Квадратные метры хитрости - Мария Мусина

– Да нет, – отвергла подруга мои подозрения, – ты – бесхитростная. Слишком, я бы даже сказала. И добрая. Нет, о тебе такого не припомнишь!

– Даже если у Антона кто-то есть, – сказала я, – тем хуже для него. То есть для его образа в моих глазах. Другие мужики, вон, когда кого-то заводят на стороне – всячески к женам подлизываются. Потому что испытывают чувство вины. А этот…

Мы бы долго еще могли с Поли предаваться женским рефлексиям, но явился Вова. Воодушевленный чем-то. Даже слишком. Обычно-то он был меланхоличнее. Мы с Поли переглянулись и накинулись на бывшего киллера с расспросами.

– Подробности, подробности!

И они были! И весьма живописные!

Пятая квартира принадлежала некой гражданке Резо Нино Гамлетовне. В настоящий момент Нино Гамлетовна находилась под следствием на территории Российской Федерации и скрывалась от следствия на территории Грузии (откуда, как известно, выдачи нет по запросам наших правоохранительных органов). А обвинялась гражданка Резо в мошенничестве в крупных размерах. Уголовное дело инициировал ее бывший муж. У супружеской пары (теперь уже бывшей супружеской пары) был арендный бизнес, состоящий из нехилых активов в виде объектов коммерческой недвижимости. Нино Гамлетовна была генеральным директором фирмы и во время развода, используя служебное положение, стала потихоньку распродавать недвижимость. Бывший муж с удивлением обнаружил, что делить-то при разводе – почти и нечего – почти все продано. Возмутился, конечно, бывший муж. Написал заявление на бывшую жену. Делу дали ход…

– Очень странная ситуация, – сказала я, – если такие спорные моменты – так вся недвижимость супругов должна быть под арестом. Каким образом злодей Красавин собирался ее прибрать к рукам?

– Эта квартира не входит в тело спорного имущества, – внес ясность Вова. – Нино Гамлетовна получила эту квартиру по наследству от родителей. Таким образом, к совместно нажитому имуществу квартира отношения не имеет. Однако, поскольку Нино отсутствует, квартирку вполне можно заграбастать, используя известную мошенническую схему.

– Да-а, – протянула я, – дела… Даже если предупредить эту Нино – она вряд ли появится в Москве. Ее могут сразу арестовать. Но предупредить все равно надо. Но как с ней связаться?

Я наудачу позвонила адвокату Наташе. Вдруг у Нино тоже есть адвокат, а Наташа этого адвоката знает. Озадачила, в общем, Наташу. Испытала при этом чувство глубокого удовлетворения. Как же здорово раздавать поручения, а не самой бегать по ним! Ломая крылья, теряя перья.

Хозяева четырех квартир находились в отсутствии. Не могли отреагировать на повестки в суд. Но сенс-то Бородин мог отреагировать. Но не отреагировал. Не проверял почтовый ящик. Но как это возможно? Туда пихают кучу рекламы, газет каких-то ненужных…

Кто снабжал этой информацией мошенников? Да кто угодно – от участковых до соседей. И все же надо сосредоточиться на этом обстоятельстве. Оно имело значение!

– Друзья, – сказала я, – с вами хорошо, но мне нужно бежать по делам.

Конспирология – чрезвычайно заразная вещь. Стоит сделать только один шаг на ее поприще – как она превращается в образ жизни. И мысли. Об этом я думала, выдвинувшись на встречу с оперуполномоченным Костей.

Как я только не плутала по метро (на всякий случай), на какие только ветки не садилась, как только не выскакивала из вагона в закрывающиеся двери. Возможно, я путала бы следы до бесконечности, но время поджимало. Не будет же Костя ждать меня вечно.

Запыхавшаяся и растрепанная, достигла я, наконец, места встречи.

– Прилетал ли Тимофей Поднебесный в Москву раньше – ты выяснил?

– Ты меня будешь учить оперативной работе?

– В связи с чем интересуешься?

– Не наглей.

– Постараюсь. Хотя, знаешь, в моем положении это дается уже с трудом.

– Какое такое у тебя положение? Ты – не труп. Пока, во всяком случае. Тебя даже не арестовали.

В общем-то Костя был прав. Я – не труп. И меня не арестовали. Но я все же хотела бы завершить эту историю. И заняться, наконец, собой и своей семейной жизнью, которая рушилась на глазах. Но я всегда признаю свои ошибки, поэтому, придав голосу миролюбия, попросила:

– Костя, пожалуйста, давай ускоримся немного.

– Особенно мне нравится множественное число глагола, – теперь Костя взвился, – не прилетал.

Помолчали. Меня, конечно, подмывало высказать в глаза оперуполномоченному Косте все, что я думаю о его ведомстве, которое на меня, невинную, наехало, подвергло допросу и необоснованным обвинениям. Но я держалась. Из последних сил.

– В принципе, – сказал, наконец, Костя, – дело по убийству Маргариты Никандровой ведет очень хороший следователь. Правильный.

– То-то подозрения падают на Осокину, – не сумела я все же сдержать свой сарказм.

– Но она скрывается!

– Как скрывается?! Ее похитили!

Костя очень внимательно посмотрел на меня. Просто даже буравил меня своим тяжелым взглядом с признаками подозрения. Но я постаралась остаться непроницаемой. Даже подняла брови – в великом изумлении. Дескать, не понимаю, чего это меня так пристально рассматривать?

– Странное похищение, – сказал Костя, – сколько дней прошло? А похитители до сих пор не выдвинули никаких требований.

– А это – идея! – воодушевилась я и прикусила язык. – В смысле, действительно, почему не требуют выкупа? Но, может, еще рано? Слушай, но на камерах, которые вокруг, тоже ведь должно быть видно, во сколько пришла Осокина.

– На них и видно, что пришла она примерно в то время, когда наступила смерть Никандровой.

– Ничего себе!

– А ты как думала? Ее просто так хотят допросить? От нечего делать?

Да-а, пожалуй, Ирке еще рано появляться в миру. Пожалуй, пусть еще поскрывается немножко.

– Но не одна же Ирка на этих камерах?

– Да, там полно народу. Но установить этих людей не представляется возможным. Мало ли куда они шли?

– А тебе не кажется подозрительным то обстоятельство, что камера на подъезде как раз в тот день не работала?

– Кажется, разумеется. Но подозрения к делу не пришьешь. А вывести камеру из строя мог кто угодно.

– Ирка что ли – кто угодно? Ты ее представляешь в этом качестве?

– Ты просто не знаешь, на какие ухищрения может пойти преступный мир!

– Ирка что ли – преступный мир?

Костя кивнул головой.

– И зачем ей это надо было? – продолжала возмущаться я.

– Мало ли… Предположим, Никандрова заметила за собой слежку, ей, Никандровой, это, разумеется, не понравилось. И она явилась выяснять с Осокиной отношения. Выследила ее в свою очередь. На почве неприязненных отношений у них возникла ссора. И Ирка твоя ее и отравила.

– Чушь какая-то из области ненаучной фантастики. Во-первых, за Никандровой следила не Ирка. Славик и Леонид – попеременно. И Леонида, заметь, убили! Во-вторых, достаточно «во-первых». Это кому же такая версия в голову пришла? Уж не твоему ли