Жрец богини Лу. Гексалогия (СИ) - Якубович Александр

Я только что сравнил Рису со свиньей, что не укрылось от внимательной девушки, но впервые за все время нашего знакомства она нашла в себе силы промолчать. Уж слишком удачной была аналогия.

– Родственных чувств мало. Ты так и не ответил, почему я еще жива.

– Хочешь правду?

– Если ты на нее способен.

– Все просто. Я просто человек больше, чем это вообще принято в этом мире. А еще мне нужен меченосец, хотя бы на время, – я кивнул на клинок Пала, который сейчас беспомощно лежал в сухой траве.

Удивлению Рисы не было предела.

– Ты же можешь просто его взять и…

– Даже не хочу думать об этом, – покачал я головой. – Я буду сражаться этим клинком только в крайнем случае, во времена огромной нужды, и не раньше. Потому что если я возомню себя властелином мира, остановить меня смогут только боги.

– А если это возомню о себе я…

До девушки стало доходить.

– То я просто сделаю то, чего ты от меня ожидала сегодня. Вот и все.

Повисла тишина.

– Скажи, Риса, ты и вправду считаешь, что я убил твоих братьев нарочно?

– Ты… Ты использовал какое‑то запретное колдовство! Говорили, что мгновенно умерла тысяча бойцов! Это нечестно!.. Так нельзя!..

Я только покачал головой.

– Странно слышать о правилах, когда все княжество стояло на том, что продавало свои мечи и магов любому, кто достаточно крепко тряхнет мошной. Честь есть там, когда сражаются за свой дом, семью или короля. В ваших же легионах звучал только звон золотых монет. И таким магом ты хотела стать? Который сражается исключительно за деньги, не глядя, кто прав, а кто виноват?

Я почувствовал, как мои слова достигли цели. Я зацепил что‑то в душе девушки. Да, со мной бесполезно спорить: на любой ее довод у меня будет здравый ответ, в котором нет и тени уловки или обмана. А еще мое мировоззрение удивительно сочеталось с ее идеализмом. Я говорил вслух те вещи, о которых она даже боялась когда‑то думать, но очень хотела. Может, именно поэтому она выбрала стезю архивариуса, и мать, образ который постоянно скачет в ее мыслях, вовсе была не при чем? Может из‑за этого бесчестия целого государства и его армии гордая идеалистка Рисанриэль предпочла похоронить себя среди пыльных свитков и старых записей, отсекая саму возможность замараться в наемничестве?

Из‑за ближайшего куста, в полусотне шагов от нас, вынырнула Лу, неся мою одежду. Кризис миновал, больше подстраховка была ни к чему. Я взял из рук моей богини рубашку и плащ, быстро оделся и сам подхватил лежащие у ног Рисы ножны и меч. Брал я его сознательно левой рукой, не давая возможности перчатке и клинку лишний раз «пообщаться».

– Корабль отчаливает завтра в полдень, место для тебя есть. Если передумаешь. – озвучила мои мысли Лу и мы двинулись обратно в город, оставив обескураженную магичку стоять одну в поле.

– Думаешь, придет? – спросила богиня, пока мы мерно шагали в сторону города.

– Практически уверен. Если я хоть что‑то понимаю в людях, – ответил я. – Знаешь, ее зацепили мои слова о наемниках. Ты почувствовала?

– Ага. Как‑то странно это, она ведь мечтала стать боевым магом. Одни мысли о службе, сражениях, подвигах.

– Именно что о подвигах, милая, именно. Служба в легионе не имела с подвигами ничего общего.

– Что ты хочешь сказать?

– Знаешь что такое романтизация образа?

– В смысле?

– Это когда человек представляет себе что‑то настолько идеализированно, что не может примириться с реальностью.

– Это как, например?

– Например, как ты ожидала героя по договору с Георой…

Ответом мне был ощутимый тычок кулачком под ребра. Какой бы хрупкой с виду не была Лу, но рука у нее была тяжелая, так что было больно.

– Ай! Хватит драться!

– Ты мне еще сто лет будешь припоминать тот первый год, а?

– Да что тут такого? Ты же и вправду не медовая тогда была… Ай! Лу!

Богиня сверкнула глазами, но все же перестала меня избивать.

– Ладно, я поняла о чем ты.

