Очарованные Гавайи - Милослав Стингл

Гавайские острова понравились вдове капитана с первого взгляда. В свою очередь, она сразу же расположила к себе тогдашнего правителя архипелага. Глубокая взаимная симпатия легла в основу купли-продажи Ниихау. Вдова Синклер приобрела весь остров за каких-нибудь десять тысяч долларов! Более того, король предложил ей в придачу южное побережье острова Оаху, включая портовые районы Гонолулу и Вайкики. Однако за эту обширную территорию правитель, несмотря на свою симпатию к шотландке, затребовал пятьдесят тысяч долларов. Но поскольку, как утверждают бесчисленные анекдоты, шотландцы отличаются скупостью, цена показалась миссис Синклер завышенной, и сделка не состоялась.

С тех пор прошло всего сто лет, а цена этой земли возросла не меньше чем в миллион раз. Да и за пятьдесят миллиардов вряд ли кто-нибудь смог бы сегодня купить знаменитый Вайкики, не говоря уже о Гонолулу с его портом. Однако для экономной миссис Синклер сумма пятьдесят тысяч долларов была слишком большой, поэтому она удовлетворилась островом Ниихау.

После смерти предприимчивой женщины Ниихау остался частной собственностью ее семейства. Робинсоны (удивительно подходящая фамилия для владельцев тихоокеанского острова!) и до сих пор являются хозяевами этого самого западного из Гавайских островов. И, надо сказать, к счастью. Робинсоны запретили посещение Ниихау. В первую очередь для того, чтобы оградить его жителей (здесь живут лишь чистокровные гавайцы) от плодов так называемой «цивилизации», столь щедро пожинаемых на других островах этого архипелага.

Во времена, когда предприимчивая Элизабет приобрела Ниихау, обитающие на нем гавайцы уже были обращены в христианскую веру. Одевались они «по-христиански», во всем же остальном продолжали соблюдать свои обычаи. С тех пор ничего не изменилось. Строжайший запрет все еще в силе, и благодаря ему на Ниихау сегодня живут только чистокровные гавайцы. Всюду на острове звучит только гавайский язык, более того, старинный его диалект.

Ниихау, расположенный по соседству с Кауаи, самым влажным районом на земле, страдает – какая ирония! – от нехватки воды. Поэтому жители острова не возделывают землю, а разводят овец (тридцать тысяч голов), крупный рогатый скот и, кроме того, арабских скакунов. Такое достижение цивилизации, как автомобиль, к счастью, не привилось на Ниихау: на всем острове нет ни одной автомашины! Нет здесь ни полицейских, ни тюрьмы.

Жители острова совершенно добровольно отказались от таких «радостей жизни», как алкоголь и табак (действует только одно исключение: иностранцу, директору местной школы, обитатели острова Ниихау разрешают курить сигары в его собственном кабинете). На Ниихау нет ни телевизоров, ни кинотеатра. До конца второй мировой войны не было ни одного телефона и радиоприемника! Те приемники, которыми население пользуется сегодня, работают на батарейках. Связь с окружающим миром (то есть в данном случае с Кауаи) до недавнего времени поддерживалась (и это в XX веке!) совершенно удивительным способом: знаки передавались с помощью огней, зажигаемых по обе стороны пролива, отделяющего запретный остров от Кауаи. Новейшие времена ознаменованы некоторым прогрессом во взаимоотношениях Ниихау с жителями соседнего острова: послания на Кауаи отправляются теперь с почтовыми голубями.

Это «гордое одиночество» Ниихау было нарушено – к счастью, лишь на несколько недолгих часов – во время войны. Бои на Тихом океане разгорелись, как известно, после внезапного нападения Японии на Гавайские острова – на военно-морскую базу в Пёрл-Харборе. В то время полинезийцы, живущие на Ниихау, не имели ни одного радиоприемника. Неудивительно, что ни о какой бомбардировке столицы, тем более об объявлении войны, они и понятия не имели.

В свою очередь, жители Кауаи были так поражены новостями, которые донесло радио, что забыли сообщить о случившемся своим соседям (это можно было сделать только с помощью огня). Известие о войне не заставило себя долго ждать на Ниихау. Спасая свою жизнь и самолет, на остров приземлился один из японских пилотов, принимавших участие в нападении на Пёрл-Харбор. Не раз слышал я на Гавайях рассказы о приключениях этого Непрошеного гостя Ниихау, первого чужеземца, проникшего на запретный остров. Собственно говоря, история, приключившаяся с японцем на Ниихау, превратилась уже в легенду, известную всему архипелагу. Я знаю столько ее вариантов, что даже не решился бы отстаивать тот, который мне кажется наиболее правдивым и повествует о своеобразной «битве за Ниихау» в полном соответствии с исторической действительностью.

