Банка с червями - Джеймс Чейз

– Джервис по-прежнему здесь?

– Да уж не сомневайся. И шеф-повар, как всегда, на высоте.

Оставив машину в тени под деревьями, мы пошли к дому, выстроенному в стиле загородного коттеджа. За ним возвышался дом хозяина. Огромный – в нем, наверно, было не меньше шестнадцати спален.

– Мы работаем здесь. – Карл показал на коттедж. – Проблем никаких. Просто сидим целыми днями и развлекаемся. Ведь в Ларго никто без разрешения не пройдет. Старик этого не понимает. Иначе нас давно бы рассчитали. Ясное дело, никто ему разъяснять не собирается, – рассмеялся он. – Твое дежурство, Барт, с полудня до полуночи, а в следующий раз с полуночи до полудня. Идет?

– Меня устраивает.

Мы вошли в дом. Внизу была одна большая комната, наверху – две спальни и ванная. В гостиной стояли удобные кресла, стол и телевизор.

– Одного не хватает – бара, – заметил я, оглядевшись.

Карл подмигнул, подошел к письменному столу и достал из ящика бутылку шотландского виски. Потом открыл шкаф, в котором оказался маленький холодильник.

– Приходится самим о себе заботиться, Барт, – сказал он. – Хочешь выпить?

Пока он наливал, я подошел к окну и увидел закрытые ворота. За ними виднелась крыша Хэмела. У входа в резиденцию Хершенхаймера росло высокое развесистое дерево. Я подумал, что, если забраться на него, можно заглянуть в сад и в дом Хэмела.

Обернувшись, я взял стакан, который протягивал мне Карл.

"Да, – сказал я себе, – карты и впрямь легли хорошо!”

Глава 7

Как только мы расправились с роскошным завтраком, Карл уехал. Я поудобнее устроился под деревьями, откуда были видны дом и въездные ворота. Из головы у меня не выходил Хэмел. Теперь его книга закончена, а по словам Палмера, когда она будет издана, Хэмел должен получить одиннадцать миллионов, а то и больше. Так что, когда я заброшу свою наживку, у него не будет причин жаловаться на безденежье. И я стал обдумывать, когда эту наживку лучше бросать. Нэнси слегла. Наверно, сейчас не время подступаться к Хэмелу, наверно, лучше подождать. В глубине души я понимал, что обманываю себя. Не потому я склонялся подождать, что у Хэмела нездорова жена, а потому, что мне не улыбалось на него давить. Хэмел не из тех, на кого давят. Он крепкий орешек. Вполне может послать меня к черту или, что еще хуже, вызвать полицию, а то и вообще выкинуть что-нибудь непредсказуемое. У меня было тревожное предчувствие, что он не клюнет на шантаж.

Потом мои мысли переключились на Берту, и я поморщился. Напрасно я ей все рассказал. Теперь, почуяв запах миллиона долларов, она будет грызть меня, пока я не закину крючок.

А затем я погрузился в свою любимую мечту, яркую, как цветное кино, – мечту о том, что будет, когда я стану обладателем миллиона. Я поклялся себе, что на этот раз, когда заполучу деньги, не стану тратить их как безумный, а буду, словно скряга, трястись над каждым долларом. Куплю акции, чтобы обеспечить себе старость, и буду жить на дивиденды. Но хоть я и давал эти клятвы, я прекрасно знал, что миллион растает так же быстро, как растаяли те пятьдесят тысяч, которые я получил от Диаса. Деньги у меня в руках не задерживаются.

Когда все эти рассуждения мне надоели, я решил прогуляться по большому саду. Цветы, лужайки, кусты – все было в образцовом порядке, Садовник-китаец только что не подметал длинной бородой клумбу с бегониями. Он искоса равнодушно взглянул на меня и снова склонил бороду над клумбой.

Большой плавательный бассейн выглядел соблазнительно, хотя он был заброшен и забыт. “Интересно, пользуется ли им когда-нибудь Хершенхаймер? – подумал я. – Вряд ли. Наверно, он боится, как бы из кустов не выскочил кто-то, задумавший его утопить”.

Я увидел, что из дома по дорожке ко мне движется дворецкий Хершенхаймера – Джервис. Джервис словно сошел со страниц “Унесенных ветром”. Никогда не встречал негра с таким чувством собственного достоинства. Он был высокий, очень худой, с курчавыми седыми волосами, большими черными глазами и низко нависшими седыми бровями. Наверняка он порадовал бы сердце Скарлетт О'Хара и всей ее семьи. В прошлый раз, когда я здесь работал, я с ним хорошо познакомился и узнал, что он до самозабвения обожает рассказы о преступлениях. Он мог часами сидеть и слушать мою болтовню, веря любым небылицам, которые я плел, причем сам я в этих сказках, разумеется, был главным героем и отличался безграничной смелостью. В благодарность за эти россказни он кормил меня от пуза, а иногда мне даже доставалась коробка сигар, которую он заимствовал у своего хозяина.

