Банка с червями - Джеймс Чейз

Лепски не сводил с меня глаз:

– Почему ты не вызвал нас?

– Это дело Палмера, – ответил я. – Предсмертная записка может вызвать осложнения. Кроме того, речь идет о больших деньгах.

– Что за записка?!

– Судя по ней, Хэмел был импотент. Газеты придут в восторг. Прославленный автор порнографических романов – импотент! Это все Пал-меру улаживать.

– Ты был там?

– Я его и нашел.

– Что-нибудь трогал?

– Да что ты. Том, зачем задавать глупые вопросы? Мисси Хэмел все время была на яхте. Вернулась полчаса назад.

– Ладно. Я с тобой еще поговорю. – И вместе с Джейкоби он заспешил к дому.

Перед самой полуночью мне на смену явился Карл.

– Майк рассказал мне, – проговорил он. – Ну и дела!

– Да уж! Старый псих совсем перетрусил. Он слышал выстрел. Карл застонал:

– Значит, мне всю ночь не сомкнуть глаз.

– Вот именно.

– На набережной сегодня тоже была потеха, – засмеялся Карл. – Какой-то шутник бросил в гавани дымовую шашку. Боже! Видел бы ты, какая поднялась паника! Я как раз зашел в “Аламеду” перекусить, когда эта шашка взорвалась. Двух секунд не прошло – всех зевак и попрошаек как ветром сдуло. Наверно, какой-то мальчишка нахулиганил. Но видел бы ты, как все удирали!

Но меня это сообщение мало заинтересовало.

– Пожалуй, пойду домой, – сказал я. – Завтра увидимся, а ты будь настороже. Карл засмеялся:

– Да уж придется.

– Если полицейские спросят про меня, скажи, я ушел домой.

– А зачем ты им?

– Да разве они объясняют?

Мы вместе пошли по подъездной дорожке.

– И с чего этому богатому писаке пришло в голову кончать с собой?

– Бывает, – ответил я, заводя двигатель, и поехал к шлагбауму, Из сторожки вышел О'Флаэрти.

– Ну и дела! – сказал он. – И чего ради мистер Хэмел застрелился?

– Что ж, всякое бывает, – ответил я и нетерпеливо нажал на газ.

Майк понял намек и поднял шлагбаум. Я помахал ему рукой и поехал домой.

Закрыв дверь, я первым делом налил себе двойную порцию виски. И со стаканом в руке сел в кресло.

Часы показывали половину первого ночи. Позвонить Берте и огорошить ее новостями? Я не верил, что она продала квартиру и обстановку, а вдруг все-таки продала? Меня кольнуло мрачное предчувствие: как только Берта узнает, что надежды на миллион рухнули, я ее больше не увижу.

Зазвонил телефон.

Сняв трубку, я сказал:

– Слушаю.

– Мистер Андерсен?

Я вздрогнул. Я узнал голос Джоя.

– Это ты, Джой?

– Да, мистер Андерсен.

– Я пытался тебя найти, хотел сказать, как мне жаль Джимбо. Откуда ты говоришь?

– Мистер Андерсен, тот человек утром уехал из “Аламеды”. Я весь день старался вас разыскать.

– Тот человек, что там прятался? – переспросил я.

– Да, мистер Андерсен. Я видел, как он уходил. Кто-то что-то выбросил из верхнего окна. Раздался взрыв, пошел дым, и началась паника. Пока все разбегались, из “Аламеды” вышел бородатый мужчина и залез в багажник машины, она стояла рядом со входом.

– Какая была машина, Джой?

– “Феррари”. За рулем сидела женщина. Как только он спрятался в багажнике, она поехала. Их никто не видел, только я один. Все убегали из-за дыма.

– Во сколько это было, Джой?

– В одиннадцать сорок, мистер Андерсен.

– А эта женщина… У нее на голове был красный шарф, а лицо прикрыто большими черными очками?

– Да, мистер Андерсен.

– Хорошо. А теперь послушай, Джой… Но телефон молчал, Джой повесил трубку. Я тоже повесил трубку и стоял, уставившись на ковер.

Нэнси уехала из дома вскоре после того, как Хэмел отправился в Голливуд. После полудня она приехала и через пять минут уехала снова.

Я закурил, и, когда зажигал сигарету, рука у меня слегка дрожала.

Нэнси привезла Поффери, спрятав его в багажнике “феррари”. О'Флаэрти ее, конечно, пропустил.

Поффери укрылся где-то в доме и стал ждать Хэмела.

Самоубийство?

Никакого самоубийства!

Я раздавил сигарету в пепельнице.

Все встало на свои места. Хэмел не совершал самоубийства. Его убил Поффери.

Глава 8

Пока я сидел и думал, все кусочки головоломки стали укладываться на свои места.