Однако вернемся к началу этой удивительной истории и к ее герою – японскому пилоту, участнику вероломного нападения на Пёрл-Харбор. Когда кончилось горючее, пилот в последнюю минуту произвел вынужденную посадку на Ниихау. Во время приземления он потерял сознание. Гавайцы с интересом разглядывали незваного гостя и завладели его планшетом с картами и другими документами.

Придя в себя, летчик с удивлением обнаружил, что оказался на неизвестном острове, принадлежащем американцам. Он понял, что небольшая территория заселена одними только полинезийцами, с первого же взгляда показавшимися ему существами весьма примитивными, но решительными: они отняли у него планшет с документами. Японец тут же смекнул, что на всем острове, пожалуй, не сыскать ни одного ружья, ни одного пистолета! У него же, воина императорской армии, в руках был автомат – в данной ситуации оружие весьма грозное. Он потребовал:

– Верните карты, а то стрелять буду!

Однако ни его слова, ни автомат не произвели на гавайцев никакого впечатления. Тогда пилот приставил дуло автомата к груди старушки, но та преспокойно стала читать молитву. Японец выбрал в толпе человека, который, как ему показалось, наверняка был причастен к краже. Подозреваемого звали Канаеле. Пилот набросился на него с бранью, но Канаеле, как и остальные гавайцы, ни слова не понимал по-японски. Тут императорский воин пришел в ярость и выстрелил в непослушного островитянина. Пуля попала в бедро, однако полинезиец и бровью не повел. Пилот выстрелил еще раз и ранил Канаеле в пах. Третьим выстрелом он угодил ему в живот. Только тогда пилот заставил Канаеле обратить на себя внимание. Гаваец, схватив летчика за горло, изо всех сил швырнул его о каменную стену. Пилот тут же скончался. Что же произошло с Канаеле? Прежде чем потерять от боли сознание, он успел сказать:

– Никогда не стреляй в гавайца больше двух раз, на третий он может рассердиться!

На самом деле Канаеле употребил другие, прямо скажем, совсем нелитературные выражения, которые я не осмеливаюсь здесь приводить. Афоризм вошел в историю, став на архипелаге крылатым выражением, а сам Канаеле превратился в героя архипелага.

Так жители острова Ниихау, исповедующие миролюбивую философию алоха, одержали свою первую победу над японцами. После того как Канаеле размозжил пилоту голову о каменную стену, на острове снова воцарился мир. С той минуты и по сей день, когда я пишу эти строки, прошло четыре десятка лет, и за это время незваные гости на Ниихау больше не появлялись. Правда, в 1960 году в этом районе архипелага пропал еще один пилот вместе со своим самолетом. По этому случаю с Кауаи был послан почтовый голубь с вопросом, не оказался ли случайно исчезнувший летчик на Ниихау. Жители острова отправили с тем же голубем лапидарный ответ в телеграфном стиле. В нем вся философия, на которой основывается их существование: «На острове ни одного чужого. Никого не ждем».

Даже в наше время, когда люди уже побывали на Луне, на землю Ниихау ступить нельзя. Должен сказать, что я особенно тяжело воспринял этот строгий запрет. Дело в том, что это не первая моя книга о Гавайях. Много лет назад я написал историю молодого гавайца, и действие ее развертывалось именно на этом острове. Насколько мне известно, это единственная книга, действие которой происходит на Ниихау. Тем не менее доступа туда не имеет даже ее автор.

Нет ничего удивительного в том, что запрет посещать Ниихау порождает всевозможные легенды и слухи о загадках этого острова. Всегда находились люди, во что бы то ни стало стремившиеся разгадать тайну острова, проникнуть на него любым, часто совершенно невероятным путем: сюда приплывали на частных подлодках или пытались пристать к берегу на небольшие надувных шлюпках, но все попытки оказывались безуспешными. Остров Ниихау по-прежнему упорно хранит свою тайну.

Однако разгадка ее не так уж сложна: вполне понятно желание верно хранить свои традиции, свои обычаи, свой язык, свой образ жизни. Эту «тайну» могли бы перенять у обитателей Ниихау народы некоторых других, куда более развитых и прогрессивных стран, ибо нет верности более истинной, чем верность самому себе.

ИОЛАНИ – «ДВОРЕЦ НЕБЕСНОЙ ПТИЦЫ»

Наконец-то я попал на Оаху – главный остров «венца Океании». Здесь находится столица архипелага город Гонолулу, унаследовавший в 1845 году этот почетный титул от селения Лахаины на острове Мауи.