Полное собрание стихотворений - Семен Надсон

1880–1882

«Муза, погибаю!.. Глупо и безбожно…»*

Муза, погибаю!.. Глупо и безбожноГибну от нахальной тучи комаров,От друзей, любивших слишком осторожно,От язвивших слишком глубоко врагов;Оттого, что голос мой звучал в пустыне,Не рассеяв мрака, не разбив оков;Оттого, что светлый гимн мой в честь святыниРаздражал слепых язычников-жрецов;Оттого, что крепкий щит мой весь иссеченИ едва я в силах меч поднять рукой;Оттого, что я один и изувечен,А вокруг – всё жарче закипает бой!..Говорят, постыдно предаваться сплину,Если есть в душе хоть капля прежних сил, –Но что ж делать – сердце вполовинуНи страдать, ни верить я не научил…И за то, чем ярче были упованья,Чем наивней был я в прежние года,Тем сильней за эти детские мечтаньяЯ теперь томлюсь от боли и стыда…Да, мне стыдно, муза, за былые грезы,За восторг бессонных, пламенных ночей,За святые думы и святые слезы,За святую веру в правду и людей!..Муза, погибаю – и не жду спасенья,Не хочу спасенья… Пусть ликует тот,Кто от жизни просит только наслажденья,Только личным счастьем дышит и живет…

19 января 1881

Памяти Ф. М. Достоевского («Когда в час оргии…»)*

Когда в час оргии, за праздничным столомШумит кружок друзей, беспечно торжествуя,И над чертогами, залитыми огнем,Внезапная гроза ударит, негодуя, –Смолкают голоса ликующих гостей,Бледнеют только что смеявшиеся лица,И, из полубогов вновь обратясь в людей,Трепещет Валтасар и молится блудница.

Но туча пронеслась, и с ней пронесся страх…Пир оживает вновь: вновь раздаются хоры,Вновь дерзкий смех звучит на молодых устах,И искрятся вином тяжелые амфоры;Порыв раскаянья из сердца изгнан прочь,Все осмеять его стараются скорее, –И праздник юности, чем дальше длится ночь,Тем всё становится развратней и пошлее!

Но есть иная власть над пошлостью людской,И эта власть – любовь!.. Создания искусства,В которых теплится огонь ее святой,Сметают прочь с души позорящие чувства;Как благодатный свет, в эгоистичный векЛюбовь сияет всем, все язвы исцеляет,И не дрожит пред ней от страха человек,А край одежд ее восторженно лобзает!

И счастлив тот, кто мог и кто умел любить:Печальный терн его прочней, чем лавр героя,Святого подвига его не позабытьТолпе, исторгнутой из мрака и застоя.На скорбь его везде откликнутся друзья,И смерть его везде смутит сердца людские,И в час разлуки с ним, как братская семья,Над ним заплачет вся Россия!..

20 января 1881

Памяти Ф. М. Достоевского («Как он, измученный…»)*

Как он, измученный, влачился по дороге,Бряцая звеньями страдальческих цепей,И как томился он, похоронен в остроге,Под стражею штыков и ужасом плетей, –Об этом пели вы, но из его страданийВы взяли только то на песни и цветы,Что и без пошлых фраз и лживых восклицанийСплело ему венок нетленной красоты…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Но между строк его болезненных творенийПрочли ли вы о том, что тягостней тюрьмыИ тягостней его позора и лишенийБыл для него ваш мир торгашества и тьмы?Прочли ли вы о том, как он страдал душою,Когда, уча любви враждующих людей,Он слышал, как кричал, ломаясь пред толпою,С ним рядом о любви – корыстный фарисей?Сочтите ж, сколько раз вы слово продавали,И новый, может быть прекраснейший цветок,И новый, может быть острейший терн печалиВплетете вы в его страдальческий венок!..