Баснословно богатый Хэмел встретил в Риме Нэнси, то есть Лючию Поффери, и влюбился в нее. Ему и в голову не приходило, что она – дважды убийца и скрывается от полиции. Пока ей это удавалось, благодаря перекрашенным в черный цвет волосам и огромным темным очкам, но она чувствовала, что кольцо вокруг нее сжимается. Хэмел сделал ей предложение. Она его приняла, невзирая на то, что уже была замужем. Выйдя замуж за Хэмела, она смогла спокойно уехать из Рима.

Поффери, которого тоже разыскивала полиция, старался собрать средства для своей организации. Если Нэнси станет вдовой, ей в наследство достанется все состояние Хэмела. А когда она получит деньги, Поффери использует их для “Красных бригад”. Каким-то образом ему удалось приехать в Штаты, и с помощью Нэнси он укрылся на пиратском острове. Тогда-то Нэнси и сообщила ему, что Хэмел – импотент.

Парочка запаслась терпением. Они подождали недель шесть и только тогда приступили к осуществлению своего плана. Им хотелось, чтобы Хэмел закончил книгу и получил все причитающиеся ему за нее миллионы. Как только это случилось, они стали действовать.

Нэнси знала, что ей не удастся провезти Поффери в Парадиз-Ларго, О'Флаэрти непременно его заметит. По всей вероятности, для того-то Поффери и бросил дымовую шашку на набережной: устроив переполох, он сумел незаметно спрятаться в багажнике. Таким образом, заговорщикам удалось обвести О'Флаэрти вокруг пальца.

Расследуя дело Хэмела, полиция будет считать, что никто из посторонних не мог проникнуть на виллу. Нэнси была на яхте. Вашингтон Смит и его жена вне подозрений. Вывод напрашивается один: Хэмел покончил самоубийством.

Но я– то знал, что Нэнси привезла Поффери в резиденцию Хэмела, и не сомневался; это Поффери застрелил хозяина дома и представил все так, будто Хэмел застрелил себя сам.

И тут меня словно подбросило на стуле.

Ведь и сейчас Поффери должен прятаться где-то там. Без помощи Нэнси он не мог уехать из Ларго, а ее оставили в полиции, где ей приходится отвечать на всевозможные вопросы полицейских.

Что же мне делать? Позвонить полицейским и предупредить их, что Поффери прячется в доме? И что тогда? “Нет уж, парень, не суйся в это дело, – сказал я себе. – Начнешь болтать, – не миновать беды. Так что держи язык за зубами”.

Я отправился спать. Заснул не сразу. Первые десять минут все старался представить себе, что сейчас делает Поффери, что делает Нэнси, что делают полицейские. Ответов на эти вопросы у меня не было, так что в конце концов я заснул.

В десять двадцать три меня разбудил телефонный звонок. Я потянулся через кровать и снял трубку:

– Да?

– Барт! – По барабанной перепонке снова ударил резкий голос Берты.

– Привет, детка! – ответил я слабым голосом.

– Ты видел газеты? Хэмел застрелился!

– Да…, я знаю.

– Ты с ним говорил?

– Господи, крошка…

– Говорил или нет?

– Нет.

В трубке словно шмель загудел.

– Прекрасно, Барт. У тебя был шанс, и ты его упустил.

– Что верно, то верно.

– А мне звонил мой придурок – предлагает выйти за него замуж. Я оцепенел:

– И ты согласна?

– А почему бы и нет? У него яхта, квартира в пентхаусе, слуги и солидный счет в банке. Почему же мне за него не выйти?

– Подожди минутку! Подумай. Неужели лучшие годы своей жизни ты собираешься вертеть задом перед этим ничтожеством?

– Ради яхты, квартиры в пентхаусе и денег я на многое другое соглашусь. Будто бы ты не согласился!

Я подавил вздох:

– Что ж, дело твое. Валяй выходи за него. И будь счастлива.

– Учти, если я выйду за него, я буду верной женой. Так что я прощаюсь с тобой навсегда, Барт. Был и у тебя шанс, правда? Но ты его упустил. – И Берта повесила трубку.

Расстроенный, я снова откинулся на подушку, и немного погодя мой мозг услужливо заработал. Ничего, на свете немало других красоток. Разнообразие придает жизни остроту, и смена декораций сулит новые приятные переживания. А вообще эта болтовня, что Берта будет верной женой, – смех, да и только.

И я снова заснул.

За поздним ужином я прочел некролог о Хэмеле в “Парадиз-Сити геральд”. Сообщения о его самоубийстве поместили на первой странице. О предсмертной записке не упоминалось. Видно, Мэлу Палмеру удалось ее припрятать. В статьях были какие-то намеки насчет того, что Хэмел переутомился и впал в депрессию. Его жена слегла от горя, а интервью деятелям телевидения и журналистам дал ведающий всеми формальностями Палмер, специально выйдя к шлагбауму. За шлагбаум не пропустили никого. Я представил себе, каково пришлось Майку О'Флаэрти, наверное, он такого в жизни не переживал. Палмер сделал краткое заявление. Миссис Хэмел никаких интервью давать не будет.

В ресторане вокруг меня только и говорили, что о смерти Хэмела. Итог подвела какая-то горластая дама: