Права и обязанности некроманта (СИ) - Никитина Анастасия

Я широким жестом рассыпала кучку мусора, предназначенную щедрым профессором для меня самой. Орлей, мигом растеряв жертвенно-гордый настрой, зливший меня до зеленых бесов, склонился над столом.

Минут через десять мы молча любовались на гладкую серебряную каплю, в которую превратились два птичьих перышка, колючая нитка и самородок, попавшийся мне в руки самым первым.

— Лира! — с явным уважением проговорил Виктор, не отрывая взгляд от нового артефакта. — У тебя настоящий талант! Я читал, что мастера-артефакторы годами нарабатывают чутье, а ты…

Продолжение панегирика собственной талантливости я не услышала. Его заглушил внутренний голос, исполнивший оду моей глупости. Только сейчас до меня дошло, что я вытворила. Да еще на глазах у Виктора. «Ну что мне стоило покрутить бесов мусор подольше и изобразить случайное, а в идеале и единственное попадание. Такой роскошный случай раз и навсегда избавиться от Орлея упустила, идиотка!»

Шанс, как ему и положено, окончательно помахал мне ручкой ровно две минуты спустя.

— Вот ваши умники, тис ректор, — лениво-презрительный голос профессора артефакторики прервал сеанс самобичевания на полуслове. — Как я ни бился, но, увы… Разжечь пламя гения там, где нет и искры таланта, не способен даже я.

Наученная горьким опытом с Торией, я уже достаточно хорошо держала себя в руках, чтобы на лице не отразились вполне определенные эмоции. Но над остававшимися на столе запчастями артефактов ладошкой все же провела. Жадный старик не побрезговал профессорской зарплатой и подписался учить студентов, хотя не имел на то никакого желания. Значит, и припасенные для себя любимого заготовки в помойку не бросит…

— Да? — задумчиво проговорил ректор.

— Разу… — начал было проф и под мой злорадный, правда, мысленный смех посмотрел наконец на стол.

Артефакты, не запрятанные специально в какое-нибудь вместилище, вроде оправы или маскировки, ни с чем не спутаешь. Уж это знала даже я, не говоря уже о Мастере с многолетним стажем. А наш негодный учитель, хоть и был превостатейным козлом, Мастером оставался все равно. Как и шустрым поганцем… Он «переобулся» моментально.

— Разумеется! Полгода моего времени, и всего лишь такие слабенькие поделки! Я очень недоволен!

— Но не до отчисления же, — резонно заметил ректор.

— Отчего бы нет? Они, конечно, звезд с неба не хватают, но при известном напряжении вполне могли бы стать подмастерьями. Только им надо сосредоточиться исключительно на артефакторике под моим чутким руководством, разумеется. А это я могу сделать только у себя дома…

— Не ожидал от вас такой детской хитрости, — хмыкнул ректор и повернулся к нам. — Тиса Мэй, тис Орлей. Думаю, ваш зачет принят, и вы можете быть свободны. Не так ли, профессор?

— В общем, учитывая заниженные требования Академии, можно сказать и так, — с кислой миной отозвался наш козел, и мы с Орлеем радостно вымелись из кабинета артефакторики.

— Мы его сделали! — воскликнул Виктор, по-мужски протягивая мне руку.

Я по привычке ответила на рукопожатие раньше, чем успела подумать.

— Так ему и надо!

— Друзья? — пристально глянул мне в глаза парень, не выпустив мои пальцы.

— Только друзья, — предупредила я, вернув настороженный взгляд.

— Согласен! — дернул подбородком он, снова стиснув мою ладонь. — Только друзья, и ничего больше.

В столовую мы пришли вдвоем, весело переговариваясь и вспоминая так удачно сданный зачет. Избавившись от «влюбленного» взгляда и постоянного надрыва в голосе, Виктор оказался вполне приличным собеседником. А я, впервые в этой жизни разговорившись с человеком, таким же жадным до знаний, как и я, просто отдыхала душой. Споткнувшаяся на пороге столовки Тория и врезавшийся в нее секундой спустя Рой стали вишенками на торте моего триумфа.

