Парижский поцелуй - Барбара Картленд

«Это то, что мне надо», — сказала себе Шина. Никогда мужчина не приглашал ее поужинать. Дядя Патрик, конечно, был не в счет. Она бывала в ресторанах во время скачек в Дублине, Корке и Белфасте, но эти посещения были очень странными.

Дядя Патрик со своими друзьями после скачек отправлялись в какое-нибудь заведение, чтобы выпить. Гурьбой они шли в ближайший дешевый ресторанчик, где можно было заказать отбивные или сосиски с картофельным пюре и затем пить, курить, обмениваться шутками до самого утра.

Шина всегда чувствовала себя скованно с этими странными мужчинами, с которыми дядя Патрик был на короткой ноге. Они бурно приветствовали ее и затем сразу же возвращались к историям о лошадях, собаках или о том, как можно немного подзаработать деньжат, если повезет.

Все эти походы в ресторан и беседы были похожи друг на друга, так что Шина могла их повторить слово в слово. Став постарше, она начала уклоняться от этих длинных и скучных вечеров, где голова раскалывалась от духоты и табачного дыма.

Поужинав, она шептала дяде Патрику, что устала и хочет вернуться в гостиницу или туда, где они остановились.

«Конечно, иди, дорогая, — обычно говорил он. — Я постараюсь не задерживаться и тоже скоро приду».

Шина улыбалась, зная цену его обещаниям. Он приходил под утро, напевая и держась за перила, чтобы не упасть, потом валился в кровать в одежде и тут же засыпал, громко храпя. Шина стаскивала с него ботинки, накрывала одеялом, зная, что утром он будет рассыпаться в извинениях, объясняя, что случилось.

Но то было с дядей Патриком, а это совсем другое. Это был ее первый настоящий вечер в ресторане. И, видя в зеркале свои сияющие от радости глаза, Шина говорила себе, что надо быть осторожной. Она замужняя женщина. Ей двадцать восемь лет. Вдова, которую и раньше приглашали в ресторан мужчины и тем более муж. «Я не должна показывать своего волнения», — думала она.

Шина взяла маленькую бархатную накидку, которая являлась дополнением к платью. Положила носовой платок и косметичку в сумочку, которая стоила, как ей казалось, целого состояния, выбрала пару черных перчаток, которые Фифи отдала ей из-за небольшой дырочки на пальце. И хотя Анастазия заштопала ее очень искусно и незаметно, Фифи не носила их.

Шина восторженно вздохнула, глядя на эти чудесные вещи, от которых отказалась Фифи только лишь из-за крошечных пятнышек. Теперь, когда они висели в ее шкафу, Шина чувствовала себя иначе. Красивая одежда очень много значит для женщины, придает ей уверенность в себе, в том, что она может нравиться, очаровывать. В своем старом твидовом костюме Шина никогда не решилась бы встретиться с полковником Мансфильдом. Она нарочно задержалась, чтобы прийти на пять минут позже.

Когда она спускалась вниз по лестнице, слышался шелест ее шелковых юбок, ореол из черных и белых розовых бутонов обрамлял ее лицо. Полковник стоял в холле. Шина чувствовала его взгляд. И впервые этот взгляд не пугал ее. Ей было не стыдно показаться на глаза любому мужчине в своей одежде. Благодаря ей, возможно, Шина и была приглашена сегодня на один из тех вечеров, которые были частью жизни мадам Пелейо.

«Сегодня я могу гордиться собой», — думала Шина, внутренне посмеиваясь над своим тщеславием.

И она вошла в холл.

— А я уже беспокоился, что вы забыли о нашей встрече, — сказал он.

— Ну что вы, — ответила Шина. — Я с нетерпением ждала ее.

— Правда?

— Ну конечно. — Она слегка улыбнулась, идя впереди него к такси.

«Флиртовать — это говорить о пустяках серьезно или, скорее, непринужденно», — подумала она.

Люсьен Мансфильд сел с ней рядом в машину.

— Я хочу повезти вас в один из самых очаровательных ресторанов в Париже, он называется «Серебряная башня».

— Какое замечательное название! — воскликнула Шина.

— Само место тоже замечательное, — сказал Люсьен. — По крайней мере, я так думаю.

Без сомнения, это было замечательное, но очень маленькое заведение. Расположилось оно на шестом этаже старого здания на берегу Сены. Еда здесь была превосходной, а кроме того, открывался чудесный вид на реку и город.

Шина, сидя за столиком у стеклянной стены, смотрела на Сену и на собор Парижской Богоматери, подсвеченный огнями так, что он был виден во всей своей величественной красе. Это было захватывающее зрелище. Очертания собора отражались в воде на фоне усыпанного звездами неба.

— Как прекрасно! — сказала Шина.

— Я знал, что вам понравится, — улыбнулся Мансфильд, глядя ей в глаза. Затем, когда официант принес меню, он спросил: — Мне самому что-нибудь выбрать для вас?

— О да, пожалуйста, — с облегчением произнесла Шина.

Она не знала все эти многочисленные блюда со столь привлекательными названиями и боялась ошибиться. Люсьен заказал ужин и затем, взяв список вин у сомелье, спросил у Шины:

— Что бы вы хотели выпить?

— Я… я не знаю. Может быть, вы выберете?

— Я закажу вам шампанское, — решил он.

Официант принес бутылку шампанского. Шина посмотрела на нее с опаской.

— Вы любите шампанское? — Люсьен не отрывал от нее взгляда.

Шина была в нерешительности. Ей не хотелось сознаваться, что она пила его лишь дважды в своей жизни — на свадьбе в Дублине и когда дядя Патрик выиграл в лотерею. Он тогда истратил на шампанское практически все деньги, которые выиграл. И потом, это был очень дорогой напиток. Она предпочла бы пиво.

Однако едва Шина выпила темной золотистой жидкости из своего бокала, как почувствовала, что у этого шампанского абсолютно иной вкус.

— Понравилось? — спросил Люсьен.

Шина хотела сказать, что его вкус подобен нектару, но она вспомнила, что должна казаться искушенной в подобных вещах, и просто кивнула:

— Да, очень хорошее. Я не знаю, кто сказал, что нужно всегда пить вино той страны, где ты находишься.

— О, я чувствую, у вас в этом большой опыт.

Она вспыхнула — он как будто читал ее мысли.

— Да, у меня есть некоторый опыт.

— Не верится, — возразил он. — Вы похожи на вечно молодого Питера Пена или на пасхального цыпленка, только что вылупившегося из яйца.

— Это не очень любезно с вашей стороны, — улыбнулась Шина.

— А вы хотите, чтобы я говорил комплименты?

Выражение лица Мансфильда заставило Шину быстро ответить:

— Я ненавижу комплименты. Мужчины всегда говорят их неискренне, преувеличивают достоинства и думают, что женщины хотят слушать подобную ерунду.

— Кто вам это сказал? На самом деле это не так. Но пусть это будут не комплименты. Можно я скажу вам правду?

— Да, конечно. — Шине стало любопытно.