Жрец богини Лу. Гексалогия (СИ) - Якубович Александр

Фолиант, который мы погрузили в мой мешок, манил, но книгу я пока не трогал. Не время и не место. Может, он защищен какой‑нибудь древней магией, о которой Риса банально не знает? Или его прочтение истощит меня настолько, что я не смогу несколько дней двигаться? Все эксперименты с древним учебником я отложил на время, когда мы трое окажемся в относительном комфорте и безопасности. То есть, до прихода в Крамер, а возможно и вовсе до нашего прибытия в Апихан.

Портовый город встретил нас шумом, грязью и рыбной вонью. Собственно, картина была обычная для любого северного порта, но поселения Бланда обладали каким‑то собственным шармом. То ли они были чуть шумнее, то ли чуть грязнее, то ли рыба здесь воняла как‑то иначе, но однажды побывав в порту на полуострове, ты всегда узнаешь этот фирменный стиль вольных кланов севера.

Собственной валюты Бланд не чеканил, так что тут в ходу были все монеты Таллерии. Активнее всего принимали клерийские кло и гонгорские монеты. Но не чурались и маловесных княжеских серебряных, паринийской валюты, а кое‑где можно было легко и выгодно отовариться за ламхитанский ам. А вот токонский империал тут не очень любили. Причина проста: у империи не было выхода к морю с этой стороны материка, так что каждый, кто принимал тут эту монету, так или иначе терял на обменном курсе, а так далеко на запад быстроходные корабли Бланда не ходили: мореходы предпочитали восточные торговые пути, где выбор партнеров был богаче. Мои сбережения состояли из клерийских монет, в том числе было и несколько полновесных «королей», так что никаких проблем со снятием комнат на довольно чистом постоялом дворе с питанием и баней у нас не возникло.

У Рисы был жалкий вид. Уставшая, осунувшаяся, страдающая от боли в стертых и сбитых ногах, магичка сейчас была на грани нервного срыва. Еще сильнее ее уязвляло то, что я был менталистом, то есть спрятаться за маской безразличия не выйдет, я‑то все равно все услышу и почувствую. Так что как только я уплатил хозяину за постой и застолбил сегодня на весь вечер банную комнату, девушка взлетела по лестнице и заперлась в своей комнате, откуда не вышла до самого ужина.

Мы с Лу на нее не давили. Сами же отлично попарились, смывая почти недельную грязь и усталость, накопившуюся во время перехода, немного потерли друг другу спинки. После, довольные и раскрасневшиеся, в приподнятом настроении, мы провели остаток вечера в главном зале, потягивая неплохое местное пиво. За кислое тут хозяину могли и в рожу дать, моряки народ простой.

Вечер был испорчен двумя событиями. Первое – спустилась Риса. Выглядела девушка, как обиженный подросток, впрочем, вела она себя примерно так же. Заказала себе тушеного мяса, кашу, вина, да так и сидела остаток вечера, молча ковыряясь в тарелке и бросая на меня хмурые взгляды. В целом, я стал уже понимать, что творится в этой головушке, но для откровенных разговоров было неподходящее время и место.

Второе – на сцену поднялся бард и начал петь простенькие песни, которые так любят моряки и грузчики. Про отважного морехода, тупого купца и ветер, что посылает в паруса Оранса. Нет, песни исполнялись на высшем уровне, пара мужиков в зале даже всплакнула, но когда бард пошел с маленькой вязаной шапочкой по залу, собрать серебряные и медные монетки, то в итоге все же дошел до нас.

Риса почувствовала мое настроение и даже перестала так демонстративно морщиться при виде содержимого своей тарелки, Лу же тихо гладила меня под столом по колену, примерно представляя, что сейчас начнется.

– Привет, молодежь! – на лавку напротив меня, чуть оттеснив рису, бухнулась Энжи, – Ну что, как поживаете?

Я тяжело посмотрел на Барда и только вздохнул.

– Мы тоже рады видеть тебя, Энжи, – в моем голосе не было ничего даже отдаленно напоминающего положительные эмоции.

Выглядела Бард точно так же, какой я ее помнил в нашу последнюю встречу. Неприлично узкие в бедрах штаны, высокие сапоги, рубашка на тесемках, легкая куртка и чехол с лютней за спиной.

