Грех и чувствительность - Сюзанна Энок

За исключением того, что, только они могли это делать. Прогонять поклонников, которых братья считали неприемлемыми, было одним делом. Но сейчас, когда ей уже исполнился двадцать один год, Элинор начала беспокоиться о том, что случиться, когда они решат найти ей кого-то приемлемого. А насколько ей было известно, у них уже было на примете несколько унылых, чистокровных перспективных женихов. Женихов, которые, конечно же, признают превосходство и авторитет мужской половины семьи Гриффин, которые не бросят вызов их лидерству, и именно поэтому эти женихи никогда не станут подходящей парой, вызовом для нее.

Закери и Шарлемань, или для краткости Шей, играли наверху в бильярд, и Элинор была раздосадована тем, что они развлекались в то время, когда ей читали нотации. Она начала беспокоиться о том, что братья могли что-то планировать насчет ее будущего. Помоги им небеса, если они решат, что ей сегодня нужен еще один выговор. То, как легко Себастьян находил контраргумент на каждый ее довод, заставило кровь девушки кипеть в ожидании сражения, которое она могла выиграть. И каждая неудача только укрепляла ее решимость. Этим утром она ощущала себя вулканом Везувием. Элинор поднялась по широкой, закругленной лестнице, придерживая юбки своего голубого муслинового платья одной рукой, пока не добралась до второго этажа.

Тем не менее, у открытой двери в бильярдную комнату она остановилась. Внутри ее братья беседовали между собой, к их голосам присоединился третий, низкий голос, сардонически растягивавший слова. Некоторое время девушка прислушивалась, наслаждаясь плавной и культурной речью говорившего. Так же как и любой Гриффин, она знала правило: никаких семейных ссор на публике. К счастью, этот гость не относился к публике.

— Вы оба трусы, — объявила она, входя в комнату.

Шар с глухим стуком ударился о покрытый ковром пол. Шей, более высокий из двух братьев, выпрямился.

— Проклятие, Нелл, — выругался он, опуская свой кий, — из-за тебя я только что потерял пять фунтов.

— Отлично. Я думала, что твоя обязанность состоит в том, чтобы защищать меня.

— Но не от Себастьяна.

— Кроме того, — вставил Закери, опираясь на собственный кий, — Мельбурн прав. Мы не хотим, чтобы член нашего семейства производил впечатление, будто его можно купить за маленькую нитку жемчуга.

— Да не покупал он меня! — парировала его слова Элинор. — К тому же, он пытался передать мне браслет в более благоразумной манере, и делал это не раз. Кто-то, вернее несколько человек лишили его возможности сделать это.

Закери, самый младший из трех братьев, скривился.

— Тогда он должен был повести себя как джентльмен и воздержаться от этого.

Элинор сложила руки на груди и обратила свое внимание на высокого, темноволосого мужчину, наливавшего себе виски у столика с напитками.

— Гмм. А что вы думаете об этом, лорд Деверилл?

— Истина в том, — проговорил Валентин Корбетт, маркиз Деверилл, оборачиваясь, — что ваши братья абсолютно правы.

— Что?

— Видишь? Ты можешь не прислушиваться…

— Замолчи, Закери, — отрезала девушка, в дальнейшем игнорируя своих братьев в пользу худощавого лица и полуприкрытых зеленых глаз человека, которого она всегда считала если не своим защитником, то лучшим примером того, как она хотела бы вести себя, но при этом она знала, что никогда даже не осмелится подражать ему. — Объяснитесь, Деверилл.

Тот склонил голову.

— Как бы мне ни хотелось отдавать должное братьям Гриффин, но любой мужчина знает, что не следует публично оказывать знаки внимания женщине, которую он преследует. Это чревато всякого рода осложнениями.

— Я говорю не о ваших тайных отношениях с замужними дамами и оперными певицами, — резко возразила она. — Я хочу обсудить поведение настоящего джентльмена, с искренним расположением относящегося к леди, который хочет продемонстрировать свои честные намерения, вручив ей маленький подарок.

Легкая улыбка появилась на его известных своим умением губах и тут же пропала.

— Тогда вы должны выразиться более определенно. Я ничего не знаю обо всей этой ерунде. Вы сказали: «честные» намерения?

— Видите? — воскликнула Элинор, разводя руками в сторону своих братьев. — Даже Деверилл не знает, о чем вы гово…

— С другой стороны, — прервал ее лорд Деверилл, — если имеет место «искреннее» расположение, то Пристли должен был присоединить к браслету ожерелье и серьги. Тогда, по крайней мере, мы могли бы быть уверены, что он не просто позаимствовал эту безделушку из шкатулки с драгоценностями своей матери. Что, вероятнее всего, он и сделал, учитывая отсутствие у него собственных денег и то, что он охотится за вашим приданым.

Пока Шей и Закери хохотали, Элинор изучала эти обманчиво ленивые зеленые глаза, на один из которых падал локон угольно-черных волос. Некоторые мамаши, имеющие впечатлительных дочерей, утверждали, что если бы дьявол мог выбирать человеческое обличье, чтобы вводить в грех молодых леди, то он выглядел бы в точности как Валентин, лорд Деверилл. Слава Богу, что она знает, каким обаятельным он может быть. Конечно, противостоять ему не было сложной задачей, так как он никогда даже искоса не смотрел на нее с намерением соблазнить. Ее губы изогнулись.

— В этом споре я намерена держаться подальше от вас.

— Я могу это понять. Мне тоже не хотелось бы иметь такого, как я, на своей стороне. В любом случае, вам должно быть стыдно за свое поведение, за то, что вы позволили Пристли приблизиться и заговорить с вами в обществе. А теперь вы скажете, что просто стояли посреди зала, а он приставал к вам.

— Не в этом дело, Деверилл, — вмешался Закери. — Она в любом случае не должна была принимать браслет.

— Смело сказано для брата, который должен был лучше исполнять свой долг и заставить Пристли держаться подальше от нее, — проговорил маркиз, еще сильнее растягивая слова, — до того, как этот парень смог соблазнить ее хорошенькой безделушкой. Не то чтобы я встаю на чью-то сторону, но мне кажется, что вы все совершили ошибку.

Лицо Шея потемнело.

— Нельзя ожидать от нас, что…

— И вы продолжаете ошибаться, — оборвал его Деверилл, склонившись над бильярдным столом, чтобы ударить по шару. — К примеру, если вы так беспокоитесь о девичьей добродетели леди Элинор, какого дьявола вы снова позволяете мне появляться в вашем доме?

— Я как раз собирался задать себе тот же вопрос, — послышался сухой голос Себастьяна из двери.

— Я думаю, вам пора расходиться, — пробормотала Элинор, сложив руки на груди.

Вначале она подумала, что лорд Деверилл, хотя бы частично будет на ее стороне, но его заявление о том, что братья ответственны за ее поступки, уж точно не заставило девушку чувствовать себя лучше. На самом деле, это было еще более оскорбительно, чем первоначальные аргументы ее братьев. В конце концов, Элинор смогла бы легко отделаться от лорда Пристли, если бы захотела.