В тот день мне и в голову не пришло задуматься, что любовь, даже странная и болезненная, не проходит просто так, а севший по моей милости в калошу профессор еще будет моим наставником долгие два с половиной года. Но если бы мимо моего внимания прошло только это… Ох уж это пресловутое «бы», такое сладкое и такое горькое. Но, завязнув в споре о преимуществах разных стабилизаторов в артефакторике, я упустила из виду все, что только могла.

Глава 9. Тайны и принцы закончились, остались одни козлы

Отличный день закончился не менее восхитительным вечером. Ну, в моем понимании восхитительным. Воспользовавшись тем, что оскорбленный проф благополучно забыл нагрузить нас чтением очередной скучнейшей главы «Трактата о связях магических», мы с Виктором сразу после обеда забрались в библиотеку и зарылись в книги, куда более интересные. Орлей, ориентировавшийся в хранилище знаний лучше, чем я в собственной комнате, показал мне несколько старинных томов с дальних полок, о существовании которых я и не подозревала. Разобравшись, что он принес, я поняла, что скорее позволю отрубить себе руки, чем верну эти книги на полки, не прочитав.

Впрочем, Виктор вполне разделял мое рвение, и витиеватые старинные обороты мы разбирали вдвоем, порой споря до хрипоты и исписав кипу бумаги пометками.

На следующий день, воспользовавшись выходным, мы забрались в библиотеку с самого утра и, увлекшись, благополучно пропустили обед. Прозевали бы и ужин, но появилась Тория и заявила, что негодный Орлей задумал таким образом меня уморить, потому как я стала похожа на покойника недельной давности. Причем сообщила она это во всеуслышание и в присутствии Виктора.

Тот сразу засуетился, и общими усилиями эти два изверга отобрали у меня книгу и отконвоировали на ужин. Я деланно возмущалась, про себя же посмеивалась и, пожалуй, впервые чувствовала себя своей в этом новом, не до конца понятном мире. Словно само собой разумевшееся, на первой же лекции Орлей сел рядом со мной за первый стол. Минуту спустя с другой стороны приземлилась Тория.

— Видишь, на какие жертвы я иду ради тебя? — прошипела она мне в ухо.

— Не вижу, — пожала плечами я, заметив скрытую усмешку в ее голосе.

— Сидеть прямо перед профессорами, на виду, как бифштекс на тарелке, это, по-твоему, не жертва? — делано возмутилась девушка.

— Так боишься, что кто-то из профов заинтересуется твоими коленками под столом? — хмыкнула я.

— Скорей уж она боится, что не заинтересуется, — ухмыльнулся с другой стороны Виктор. — Такой удар по уверенности в собственной неотразимости!

«Ух ты! — я кое-как подавила смех. — У него еще и чувство юмора есть».

Додумать, плохо это или хорошо, я не успела, потому что оскорбленная до глубины души Тория попыталась стукнуть неугодного конспектом. Но тянуться ей пришлось через меня, и по башке чуть не досталось мне. Я увернулась, пригнувшись, но эти два болвана затеяли веселую возню у меня над головой. В результате мне таки прилетело, и уже от обоих. Не зная, злиться мне или смеяться, я скользнула вниз и, извернувшись так, что захрустели позвонки, вывернулась из-под стола в проход.

Прямо под ноги принцу Алию, бесы его раздери!

— Тиса? — брезгливо приподнял бровь тот. — Вам следует освежить в памяти нормы этикета, раз уж вы решили все же вспомнить, кто я и кто вы. Падать передо мной ниц совершенно необязательно. Достаточно глубокого поклона.

Разом растеряв всю веселость, я скрипнула зубами и выпрямилась.

— Ну что вы, тис Алий. И в мыслях не было чего-то подобного. У меня всего лишь развязался шнурок.

— Да? — поморщился он, глядя куда-то поверх моей головы. — Любой уважающий себя маг не глядя разберется с такой ерундой, как шнурки. Значит, и слухи о вашей талантливости сильно преувеличены. Странные вкусы, однако, у лорда Лерроя.

Намек был грязным. Да и просто оскорбительным. И я поняла, что если спущу все на тормозах сейчас, то на спокойной учебе можно будет ставить крест. У меня уже такое было. В той, прошлой жизни отверженную знатного рода два года проверяли на прочность уязвленные ее присутствием однокашники. На шестую ступень посвящения перешла только я.