Полное собрание стихотворений - Семен Надсон

1881

«Позабытые шумным их кругом – вдвоем…»*

Позабытые шумным их кругом – вдвоем   Мы с тобой в уголку притаились,И святынею мысли и чувства теплом,   Как стеною, от них оградились.Мы им чужды с тех пор, как донесся до нас   Первый стон, на борьбу призывая,И упала завеса неведенья с глаз,   Бездны мрака и зла обнажая…Но взгляни, как беспечен их праздник, – взгляни,   Сколько в лицах их смеха живого,Как румяны, красивы и статны они –   Эти дети довольства тупого!Сбрось с их девушек пышный наряд, – вязью розПеревей эту роскошь и смоль их волос,   И, сверкая нагой белизною,Ослепляя румянцем и блеском очей,Молодая вакханка мифических дней   В их чертах оживет пред тобою…

Мы ж с тобой – мы и бледны и худы; для нас   Жизнь – не праздник, не цепь наслаждений,А работа, в которой таится подчас   Много скорби и много сомнений…Помнишь?.. – эти тяжелые, долгие дни,   Эти долгие, жгучие ночи.Истерзали, измучили сердце они,   Утомили бессонные очи…Пусть ты мне еще вдвое дороже с тех пор,Как печалью и думой зажегся твой взор;   Пусть в святыне прекрасных стремленийИ сама ты прекрасней и чище, – но яНе могу отогнать, дорогая моя,   От души неотступных сомнений!Я боюсь, что мы горько ошиблись, когда   Так наивно, так страстно мечтали,Что призванье людей – жизнь борьбы и труда,   Беззаветной любви и печали…Ведь природа ошибок чужда, а она –   Нас к открытой могиле толкает,А бессмысленным детям довольства и сна –   Свет, и счастье, и розы бросает!..

1881–1882

«Осень, поздняя осень!.. Над хмурой землею…»*

Осень, поздняя осень!.. Над хмурой землеюНеподвижно и низко висят облака;Желтый лес отуманен свинцового мглою,В желтый берег без умолку бьется река…В сердце – грустные думы и грустные звуки,Жизнь, как цепь, как тяжелое бремя, гнетет,Призрак смерти в тоскующих грезах встает,И позорно упали бессильные руки…

Это чувство – знакомый недуг: чуть веснаАроматно повеет дыханием мая,Чуть проснется в реке голубая волнаИ промчится в лазури гроза молодая,Чуть в лесу соловей про любовь и печальЗапоет, разгоняя туман и ненастье, –Сердце снова запросится в ясную даль,Сердце снова поверит в далекое счастье…

Но скажи мне, к чему так ничтожно оно,Наше сердце, – что даже и мертвой природеВолновать его чуткие струны дано,И то к смерти манить, то к любви и свободе?..И к чему в нем так беглы любовь и тоска,Как ненастной и хмурой осенней пороюЭтот белый туман над свинцовой рекоюИли эти седые над ней облака?

1881–1882

Мечты королевы*

На мотив из Тургенева

Посвящается М. А. Р.

Шумен праздник, – не счесть приглашенных гостей!     Море звуков и море огней…Сад, и замок, и арки сверкают в огнях,И, цветной их каймой, как венком, окружен,Пруд и спит и не спит, и смеется сквозь сон,     И чуть слышно журчит в камышах…

Шумен праздник и весел, – и только грустна                Королева одна:Что ей в льстивых речах восхищенных гостейИ в стихах серенад знаменитых певцов!Эти речи – продажные речи рабов,В этой музыке слышатся звуки цепей!..

С колыбели ее появленье встречал     Общий рокот корыстных похвал, –И наскучила ложь ей, и сердце в грудиСжалось грустью, – ив эту душистую ночьСтрастно шепчет ей сердце: «Не верь им… уйди,             Убеги от них прочь!

Брось свой пышный престол и венец золотой     Жадной стае шутов и льстецов:Здесь так душно, – а в роще, над тихой рекойТак живителен воздух, согретый весной,Так пристал бы к головке твоей молодой     Ароматный венок из цветов!..

Пусть под сводами зал и в затишье аллейВеют перья беретов и шпоры звенят, –Там, за садом, в тени наклоненных ветвейСтатный юноша ждет: волны русых кудрейУпадают на грудь, и в лазури очей     Одинокие слезы горят!»