– Вот и Риса такая, – продолжил я свои рассуждения, потирая ноющий бок, – мечтающая о воинской славе. О легионе.

– Но ни славы, ни легиона, ни даже умения сражаться…

– Именно.

Дальше шли молча.

Если кто в Крамере и заметил файершоу, что устроила на пустыре Риса, то благоразумно решил не проверять, чем же все закончилось. Мы спокойно дошли с Лу до постоялого двора, я ополоснулся в корыте, после чего сели ужинать. Время не то, чтобы было позднее – часов восемь, темнело уже рано.

Я налегал на мясо, Лу что‑то поклевывала из тарелки для виду. В принципе, богиня вообще могла не питаться как человек, но как в случае со сном, делала это из удовольствия. Да и расход божественных сил в человеческой форме у нее сокращался. Но вот готовка здесь была хоть и приемлемая, но на деликатесы не тянула.

– Хочешь в какой‑нибудь ресторан для знати сходим, как будем в Миллере или Пите? – уловил я настроение Лу.

– Зачем?

– Вкусно поедим, устроим свидание.

– Мне казалось, для свиданий уже поздновато, лет на десять, – улыбнулась Лу.

– Да ладно, никогда не поздно. Помнишь те пирожные в Миллере? Что перед штурмом города ели?

– Конечно.

– Вот я бы туда опять заглянул.

Настроение богини приподнялось. Вкусно поесть в ближайшем будущем – отличный план, на самом деле. В нашей жизни было не слишком много впечатлений или развлечений. Пока люди занимались борьбой за выживание, мы прожигали годы в путешествиях. Вот, занялись эвакуацией магиков… Что дальше?

Ситуация на самом деле была непростая. Шаринское Княжество пало, и не только по причине того, что их магиков давили прессом жрецы Единого, хотя в этом была немалая проблема.

Молчание гонгорцев. Вот главная угроза.

Все эти годы восточный сосед княжества делал вид, что конфликт между Кваттом и Шаринским Княжеством – исключительно их дело. Хотя зная историю и нравы Таллерии могу с уверенностью сказать, что вписаться на чьей‑нибудь стороне в хорошую драку это тут не просто традиция – образ мышления. Вечный нейтралитет сохраняла только Токонская Империя. Это государство было настолько огромным, что ему было просто незачем расширять свои владения. Поработить всю Таллерию? А с кем тогда торговать? Ведь законы токонцев требовали примерно равного уровня обеспечения и жизни для всех полноправных граждан. Обращать миллионы в рабов? А как ими командовать? Император, как и все его предшественники, был достаточно разумным человеком, чтобы понимать всю глупость подобных затей. Да и в некоторых регионах Империи и без внешних завоеваний было неспокойно. Кто‑то был против текущей династии, кто‑то постоянно норовил отделиться. Богатый и изнеженный юг презирал север империи, север – точил зуб на юг, а западная оконченость, которая вообще была изолирована от мира, вовсе считала всех идиотами и топила за независимость. Так что дел у токонцев хватало.

А вот гонгорцы всегда были за добрую драку. А тут еще возможность не только списать свои долги перед шаринцами, которые, я уверен, были, но еще и заработать.

Но нет, гонгорцы молчали, как воды в рот набравши. Никаких попыток помочь Княжеству или вовсе выступить на стороне Кватта, они не предпринимали. И это было подозрительно. Не хотели вымарываться в истреблении магиков, чтобы не получить осуждение от союзников? Сейчас с Кваттом, после тех зверств, что чинили жрецы Единого на территории Княжества, никто не хотел иметь дела. Вроде как большая часть посольств была выслана, из Клерии – точно.

Я был почти уверен в том, что Кватт купил восточного соседа княжества. Или дал какие‑то гарантии. Или каким‑то другим образом убедил престол не вступать в войну и сохранять нейтралитет.

Самый худший вариант – альянс Кватта и гонгорцев. Тогда на политической арене Таллерии появляется огромное чудище, справиться с которым будет под силу только токонцам, да и то, ценой огромных потерь. Все же Империя одряхлела и погрязла в собственных проблемах.

А если мои догадки верны, то как только Кватт установит некоторое подобие администрации на территории поверженного Шаринского Княжества, собранные, обученные и попробовавшие крови и грабежей войска двинутся дальше. На Клерию, Паринию и Ламию.