– О, Антон! Ну кто так приветствует старых друзей?! А это что за сладкая булочка с вами? У! Какая злая булочка! Девочка, ты чья? Потерялась? – настроение у Седьмой было преотличное, так что она сейчас намеренно бесила Рису, которая прожигала ее взглядом за столь бесцеремонное поведение.

– Энжи, отстань от девицы. Чего тебе? – спросил я прямо.

Рыжая поморщилась, будто бы я сказал что‑то неприличное или прилюдно испортил воздух, и вместо ответа кликнула разносчицу, взять себе пива и закусок.

– Да вот, проходила я значит мимо, глядь, в дверной проем – сидят мои старые друзья…

Глаза Энжи смеялись, она буквально сейчас ерничала. И ведь выбрала момент, когда с нами будет Риса, чтобы я не смог хотя бы на словах отправить ее в ту бездну, из которой она вылезла в мир людей. Или же наоборот, чтобы не смог задать прямой вопрос, чтобы не раскрыть молодой волшебнице, которая уже развесила уши, лишнего.

– Мы тут проездом, знаешь ли, – вклинилась Лу, – чего, кстати, и тебе советуем. Крамер – позабытая богами дыра, хуже только Осфилд.

– О, да, слышала про этот городок. Странные там вещи творятся. Власти никакой, делай, что хочешь… Вот, слухи ходят, что два десятка имперцев туда убыли, высадились, да так и исчезли, а местные молчат, никто ничего не видел… – загадочно ответила богиня артистов.

Риса заметно напряглась при этих словах, я же, как и Лу, лишь меланхолично отхлебнул пива из кружки.

– Да чего только не рассказывают. Ты же знаешь людей, они любое мало мальское событие превращают в слух и сплетню. Вот, загуляла пара солдат в увале, через месяц – пропало два десятка, через год под Осфилдом будет похоронена небольшая армия, а через сотню лет – там сам Идирон вышел из морской пучины и покарал кваттцев, – заметила Лу.

– О, ты совершенно права, Лу! Люди любят все переиначивать на свой лад. Истории, события, вещи… Вообще, у моего друга, вы тоже с ним встречались, есть похожая история. Вот был у него любимый походный кинжал, который он везде с собой брал. Только как‑то потерял его, ну как, упустил из виду на некоторое время, так его подобрали и перековали в бандитский клинок, расплющили обух, сделали клинок двухсторонним. И вот вроде рукоять знакомая, в руке лежит точно так же, да только очень легко стало порезаться. Он от того клинка и отказался, новый у мастера заказал. По знакомству.

Рассказывая эту историю Энжи широко улыбалась, но при этом ее зеленые глаза оставались холодны, как лед, а смотрела она исключительно на меня. История была вполне однозначная и в свете последних событий понятно, кому и для чего она предназначалась. Бард предупреждала меня, как, впрочем, и Лу.

– Какой у тебя неловкий знакомый… Это тот, что свои вещи постоянно теряет или другим передаривает? – спросила Лу.

– Ага, он самый, – утвердительно кивнула Энжи, беря с тарелки кусочек мяса.

– А чего он с собой не забрал тот кинжал?

– Да как‑то рассеян был, да и знаешь, никакого удовольствия от обладания такой вещью. Да матушка у него женщина строгих правил, не дает всякий мусор в дом тащить, – просто ответила Бард.

М‑да. Не знаю, как этот мир еще не рухнул в бездну с такими богами.

Посидели еще минут двадцать. Энжи выпила свое пиво, почти не прикоснувшись к еде и как‑то резко засобиралась.

– Ладно, голубки, пора мне, в другом месте сегодня ночую, – богиня встала со своего места и совсем по‑человечески потянулась, – пойду я. А ты, девочка, учись себя вести. Сидела, зыркала на меня весь вечер, нельзя так, грубо это.

Последнее было адресовано уже Рисе, после чего Энжи закинула чехол с лютней на плечо и была такова. Уверен, за ближайшим же поворотом она просто растворилась в воздухе. По счету она, кстати, не уплатила, хотя шапку с монетами с собой забрала.

– Это кто был? – спросила магичка.

– Старая знакомая, – ответила Лу.

– Старая? На вид она моложе меня, – заметила Риса и была в этом права.

Вообще, мы частенько с Лу попадали в неловкие ситуации с возрастом. Для нас десять лет назад мы были уже достаточно зрелы и опытны, а в глазах окружающих нам должно было быть лет по восемнадцать максимум. Вчерашние дети.