Глубокие воды - Патриция Хайсмит

Мэри встала, ее маленькое личико скукожилось, будто сошлось в плаксиво поджатые губы. Она направилась к выходу из зала.

– Миссис Меллер, прошу вас остаться, – сказал коронер. – Согласно закону, все, имеющие отношение к делу, должны присутствовать до конца дознания.

Он с улыбкой кивнул, приглашая ее вернуться на место.

Хорас даже не пытался остановить ее. Судя по всему, он и сам был бы рад уйти.

Коронер снова обратился к Мелинде:

– Вы сказали, что мистер де Лайл не нравился вашему мужу из-за того, что нравился вам. Возможно, вы были влюблены в мистера де Лайла?

– Нет, но он был мне очень симпатичен.

– И вы считаете, что ваш муж приревновал вас к мистеру де Лайлу?

– Да.

Коронер Уолш повернулся к Вику:

– Испытывали ли вы ревность к мистеру де Лайлу?

– Нет, – ответил Вик.

Затем коронер Уолш перешел к Коуэнам и Меллерам и спросил их терпеливым, рассудительным тоном:

– Замечал ли кто-либо из вас в поведении мистера ван Аллена какие-либо признаки, по которым вы могли бы заключить, что он испытывает ревность к мистеру де Лайлу?

– Нет, – почти в один голос сказали Фил и Хорас.

– Нет, – сказала Эвелин.

– Конечно нет, – подтвердила Мэри.

– Мистер Коуэн, сколько лет вы знаете мистера ван Аллена?

Фил посмотрел на Эвелин:

– Лет восемь?

– Девять или десять, – сказала Эвелин. – Мы знакомы с ван Алленами с тех пор, как они сюда переехали.

– Ясно. А мистер Меллер?

– Кажется, десять лет, – уверенно сказал Хорас.

– Значит, вы считаете, что знаете его хорошо?

– Очень хорошо, – сказал Хорас.

– Вы могли бы поручиться за его репутацию?

– Разумеется, – сказал Фил, прежде чем Хорас успел открыть рот. – Как и все, кто его знает.

– Он мой лучший друг, – сказал Хорас.

Коронер кивнул, потом посмотрел на Мелинду, как будто собираясь задать вопрос ей или о ней, но Вик видел, что ему уже не хочется продолжать, не хочется вникать в подробности отношений Мелинды с де Лайлом. Уолш перевел взгляд на Вика, в глазах его были тепло и участие.

– Мистер ван Аллен, вы – владелец издательства «Гринспер Пресс» в Литтл-Уэсли, не так ли?

– Да, – ответил Вик.

– Очень хорошее издательство. Слышал о нем, – сказал он, улыбаясь, как будто само собой разумелось, что каждый образованный человек в этой части Массачусетса должен знать о «Гринспер Пресс». – Миссис ван Аллен, вы хотите что-то добавить?

– Я вам сказала все, что думаю, – произнесла Мелинда в своей излюбленной презрительной манере.

– Поскольку это суд, нам нужны доказательства, – сказал коронер, чуть улыбаясь. – Если ни у кого нет свидетельств того, что данная смерть наступила не в результате случайных обстоятельств, я объявляю настоящее дознание закрытым. – Он подождал. Никто не стал ничего говорить. – Объявляю дознание закрытым с вынесением заключения о наступлении смерти в результате случайных обстоятельств. – Он улыбнулся. – Спасибо всем вам за то, что явились в суд. До свидания.

Фил встал и вытер лоб носовым платком. Мелинда прошла к двери, прижимая к носу бумажную салфетку. Когда все вышли на улицу, доктор Франклин первым торжественно попрощался со всеми, чуть задержался, глядя на Мелинду, как будто хотел что-то добавить, но сказал только:

– До свидания, миссис ван Аллен, – и направился к своей машине.

Мелинда стояла у машины, не отнимая салфетки от носа, словно безутешная вдова.

