Парижский поцелуй - Барбара Картленд

— В следующую среду.

— Я что-нибудь придумаю. Мы возьмем мою машину и поедем за город. Я знаю небольшую гостиницу, там мы можем поужинать и хорошо провести время, если вы будете добры ко мне. — В эти простые слова виконт вкладывал двойной смысл.

Шина высвободила свои руки и с достоинством произнесла:

— Вы оскорбляете меня своими намеками.

— Ну почему же вы сердитесь, ведь я же люблю вас! — вскричал Анри де Кормель. — О Шина, Шина! Как вы жестоки ко мне! Какая холодность! Какое безразличие! После нашего поцелуя я не мыслю без вас своей жизни.

— Я думаю, месье, что вам пора идти, — сказала Шина. — Мадам уже надела шляпу, и, если она застанет вас здесь, она очень рассердится.

— Но мне нужно встретиться с вами, — настаивал виконт почти с отчаянием в голосе, — встретиться, во что бы то ни стало.

— Не стоит так рисковать, месье, — предостерегла его Шина. — А теперь уходите, пожалуйста.

— Да, я уйду, — сказал он неохотно. — Но позвольте… — Он потянулся к ней, но она быстро отскочила за стол:

— Быстрее, быстрее, месье. Мадам будет очень недовольна.

— И еще говорят, что англичанки не умеют флиртовать! — воскликнул виконт, всплеснув руками в отчаянии. Но затем поспешил к двери, послал Шине воздушный поцелуй и исчез.

Шина снова села и с удивлением почувствовала, что испытывает облегчение оттого, что он ушел. Было что-то театральное в его манере говорить, жестах. Но, несмотря на это, она помнила, как он очаровал ее в Булонском лесу и потом, после ужина в детской.

«Наверное, я повзрослела», — сказала себе Шина. Теперь она с нетерпением ждала вечера. Как интересно увидеть вечерний Париж, поужинать в ресторане и поехать домой в автомобиле или такси при свете уличных фонарей! А на небе будет сиять луна. Так хочется это испытать, а также опять увидеться с этим человеком.

Еще так недавно она боялась и почти ненавидела Люсьена Мансфильда. Но вчера он был совсем другим. Возможно, днем он опять бы разочаровал ее. Сегодня вечером он, возможно, будет таким же, как при свете камина — близким и дружелюбным.

Время пролетело очень быстро.

— Вы сегодня счастливы, Лои? — спросила Мэди днем, когда Шина пошла с ними гулять.

— Почему ты так решила? — удивилась Шина.

— Вы улыбаетесь и что-то напеваете. — Мэди была проницательна и почти все замечала.

— Да, я счастлива! — призналась Шина. — Потому что я в Париже и вы так хорошо себя ведете сегодня.

Дети немного подумали над ее словами, и затем Педро спросил:

— Только поэтому, Лои?

— Конечно. Потому что вы не огорчаете меня.

— Мы любим вас, Лои, вы такая добрая, — простодушно сказала Мэди, — поэтому слушаемся. Мисс Робинсон не любила нас вообще.

— О, этого не может быть, — торопливо возразила Шина.

— Нет, правда, — настаивала Мэди. — Она обычно говорила: «Тише, от вас одни неприятности». Она даже могла отшлепать нас без причины.

— Ладно, забудьте о ней, — посоветовала Шина. — Теперь с вами я, и я никогда не буду вас шлепать, обещаю.

— Вы никогда не наказываете нас, — рассмеялся Педро.

— Не наказываете, — передразнила мальчика Шина. — Я, наверное, забыла.

— Мы вас очень любим, Лои, — сказала Мэди. — Вы не оставите нас, ведь правда?

— Нет, если это будет зависеть от меня, — улыбнулась Шина.

— Тогда не пускайте дядю Анри в детскую, — торжественно заявила Мэди. — Это очень раздражает маму.