При виде меня морщинистое лицо Джервиса расплылось в широкой улыбке.

– Какая радость, мистер Андерсен, – сказал он, пожимая мне руку. – Я попросил, чтобы прислали именно вас, но мисс Кэрри не была уверена, что вы вернетесь из отпуска. Хорошо провели время?

Пока мы возвращались в коттедж, я рассказал ему про яхту и про Берту. Про Берту он уже слышал от меня в прошлый раз. Я наплел ему, что Берта работает в ЦРУ, и потому все, что я говорил о ней, он слушал с горящими глазами.

Я переключался на Берту, когда моя фантазия истощалась, и я уже ничего не мог поведать о себе. Берте же, если судить по моим словам, даже Мата Хари в подметки не годилась.

Мы уселись в тени возле коттеджа, и Джервис стал расспрашивать меня о моих делах. Только что прочитав триллер Хедли Чейза, я рассказал ему сюжет, героем которого, естественно, являлся сам. Когда через час я закончил повествование, Джервис неохотно поднялся на ноги.

– У вас очень интересная жизнь, мистер Андерсен, – сказал он. – Но мне пора подавать мистеру Хершенхаймеру чай. А я, между прочим, пригласил пообедать со мной в семь мистера Вашингтона Смита. Может, и вы составите нам компанию? Мистер Смит – дворецкий мистера Хэмела. Он заходит ко мне в свободное время. Приятный человек, и репутация у него прекрасная.

– Конечно, – ответил я. – Буду рад.

– Я распоряжусь, чтобы стол накрыли в коттедже. Тогда вам будет удобнее следить, чтобы на нашу территорию никто не вторгся. – И он басовито рассмеялся, желая показать мне, что шутит.

Когда он вернулся в дом, я подошел к большому дереву, которое росло возле въездных ворот. Мне не составило труда взобраться на нижние ветки, а оттуда я стал подниматься все выше и выше, пока не смог заглянуть за высокий забор, окружавший резиденцию Хэмела.

Сидя на ветке и прислонившись спиной к стволу, я видел сад Хэмела и дом, выстроенный в стиле ранчо.

Перед домом на гудроновой дорожке стояли “феррари” и “форд”. Нигде не было признаков жизни. Я просидел на ветке часа два, но никто так и не появился. Похоже, дом был пуст.

Ровно в семь в коттедж вошли Джервис и дворецкий Хэмела.

– Мистер Вашингтон Смит, разрешите представить вам мистера Барта Андерсена, он следит за безопасностью нашей резиденции, пока мистер Джордан в отпуске, – пояснил он.

Мистер Смит улыбнулся и пожал мне руку.

– Мы ведь уже встречались, мистер Андерсен.

– Верно. Рад снова увидеться с вами. Молодой негр в белом костюме вкатил сервировочный столик и быстро накрыл на стол, а тем временем Джервис наливал всем мартини.

– Ну и ну! А я-то думал, хозяин не признает спиртного, – удивился я. Дервис улыбнулся:

– Есть хорошая старая пословица, мистер Андерсен: “Чего глаз не видит…

– О том сердце не печалится”, – докончил Смит, беря у Джервиса бокал.

Отведав вкуснейшие свиные отбивные в соусе чили, я начал обрабатывать Смита: сказал, что мне очень жаль миссис Хайби, я, мол, был на похоронах и видел, что миссис Хэмел даже упала в обморок. Как она?

Смит пожевал некоторое время, потом покачал головой:

– Поправляется. Миссис Хайби была ее лучшей подругой. Большое потрясение для нее, но она поправляется.

– А мистер Хэмел? – Мой голос зазвучал вкрадчиво. – Я считаю его выдающейся личностью. Он сказал, что собирается изобразить меня в своей книге.

Смит вздохнул:

– Мистер Хэмел меня беспокоит. Он так и не стал счастливым после своей женитьбы. Я с ним уже пятнадцать лет. Женившись на миссис Глории, он допустил ошибку…, она не была леди. Развод очень его расстроил. Когда он женился на миссис Нэнси, я обрадовался, думал, что все образуется. – Смит посмотрел на меня. – Более приятной леди мне встречать не доводилось. И я очень надеялся, что их брак окажется удачным. Но мистер Хэмел, по-моему, не чувствует себя счастливым. Не понимаю, в чем дело.

Я мог бы ему объяснить. В ушах у меня звучали слова Глории Корт: “Небось думаешь, что если автор пичкает вас сексом, так он и в по стели мастер? Ничуть не бывало! Женщине от него не больше проку, чем от вареной макаронины!"

– Что ж, книги дают ему деньги. Но нельзя же иметь все, – сказал я.

– Да, конечно. Завтра он едет в Голливуд, будет договариваться о фильме, – продолжал Смит. – А фильм принесет ему много денег. Мистер Хэмел – человек щедрый. Когда он продает книгу для кино, он всегда делает подарки мне и моей жене, она работает кухаркой.