор на тощенький чёрный дымок, видимый впереди.

Корабль, налетевший на коварные береговые рифы, беспомощно полулежал на правом боку. Одна из его двух мачт была сломана почти у самого основания, над почерневшим левым бортом поднимался ленивый дымок, а вот открытого огня нигде не было видно.

«Это «Кристина»!», – тут же определил внутренний голос. – А рядом с бригантиной наблюдаются обгоревшие останки ещё одного корабля. Достаточно свежие, дай Бог, месячной давности. Ошиблась, наша Александра Ивановна, что мы вторые европейцы – после Тасмана – посетившие эти далёкие острова…».

– Ходу, парни, ходу! Навались! – приказал гребцам Егор, уже понимая, что произошло что-то страшное и непоправимое.

Печальное зрелище предстало перед их глазами: совсем ещё недавно быстроходная красавица-бригантина сейчас превратилась в уродливое скопление почерневших досок, которые белопенный океанский прибой продолжал настойчиво и безжалостно молотить об острые камни берегового рифа, обещая в скором времени окончательно перемолоть в самые обыкновенные щепки…

– Кто же это напал на них? – неуверенно спросил сержант Васильев, указывая рукой на оперённые древки стрел и копий, торчащие из левого борта несчастного корабля в тех местах, куда так и не добралось пламя.

– Местные туземцы, – скупо ответил Егор, только неимоверным усилием воли сдерживая слёзы и вопли отчаяния.

«Эх, Людвиг, Людвиг, как же так, брат? Как ты допустил такое?», – неслышно для окружающих взвыл внутренний голос. – Гертруда, Томас…. Наверное, «Кристина» ночью налетела на острые камни, а на самом рассвете беспомощный корабль внезапно атаковали – на своих быстроходных пирогах – проклятые маори. Здесь до берега всего ничего, меньше половины мили, вон и верхушки многочисленных соломенных крыш виднеются, следовательно, там находится большая туземная деревня…. Пока наши заметили атаку, пока открыли по нападавшим огонь. Пушки левого борта, тем более, смотрели в небо и поэтому молчали…. И совершенно напрасно! Надо было, всё же, пальнуть пару раз. Дикари могли испугаться пушечных выстрелов. Ручных гранат, понятное дело, под рукой ни у кого не оказалось: они ведь – на время плавания – хранятся в пороховом погребе, под замком.… Итак, захватили туземцы бригантину, быстренько разграбили её, уходя, подожгли. Почему грабили в спешке? Наверняка их разведчики доплыли до мыса и выяснили, что рядом стоят на якорях и другие корабли. Команда и пассажиры? Часть перебили при штурме, часть захватили в плен. Почему нигде не видно трупов? Так маори же – людоеды, вот трупы и прихватили с собой, и чужие, и свои. Не пропадать же добру…. А потом пожар, слава Богу, потух, так и не добравшись до порохового погреба…».