1881–1882

Весенняя сказка*

Посвящается Екатерине Ильиничне Мамонтовой

Чудный, светлый мир… Ни вьюг в нем, ни туманов,Вечная весна в нем радостно царит…Розы… мрамор статуй… серебро фонтанов,Замок – весь прозрачный, из хрустальных плит…

У подножья скал – сверкающее море…Тихо льнет к утесам сонная волнаИ, отхлынув, тонет в голубом просторе,И до дна прозрачна в море глубина…

А за светлым замком и его садами,От земли, нахмурясь, в небосклон ушлиВеликаны горы снежными цепямиИ по темным кручам лесом заросли.

И лесная чаща да лазурь морская,Как в объятьях, держат дивную страну,Тишиной своею чутко охраняяИ в ее пределах – ту же тишину.

Чудный светлый мир, – но злобой чародеяОн в глубокий сон от века погружен,И над ним, как саван, высится, синея,Раскаленный зноем, мертвый небосклон.

Не мелькнет в нем чайка снежной белизною,Золотому солнцу подставляя грудь;Не промчатся тучки дымчатой грядоюК отдаленным скалам ласково прильнуть.

Всё оцепенело, всё мертво и глухо,Как в могиле глухо, как в могиле спит:Ни одно дыханье не встревожит слуха,Ни один из чащи рог не прозвучит.

В воздухе, сверкая, замер столб фонтана,Замер мотылек над чашечкой цветка,Пестрый попугай – в густых ветвях каштана,В чаще леса – лань, пуглива и дика.

Точно этот замок, рощи и долины,Пурпур этих роз и белизна колонн –Только полотно сверкающей картины,Воплощенный в красках, вдохновенный сон.

Точно тот, кто создал этот рай прекрасный,Жизнь и разрушенье в нем остановил,Чтоб навек свой блеск, и девственный и ясныйОн, как в день созданья, свято б сохранил…

Посмотри: как змейка, лестница витаяПоднялась в чертог, и тихо у окнаСпит в чертоге том царевна молодая,Словно ночь прекрасна, словно день ясна.

До земли упали косы золотые,На щеках – румянец, и порой, чуть-чутьВздрогнув, шевельнутся губки молодые,Да тревожный вздох подымет слабо грудь.

Темный бархат платья резко оттеняетБелизну плеча и нежный цвет ланит,Знойный день в уста красавицу лобзает,Яркий луч отливом на кудрях горит…

Сон ее тревожат тягостные грезы –Посмотри: печаль и страх в ее чертах,Посмотри: как жемчуг, тихо льются слезы,Словно сжечь хотят румянец на щеках!

Снится ей, что там, за этими хребтами,Истомлен путем и долгою борьбой,Молодой красавец с темными кудрямиСилится пробиться через лес густой…

Плащ его в лохмотьях и окрашен кровью,А в лесу – что шаг, то смерть ему грозит,Но на трудный подвиг призван он любовью, –И его нога по кручам не скользит…

О, как он устал!.. Какой прошел далекий.Бесконечно тяжкий и суровый путь!..Хватит ли отваги для борьбы жестокой.Выдержит ли битву молодая грудь?

Но – победа!.. В мраке тягостных сомненийСветлый луч блеснул, окончен долгий спор, –И уже гремит по мрамору ступеней,Всё слышней, всё ближе, звук шагов и шпор

Словно вихрь коснулся сонного чертога,Словно дождь весной по листьям пробежал –И, светлей и краше молодого бога,Гость давно желанный перед ней предстал.

И предстал, и обнял, и прильнул устами –Жаркими устами к трепетным устам,И ответа молит страстными речами,И тяжелый меч сложил к ее ногам.

«Милая! – он шепчет, – я рассеял чары,Я развеял власть их, этих темных сил;Грозно и сурово сыпал я удары,Оттого, что много верил и любил!

О, не дли ж напрасно муки ожиданья!Милая! проснися, смолкнула гроза!» –Долгое, любовью полное лобзанье –И она открыла ясные глаза!..

Старое преданье… Чудное преданье…В нем надежда мира… Мир устал и ждет,Скоро ль день во мгле зажжет свое сиянье,Скоро ли любовь к страдающим сойдет?

И она сойдет, и робко разбегутся Тучи с небосклона – и в ее лучахЦепи сна, как нити, ржавея, порвутся,И затихнут слезы и замолкнет страх!

Светел будет праздник – праздник возрожденья,Радостно вздохнут усталые рабы,И заменит гимн любви и примиреньяЗвуки слез и горя, мести и борьбы!

1881–1882