Январь 1881

Грезы («Мне снилось вечернее небо…»)*

Мне снилось вечернее небоИ крупные звезды на нем,И бледно-зеленые ивыНад бледно-лазурным прудом,И весь утонувший в сирениТвой домик, и ты у окна,Вся в белом, с поникшей головкой,Прекрасна, грустна и бледна…

Ты плакала… Светлые слезыКатились из светлых очей,И плакали гордые розы,И плакал в кустах соловей.И с каждою новой слезоюВнизу, в ароматном саду,Мерцая, светляк загоралсяИ небо роняло звезду.

20 сентября 1881

«О любви твоей, друг мой, я часто мечтал…»*

О любви твоей, друг мой, я часто мечтал,И от грез этих сердце так радостно билось,Но едва я приветливый взор твой встречал –И тревожно и смутно во мне становилось.Я боялся за то, что минует порыв,Унося прихотливую вспышку участья,И останусь опять я вдвойне сиротлив,С обманувшей мечтой невозможного счастья;Точно что-то чужое без спроса я взял,Точно эта нежданная, светлая ласка –Только призрак: мелькнул, озарил и пропал,Мимолетный, как звук, и солгавший, как сказка;Точно взгляд твой случайной ошибкой на мнеОстается так долго, лазурный и нежный,Или грезится сердцу в болезненном сне,Чтоб бесследно исчезнуть с зарей неизбежной…Так, сжигаемый зноем в пустыне скупой,Путник видит оазис – и верить боится:Не мираж ли туманный в дали голубойЛживо манит под тень отдохнуть и забыться?..

20 сентября 1881

«Сколько лживых фраз, надуто-либеральных…»*

Сколько лживых фраз, надуто-либеральных,Сколько пестрых партий, мелких вожаков,Личных обличений, колкостей журнальных,Маленьких торжеств и маленьких божков!..Сколько самолюбий глубоко задето,Сколько уст клевещет, жалит и шипит, –И вокруг, как прежде, сумрак без просвета,И, как прежде, жизнь и душит и томит!..А вопрос так прост: отдайся всей душоюНа служенье братьям, позабудь себяИ иди вперед, светя перед толпою,Поднимая павших, веря и любя!..Не гонись за шумом быстрого успеха,Не меняй на лавр сурового креста,И пускай тебя язвят отравой смехаИ клеймят враждой нечистые уста!..Видно, не настала, сторона родная,Для тебя пора, когда бойцы твои,Мелким, личным распрям сил не отдавая,Встанут все во имя правды и любви!Видно, спят сердца в них, если, вместо бояС горем и врагами родины больной,Подняли они, враждуя меж собою,Этот бесконечный, этот жалкий бой!..

Ноябрь 1881

«Как белым саваном, покрытая снегами…»*

Как белым саваном, покрытая снегами,Ты спишь холодным сном под каменной плитой,И сосны родины ненастными ночамиО чем-то шепчутся и стонут над тобой;А я – вокруг меня, полна борьбы и шума,Жизнь снова бьет ключом, отдаться ей маня,Но жить я не могу: мучительная дума,Неотразимая, преследует меня…

Гнетущий, тяжкий сон!.. С тех пор как я, рыдая,Прильнул к руке твоей и звал тебя с тоской,И ты, недвижная и мертвенно-немая,Ты не откликнулась на мой призыв больной;С тех пор как слово «смерть» – когда-то только слово –Мне в сердце скорбное ударило, как гром, –Я в жизнь не верую – угрюмо и сурово.Смерть, только смерть одна мне грезится кругом!..

Недуг смущенного былым воображеньяКладет печать ее па лица всех людей,И в них не вижу я, как прежде, отраженьяИх грез и радостей, их горя и страстей;Они мне чудятся с закрытыми очами,В гробу, в дыму кадил, под флером и в цветах,С безжизненным челом, с поблеклыми устамиИ страхом вечности в недвижимых чертах…

И тайный голос мне твердит не умолкая:«Безумец! не страдай и не люби людей!Ты жалок и смешон, наивно отдаваяЛюбовь и скорбь – мечте, фантазии твоей…Окаменей, замри… Не трать напрасно силы!Пусть льется кровь волной и царствует порок:Добро ли, зло ль вокруг, – забвенье и могилы –Вот цель конечная и мировой итог!..»

1881