Жрец богини Лу. Гексалогия (СИ) - Якубович Александр

– Я бы даже сказал стародавняя, – добавил я. – ты как вообще?

– Нормально.

– В баню пойдешь? Сегодня наша до последнего, еще могут воды натаскать.

– Я в комнате помылась, спасибо.

Я пожал плечами. Нравится плескаться в корытце – ее дело, хотя, может у магов огня были какие‑то особые приемы подогрева воды, не знаю. Мое дело – предложить.

Последующие два дня прошли в хлопотах. Я искал нам корабль, Лу маялась от безделья, ведь в этом городе у нее не было алтарного камня, а Риса слонялась между общим залом и своей комнатой. Как‑то незаметно для нас в первый же день магичка знатно напилась, нахамила разносчице, чуть не сожгла весь постоялый двор и наконец‑то отключилась в своей комнате. Это мне по возвращению из порта сказала Лу.

– Знаешь, она вот‑вот сорвется, – тихо сказала богиня мне в коридоре, проверяя, как там наша нежданная спутница, – Может оставим ее? Пусть добирается до Клерии, как и все. Денег оставим.

– И далеко она уйдет? И что с мечом? Просто заберем и скажем, что это теперь не ее забота? Она же и огненным шаром шарахнуть в спину может, – возразил я.

– С каких пор ты боишься огненных шаров?

– Знаешь, у меня вообще сложные отношения с огнем, – сказал я, потирая правую руку, которая сейчас была затянута в перчатку.

Лу мне ничего не ответила. По сути, Риса нам нужна была только как переносная зажигалка и вьючный мул, который несет на своем горбу древний артефакт.

Меч Пала, который кто‑то перековал в «бандитский» нож. Я подробно описал и показал богине, как выглядел меч в бездне – весь клинок в трещинах, из которых тянет каким‑то кроваво‑красным вперемешку с рыжим светом. На первый взгляд могло показаться, что это свечение силы бога Войны, но проанализировав то, что я увидел, мы пришли к выводу, что от Пала там осталась только часть. Основа. В клинке было что‑то еще.

Разговор мы продолжили уже в своей комнате, готовясь ко сну.

– Кто вообще мог сотворить такое? – спросил я в пустоту.

– Хороший вопрос, на самом деле. Никогда не слышала, чтобы перековывали артефакты, – сказала Лу, стягивая сапоги.

– Так это же меч Пала, а не Сидира.

– Все равно это предмет Старшего, Антон. Просто Сидир переделывает изделия смертных или как в твоем случае, одаривает своими творениями. Но вот та же лютня Калиты или скипетр Керма они сделали самостоятельно. Или коса Фора – Сидир может дал им свой горн, но старшие боги сами куют свое оружие или мастерят предметы.

– У Керма скипетр? Серьезно?

– А ты что думал, он своих врагов забивает насмерть туго набитой мошной? – рассмеялась Лу, прижимаясь ко мне покрепче.

– Ну не знаю. Может он набивает полный рот золотых монет и плюется ими со огромной скоростью…

Слышал бы это Керм лично, меня бы не спасла ни Лу, ни Калита, ни, наверное, сам Пал с Георой. Но вроде пронесло.

– И откуда в тебе это? – спросила богиня.

– Что именно?

– Способность все превратить в небылицу.

– Знаешь, когда ты четверть века живешь с планом умереть до того, как окончательно состаришься, чтобы не влачить жалкое нищее существование, а потом оказываешься в мире полным магии и богов…

– Антон… А ты вообще рад, что ты здесь?

Этот вопрос Лу задавала время от времени, когда я вспоминал свою прошлую жизнь.

Я ничего не ответил, только прижал к себе покрепче богиню и чмокнул ее в темечко.

Этой ночью я спал подозрительно плохо. Снилось всякое. Сражения, кровь, стук копыт и крики людей. Я был почти целиком уверен, что никогда не участвовал в этом сражении, но выглядело оно очень натурально. А утром я понял, что изменился эмоциональный фон Рисы. Она стала будто бы злее.

Пока девушка спала, я нырнул в бездну и потянулся к сознанию волшебницы – огненному светлячку, что висел в десятке шагов от того места, где я вышел из чертогов разума.