– Не падай духом, Вик, – сказал Фил, похлопывая его по плечу, и пошел к машине, как будто боялся сказать еще что-нибудь.

Эвелин Коуэн положила руку на рукав Вику:

– Сочувствую. Звони нам, не откладывай, ладно? Сегодня же вечером, если захочешь. Мелинда, пока!

Мэри хотела что-то сказать Мелинде, а Хорас пытался ее отговорить. Потом Хорас подошел к Вику, улыбаясь и приподняв голову, будто пытаясь придать Вику мужества тем, как держится сам, и улыбкой заверить, что Вик остается его лучшим другом.

– Я уверен, у нее это скоро пройдет, – сказал Хорас вполголоса, чтобы не услышала Мелинда. – Не обращай внимания. Мы все с тобой – всегда.

– Спасибо, Хорас, – ответил Вик.

Мэри смотрела на Мелинду, невольно кривя тонкие нежные губы. Хорас взял жену за руку, она улыбнулась Вику и, уходя, послала воздушный поцелуй.

Вик придержал дверцу машины, и Мелинда уселась на пассажирское сиденье. Он сел за руль своего допотопного «олдсмобиля» и, чтобы не нарушать правила уличного движения, объехал по кругу площадь, а потом свернул на улицу, которая вела к шоссе в Литтл-Уэсли.

– Я не изменю свое мнение, – сказала Мелинда, – даже не думай.

Вик вздохнул:

– Дорогая, хватит оплакивать малознакомого человека.

– Это ты его убил! – злобно сказала Мелинда. – Меллеры и Коуэны знают тебя не так хорошо, как я, правда?

Вик не ответил ей. Ее слова нисколько его не испугали – на дознании он тоже чувствовал себя вполне спокойно, даже когда прозвучал вопрос о красных пятнах на коже Чарли, но сейчас Мелинда его раздражала, ему было стыдно, и это было привычно, так что можно было ни о чем не беспокоиться. Все знали, почему Мелинда его обвиняла, почему рыдала у коронера, почему с ней случилась истерика ночью у Коуэнов. Коуэны понимали, что за отношения у нее были с де Лайлом. Чарли был ее очередным тайным любовником, которого, правда, угораздило умереть у них дома. Коуэны и Меллеры также знали, что Вик годами терпел такие сцены, что Мелинда годами лила слезы из-за несостоявшихся свиданий со всякими прохвостами и негодяями, а еще больше слез было, когда ее бросали, а Вик проходил через все это, ни на что не жалуясь, беззлобно, и всегда держался так, как будто ничего особенного не произошло, – так же, как он вел себя на дознании.

Мелинда сморкалась в свежую салфетку, и на какое-то время в нем поднялось ожесточение против нее. Она получила по заслугам и бессильна предпринять что-либо против него. Если она обратится в полицию, кто ей поверит? Как она докажет? Единственное, что она может сделать, – это подать на развод. Но ей этого не захочется. Он может отказаться платить ей алименты – у него есть достаточные основания для отказа – и легко добьется, чтобы суд оставил дочь ему; правда, Мелинде, скорее всего, на это наплевать. Однако же она вряд ли предпочтет остаться без денег и вернуться в мрачный, унылый родительский дом в Куинсе.

Вик остановился перед гаражом и направился в дом, Мелинда вышла из машины. Он перенес ящики с растениями обратно в гараж. Было без четверти четыре. Он посмотрел на небо – около шести прольется небольшой дождь.

Он снова ушел в гараж и по одному вынес на подъездную дорожку три террариума с земляными улитками, накрытые рамками с медной сеткой, пропускавшей дождевую воду Улитки любили дождь. Наклонившись над одним из террариумов, Вик наблюдал, как две улитки, которых он назвал Эдгаром и Гортензией, медленно приближаются друг к другу, поднимают головы, целуются и ползут дальше. Вероятно, сегодня они будут спариваться под дождем, моросящим сквозь сетку.