Код белых берёз - Алексей Васильевич Салтыков

«О передачѣ на вѣчныя времена Благороднымъ Славянамъ въ управленіе (владычество) какъ Северного полушарія Космоса именуемаго БѣлСвѣтъ онъ же Міръ онъ же Русь, такъ и территоріи сѣвернаго полушарія Земли Да’Арія она же XXL-QI, Шанъ, Тиджіекъ, Терра, Нынѣ – Планета Земля»

Выходит, что не так просты мы, как хотим казаться, какими нас хотят видеть наши западные оппоненты, какими рисует нас казённая история. На самом деле история НАША глубже на тысячелетия и ждёт своего реального освещения. И если вас коробит от иноземной надписи SAVSUNG виднеющейся на весь исторический центр Питера – то вы РУССКИЙ, РУСИЧ, РУС, а если нет – то вы не русский, или русский, но служитель Химеры. А Химера, как известно сама служит Золотому Тельцу. И если от клеветы и унижения Вашей Истории исполняются гневом глаза и начинает колотиться где-то слева, где наколот профиль Сталина – истинного русского грузина – то вы Русский! Народ – Победитель, носитель Кода Белых Берёз. И как тут не вспомнить тост произнесённый Сталиным 24 мая 1945 года:

«Я пью, прежде всего, за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза…»

Глава 3. Птица-тройка

«Русская земля – такая же юная, безудержная и туманная, как душа и речь ее детей, – не знает тех занимательных историй, какими богаты земли старые; она выражает всё в одной жалобной песне, которая сродни боли, музыке, морю».

(«Русский роман» Виконт Эжен-Мельхиор де Вогюэ Французский дипломат и писатель, жил в России с 1877 по 1882 год в качестве секретаря французского посольства в Петербурге.)

«О светло светлая и прекрасно украшенная земля Русская! Многими красотами прославлена ты…» – так начинается «Слово о погибели Земли Русской» – лирическое воспевание былой красоты подвергшейся надруганию батыевых полчищ.

Земля Русская, Русь Святая, Русь былинная, Русь-матушка. Удивительно ли, что именование Русь упоминается в Гимне СССР: «Навеки сплотила Великая Русь» – и это было действительным воплощением народной жилы РЦ. Тогда как в современном Гимне такого слова нет. Почему?

Недаром Владимир Даль напоминал: «Только Польша прозвала нас Россiей, россiянами, россiйскими по правописанию латинскому, а мы переняли это, перенесли в кириллицу свою и пишем русскiй». Экспансия запада и здесь давит на РЦ, а Химера этому и не сопротивляется. Тогда как открой мы правду, загляни в душу народную, душу другой Руси, которая и есть суть РЦ, то увидели бы необычайную тягу к простору, к счастью, к благочестию, к миру, к дружбе.

Там же Владимир Даль добавляет: «Русь ж. – в значении МИР (МiР) , белсвет. Совсем на руси, твр. Навиду, на открытом месте, на юру. «Всё вывела на русь – распахнула душу, всё высказала». Таким осталось значение слова Русь в народной памяти, в пословицах и поговорках. Интересные особенности русского характера можно почерпнуть из поговорок и эпитетов:

русский мороз – сильный

русский ум – задний ум, запоздалый,

русский бог – авось, небось , да как-нибудь

русский час – невесть сколько,

русское: сухо , бреди (подымайся) по самое ухо!

русское спасибо,

русская рубаха – мужская косоворотка, женская без ворота,

с ним по-русски не сговоришь – глуп и упрям,

русским счётом – толком, понятным счётом.

Целый кладезь русских народных деревенских характеров оставили для истории такие писатели как Владимир Короленко, Максим Горький, Игнатий Потапенко, Николай Телешов, Борис Зайцев, Викентий Вересаев, Николай Гарин-Михайловский, Михаил Пришвин, Лев Толстой.

В одном из своих рассказов «Река играет» (Эскизы из дорожного альбома) Владимир Короленко описывает случай с перевозчиком на реке Ветлуге. На мой взгляд в Тюлине, так зовут героя рассказа, была сокрыта типичная черта русского характера. Нет, это был не русский авось, а нечто более глубинное, трогательное, характерное, простите за тавтологию.

Кто будет читать рассказ в оригинале, прошу обратить внимание на полную НЕ религиозность и не суеверность героев рассказа. А ведь это ещё 1890-е годы. Очевидно, что люди, непосредственно, каждодневно испытывающие на себе капризы природы, и вынужденные не просто выживать в них, а бороться и побеждать, – абсолютно равнодушны к «потусторонним силам», и «даже приглашение к пожертвованию на "колоколо господне", такими наивными каракулями глядевшее со столба…» лишь дополняло естественный фон жизни.

А жизненный опыт таким людям подсказывал, что силы те вопреки догмам не злобны и не мстительны, и если всё делать по правилам (сегодня это называют «Техника безопасности») то всё пройдёт без происшествий, «как надо!»

Но в том то и дело, что русскому скучно «как надо!» Он должен бросить вызов этим неведомым силам и самому себе. И вот перед нам предстаёт русская Одиссея Тюлина!

Он был перевозчиком, и вся его монотонная работа состояла в перевозке грузов и людей на собственном плоту. Усовершенствовать плот и больше не толкаться шестами? Но к чему? Придёт помещик и всё присвоит себе. А пока, – толкай, Тюлин, свой плот, дело ведь не в прибыли! А в самой жизни, в процессе!

Но тут Ветлуга вышла из берегов. Подобно из берегов своих иногда выходит и общество человеческое. И река «взыграла»: «Несколько дней назад шли сильные дожди … выкатился паводок» Но переправа есть переправа. С того берега позвали перевозчика: мужик с телегой и со своей бабой.

«– Давай паром, што ли, – ехать надо.

– Да тебе надо ли еще ехать-то? Чай, в Красиху пьянствовать?..

– А ты уж накрасился…»

Тюлин действительно с похмелья, и голова болит, но рассуждения его НЕ злобны, а правомерны:

«– Ну, баба, так, стало быть, не миновать, ехать видно»

После долгих переговоров и жалоб товарищам на головную боль, хотя Тюлин и соглашается перевезти, встаёт проблема, что за длинными шестами нужно идти в гору. Эти-то ведь коротки для взыгравшей реки! Послал сына Иванко

«– Не донесет, – говорит мужик.

– Тяжелы вить! – подтверждает Тюлин…»

И оба продолжают сидеть! Но Иванко обернулся с шестами, и Тюлин уже заготовивший для себя «русскую рулетку» с этими шестами, принимается за работу.

«– Эй, проходящий! – обращается он ко мне как-то одобрительно. – Ну-ко, послушай, и ты с нами на паром! А то, видишь вот, больно уж река-те наша резва»

В тот момент Тюлин уже понимал обречённость всей его компании: свою, писателя, Евстигнея и Иванки. На плот он взошёл последним и в задумчивости: а надо ли? Даже не отвязал чалки, о чём сам уже отстранённо пожалел:

«– Э-эх! Чалки-те, чалки никто и не отвязал. Н-ну!

– Да ведь ты, Тюлин, последний взошел на паром. Тебе бы