Аккуратно, стараясь не потревожить волшебницу, я начал расслаивать ее мысли и воспоминания, пытаясь найти причину тревоги и гнева. Направленного в мою сторону. Так, это последние события, мэтр Нагаль, сражение… Не то… Бегство из академии, странная комната третьего отдела, непонимание и страх Рисанриэль перед неведомыми предметами… Тоже мимо. А что тут? Лютня? Ха! Я даже догадываюсь, чья она… Значит только Пал теряет свои шмотки, да, Энжи? Богам никогда нельзя верить, а Старшие обманут, даже если не хотят этого. Слишком много тайн.

Но что же? Да, ее напугало то, что я менталист, но при всем желании я так и не смог выудить из последних воспоминаний девушки что‑то конкретное. Как будто бы она ненавидела меня многие и многие годы, задолго до того, как она и старый архивариус оказались на пороге моего дома в Осфилде.

– Антон, ты что?

Это была Лу. Сейчас богиня была в своей истинной форме, с мечом в руках и готовая к бою. Видимо удивилась, что я нырнул в бездну без нее, и еще больше забеспокоилась, когда поняла, что я сделал это надолго.

– Посмотри, она буквально кипит, – я указал Лу на душу Рисанриэль, которая сейчас переливалась всеми оттенками желтого и оранжевого.

Средоточие магических сил у девушки, кстати, было весьма внушительным. Она просто не научилась в должной мере им пользоваться. Во всяком случае, оно было очень похоже на таковые у боевых магов, что помогали паринийцам штурмовать Пите больше десяти лет назад. Я что‑то такое видел… Она планировала стать боевым магом. И отваги у Рисанриэль для такой профессии хватало, она это уже доказала в Осфилде. Почему не стала?

– Да, вижу, – голос Лу сейчас немного троил, но какого дискомфорта у меня это не вызывало.

Я просто привык, что в мире людей – она одна, а тут – совершенно другая. Особенно, если мы охотимся на ищеек.

Пока я аккуратно собирал мысли Рисанриэль воедино, филигранно укладывая слои памяти и сознания на свои места в той же последовательности, в которой они пребывали до моего визита, Лу напитывала душу волшебницы своей магической силой, даруя девушке покой.

– Знаешь, как в песок, – заметила Лу. – Это горе от утраты, я чувствую, но в ней кипит столько гнева, столько темного… Короче, надолго этого не хватит. Тебе надо с ней поговорить и уже дальше решим, что будем делать, берем ее с собой в Апихан или нет.

Пришлось согласно кивнуть. Ментально нестабильная огневичка, которой мы доверили хранить кем‑то когда‑то украденный и перекованный меч бога Войны… Скажем так, это не самый безопасный спутник. А еще это не самый приятный недоброжелатель.

Управились минут за двадцать – внизу хозяин только‑только начал греметь лавками, отодвигая их из‑под столов для того, чтобы гости и ранние посетители смогли позавтракать – после чего мы с Лу вернулись в свои бренные тела.

– Я сейчас в порт, там есть парочка вариантов, – сказал я Лу, натягивая левый сапог и прыгая при этом на одной ноге, – а потом сядем и пообщаемся с Рисой.

– Мне тоже?

– Она сильный, очень перспективный маг, сама видела. А ловить «огненных мух» в упор я пока не умею, – честно сказал я.

– Тебя же ничего не берет, – усмехнулась Лу, вспоминая мои недавние слова.

Я подошел, обнял богиню и поцеловал в нос.

– Конечно ничего не берет. Но ходить с обожженным лицом я больше не хочу. Или с дыркой в голове, тоже, такое себе удовольствие. Да и тебе, я думаю, такой мой внешний вид не понравится.

– Ты же знаешь, я только против того, чтобы ты брил голову…

– Не поверишь, я тоже против!

Мы посмеялись, вспоминая, как нелепо отрастала моя двухцветная шевелюра.

Я, не дожидаясь Лу, сбежал по лестнице вниз. Настроение было неплохим. Мы вчера с Лу отлично попарились, уделили время друг другу, кровать была без клопов, готовили тут сносно. Даже с Рисанриэль, нашей нежданной спутницей, все стало кое‑как вырисовываться. Так что этот день не мог испортить даже гипотетический визит Пала или повторное явление народу Барда.

Всунув в пухлую ладошку жены трактирщика несколько медяков, которые та сразу же спрятала в фартуке, я честно умыкнул пару горячих пирожков с капустой и яйцом, что сейчас остывали на огромной деревянной доске, и вышел в город.