Шина глубоко вздохнула. Как жаль, что эти бедные дети вовлечены в любовные интриги взрослых.

— Ты права, Мэди, — сказала она. — Мы не должны пускать дядю Анри в детскую. Вы будете видеться с ним внизу.

Теперь Шина смотрела на все другими глазами. Виконт был первым мужчиной, кто объяснился ей в любви. Сначала это было романтично, но теперь казалось противным, неискренним. Она почувствовала себя виноватой в том, что дала себя поцеловать в губы. Теперь это казалось наглостью с его стороны. Она не вкладывала в этот поцелуй прежний смысл. Не о таком поцелуе Шина мечтала. Как многие девушки, она ждала принца, который будет просить ее руки. Теперь она знала, что у Анри де Кормеля не было серьезных намерений по отношению к ней, все его поведение — такой же дешевый флирт, как с бедной глупой влюбленной мисс Робинсон. Его просто забавляет искушать молодых и неопытных девушек.

«Какая же я была дура», — подумала Шина, и ей стало стыдно за себя. Опять ее самолюбие было задето.

«Никогда, никогда больше!» — обещала она себе, и детские шаги по тротуару звучали в такт ее словам.

«Никогда, никогда больше!»

Глава 8

Когда Шина одевалась к ужину в этот вечер, она волновалась при мысли о том, что ждет ее впереди. Она нарочно уложила детей в постель позже, уделяя Мэди и Педро больше внимания, чем обычно. Она дарила детям свое тепло и ласку, потому что они в этом нуждались даже больше, чем многие дети из более бедных семей. В Ирландии Шина видела, как дети рыбаков встречали своих отцов после долгой ночи в море, как матери забирали детей из школы. И, окруженные заботой родителей, они были гораздо счастливее.

Мэди и Педро любили мать, и та, без сомнения, любила их. Но они были обделены ее вниманием и от этого несчастны. Они редко видели ее.

— Меня не будет сегодня вечером, — сказала Шина детям. — С вами останется Жанна, если вам что-нибудь понадобится, позовите ее.

— Мы не хотим с ней оставаться, мы ее не любим, да, Педро? — нахмурилась Мэди.

— Это нехорошо, ведь Жанна очень добра к вам, — укорила ее Шина.

— Нет, она не добрая, — стояла на своем Мэди. — С вами лучше, Лои. — Она обхватила лицо Шины своими маленькими ручками и притянула к себе. — Сказать вам секрет? — спросила она.

— Я люблю секреты, — ответила Шина.

И девочка прошептала ей на ухо:

— Мы с Педро любим вас больше всех на свете.

— Кроме вашей мамы, — уточнила Шина.

Последовала минутная пауза.

— Да, кроме мамы, — смирилась Мэди.

— А теперь я открою тебе свою тайну, — сказала Шина.

— И мне тоже! И мне тоже! — закричал Педро.

— Да, и тебе тоже. — Шина помогла ему забраться на кровать и сесть рядом с Мэди.

— А теперь говорите! — закричали оба.

Шина притянула их к себе и прошептала:

— Вы мои самые любимые дети.

Послышались радостные возгласы. Наконец она успокоила их, уложила в кровати, пожелала спокойной ночи и, выключив свет, вышла из комнаты.

Теперь Шина была свободна и могла пойти к себе в комнату.

У нее было только полчаса, чтоб принять ванну и переодеться. Она уже знала, что наденет. Из наблюдений за мадам Пелейо она сделала вывод, что француженки надевают вечерние платья только на официальные приемы. Поэтому Шина выбрала короткое элегантное платье для коктейля и шляпку к нему. Правда, насчет шляпки она беспокоилась, подойдет ли. Но опасения Шины были напрасны. Черное платье со вставками из белого шифона на шее подчеркивало ее юность. Под прозрачным шифоном была видна ее белая кожа, и шляпа, подобно крошечному ореолу из черно-белых бутонов роз, подчеркивала наивное выражение ее глаз.