Стальные посевы. Потерянный двор - Мария Гурова

– Носишь по нему формальный траур, а он и такого не заслужил. – Озанна, еще в дороге узнавший о ложной свадьбе, не жалел о брате. – Ты ему не вдова. Он же ничего тебе не сделал?..

Он спросил почти шепотом и с замершим сердцем. Ода стыдливо покривилась и помотала головой.

– Нет, ничего. Да и венчания никакого не было – он выставил уличную девку в моем платье. Я только сожалею о Йомме.

Озанна выдохнул и поспешил успокоить сестру в объятиях. Вопрос коронации стоял остро – страна уже корчилась в смуте, и необходимость фигуры в короне во дворце Эскалота стала всем очевидна. На совете сидели доверенные лица Ивонны, сама вдовствующая королева, Озанна, Ода и приглашенный Годелев, потому что среди прочего решалась и судьба его невесты. Приехала даже леди Бэсс.

– Это будет самый быстрый совет, ведь наследник очевиден, – начала Ивонна.

– Не всем, матушка, – отозвался Озанна. – О первенстве Оды всем известно.

– Но я уступаю, – тут же заверила она. – И по закону, и по собственному желанию.

– Я не сомневался, но дело не в тебе, – ответил Озанна. – Людям не нравится быть обманутыми. А Лейтины их обманули. Мы должны заверить народ в том, что впредь такого разлада меж нами не случится.

Совет молчал, внимая принцу, – тот был прав, и правота его нависла над Эскалотом церемониальным мечом, каким обычно рубят королевские головы.

– Теперь недовольных не устроит любой из вариантов, потому что мы просто показали им эти варианты, – продолжил Озанна.

– Вы во всем правы, Ваше Высочество, – подтвердила леди Бэсс. – Но что с вашим делом, ради которого Руперт Ферроль навсегда остался в пещере? Вы принесли с собой весть об успехе?

– Нет, леди Бэсс, не принес. Все потому, что в том деле не могло найтись успеха больше, чем потерь. Я выбрал меньшее из зол, пусть для вас сравнение и не будет очевидным, – туманно отвечал Озанна.

Леди вскинула брови и не стала спорить.

– Но вы же примете правление и возложите на себя корону? – спросил Годелев.

– Да, сир, но я бы предпочел стать рыцарем прежде, чем королем. – Печальная улыбка тронула губы Озанны.

– Я бы предложил вам посвящение, но в нем не будет чести.

– Согласен, отказался бы и сам.

– Так что тревожит тебя, Озанна? – спросила Ода.

Он взглянул на Ивонну и задал вопрос:

– Кто из вас, матушка или леди Бэсс, желает поведать нам поучительную историю об изгнании фей и семейных проклятиях?

– На вас проклятие прервалось! Вы родились здоровыми! – с надеждой произнесла Ивонна.

– И здорово нахватали проблем – как раз на двоих. В этом ведь смысл проклятия, леди Бэсс? Всегда разделять нас?

Фея встала со своего места и прошлась вдоль сидящих в ряд Лейтинов, рассуждая:

– Верно говорите, принц, в этом смысл: делить ваши земли, вашу кровь, чтобы гордыня, свойственная роду, тоже делилась поровну между его членами. И чтобы власть не сосредотачивалась в одних руках – это все‑таки и наказание.

– Какая форма смирения устроит фей?

– Принц, вы как дитя! – всплеснула руками леди Бэсс. – Кто же даст вам ответ, когда именно он и снимет с вас проклятие?

– В последнее время я только и делаю, что отказываюсь от власти и от величия, но мне почему‑то продолжают их упорно подсовывать, – пожаловался Озанна, скрестив пальцы на животе. – Ежели я вновь отрину королевские права в пользу единства моей семьи и народа, вы простите Лейтинов?

Заинтересованный взгляд леди Бэсс встретился с пронзительным взором принца.

– Изложите подробнее, – попросила она.

– Я приму правление и возложу на себя корону, но только чтобы сохранить покой в семье сестры. Однако я не возьму жены и не рожу детей. На мне прервется мужская ветвь Лейтинов…

– Не делай этого, прошу! – взмолилась Ивонна, вскочив во весь рост.

Но Озанна усадил ее на место одним взглядом.

– А мои племянники, – он указал на Оду и Годелева, – станут наследниками, но уже не разделенных королевств, а единого Эскалота. Да, сир, я предлагаю вам равный обмен: присоединиться к моему королевству, спустя поколение, но править в нем будет ваша династия.

Над их увенчанными головами снова повисло молчание, но теперь в нем порхала надежда на новый лучший мир. Годелев с интересом глядел на всех присутствующих, и первой заговорила леди Бэсс:

– Фей устроит такое решение.

– Если вы даете гарантию, что не станете наказывать за грехи деда мою сестру, то я отменю его указ. Феи, желающие того, могут вернуться в свои эскалотские земли, – пообещал Озанна.

В благодарность леди Бэсс присела в глубоком реверансе.

– Это складный договор, и мне стало бы неловко его нарушать своим отказом, – принялся размышлять вслух Годелев. – Я хочу спросить принцессу, чего бы желала она?

Ода не ожидала, что ей дадут слово в столь важном обсуждении, а потому сначала робко пожала плечами, а потом ответила:

– Пока вы говорили о государственных делах, я думала о детях. Я бы хотела много детей. – Она, покраснев, посмотрела на Годелева. – И мне бы не хотелось, чтобы они однажды сражались друг с другом. Или их дети, мои внуки, сражались. Я буду счастлива, если Эскалот снова объединится, как в прошлом.

Годелев отчего‑то тоже засмущался и, глядя в пол, сказал:

– После того как вы заговорили про множество детей, я не найду в себе решимости вам в чем‑то отказать.

В конце фразы он все же взглянул на Оду, и они тут же отвернулись друг от друга, откладывая продолжение разговора. Присутствующие на совете тихо посмеивались, словно стали лишними свидетелями беседы, не предназначенной для посторонних ушей. Решение в действительности устраивало всех, иначе могло быть только в одном случае: если хотя бы в одном человеке взыграет жажда власти и величия. Но сегодня все, кто вершил судьбы стольких людей, смогли договориться. На выходе из зала ждали Бланш и Гарлон, которого тут же представили леди Бэсс. Она отметила, как превратна судьба, которая свела двух юношей из разных веков, и что фее дивно наблюдать контрастное сочетание их талантов.

– Добрая весть, господа: король Озанна обещает после коронации пресечь гонения на фей, – бодро сообщила леди Бэсс, безмерно довольная удачным для ее народа исходом совета.

– Гонения на фей? Отделившийся Горм? Что здесь творилось шесть веков? – удивился Гарлон.

– Что бы ни сотворилось, а я постараюсь исправить несправедливости, – заверил Озанна. – И, конечно, мне нужна будет помощь. Я не намерен прикармливать чародеев, каким был Ферроль. Жду, что истинные феи придут ко мне на службу. Сэр Гарлон, я предлагаю вам остаться при моем