Права и обязанности некроманта (СИ) - Никитина Анастасия

«Еще одного бессмертного упокоить», — напомнил вредный внутренний голос, слегка снизив градус оптимизма. Но я только отмахнулась: «Иномирянин сказал, что он сам меня найдет. Вот тогда и будем упокоевать!»

Со смехом и шутками мы добрались до уютной поляны в парке и перекусили действительно очень вкусными пончиками. Я мысленно согласилась с прошлой Лирой: это куда лучше вечно капающего и липкого мороженого. Последний пончик я выдернула буквально из-под пальцев зазевавшейся Тории.

— Нет уж, единоличница!

— Я не единоличница! Я тебе его хотела отдать! — отмахнулась та, едва заметно порозовев.

— А надо не мне, — назидательно подняла палец я и, рассмеявшись, разделила выпечку на три части. — Вот как надо.

Виктор, получив от меня свой кусок, секунду не мигая смотрел на испачканные сахарной пудрой пальцы и вдруг порывисто обнял.

— Спасибо, Лира.

— За что? — напряглась было я. — Мы же друзья!

— Вот за дружбу и спасибо, — пробормотал он куда-то мне в ключицу.

«За дружбу… — подумала я, погладив его по плечу. — А еще за чуткость, как у бревна-топляка. И с чего я взяла, что ему не нужна моя дружба? Хех, госпожа Флер, ныне Мэй… Учиться тебе еще и учиться. И в первую очередь учиться общаться с друзьями!»

Я подняла голову и буквально натолкнулась на взгляд бездонных медовых глаз. Между двумя кустами на краю поляны стоял Дон. Стоял и не отрываясь смотрел на наш маленький праздник, где ему места не нашлось. Тут я сообразила, что сидело тревожащей занозой в подсознании все последние дни. С тех пор, как я помирилась с Виктором, Дон перестал появляться в библиотеке. «Нет! Быть такого не может!» — отозвалась на закономерную догадку паническая мысль. Но я уже знала, что может. Мало того, так и есть. И это светилось сейчас в медовом взгляде, сквозило в резком повороте плеча, хлестнуло сомкнувшимися за парнем ветками.

«Точно, топляк, — мрачно подумала я, забыв про смеющихся друзей. — По крайней мере, везет мне, как утопленнику!»

Подумать над тем, что так долго рассказывала Тория, мне удалось только глубокой ночью. Ситуация выглядела дикой для меня, но, похоже, никого из местных не удивляла, давно превратившись в обыденность.

Слабый король распустил лордов сверх всякой меры, причем, уже далеко не первый по счету. Нынешний устроил себе заповедник из своего родового владения с кучей наложниц и уже боги знают сколько времени вообще не вмешивался в управление страной. Да у него и возможностей-то таких почти не осталось, все прибрал к рукам Совет Десятки.

Лорды из этого самого Совета, обалдевшие от собственной исключительности и родовитости, утверждали, что король лишь первый среди равных. Кое-кто из них и вовсе во всеуслышание заявлял, что королевская власть пережиток прошлого и не нужна вовсе.

Радикально настроенная молодежь, точившая зубы на соседние страны, мечтала о сильном правителе, который поведет их в бой. Среди этих каждый второй видел в роли великого полководца при короле-захватчике себя любимого, игнорируя остальных, а потому серьезной силой их вообще никто не считал. По словам Тори, наиболее вменяемые из этой когорты роились как раз вокруг нашего хамоватого принца Алия, то ли просто не найдя себе лидера получше, то ли принимая заносчивость за храбрость и силу.

Дополняла сей пестрый салат кучка магнутых на всю голову идиотов. Эти проповедовали превосходство магически одаренных над бездарями и самые дикие формы дискриминации по этому признаку, вплоть до узаконенного рабства.

Так или иначе, но при таком количестве жадных до власти ручонок эта самая власть болталась в воздухе неприкаянная. На любую подобравшуюся слишком близко лапку находилась грабка более загребущая, а ту, в свою очередь, оттаскивали общими усилиями. Мне же оставалось только удивляться, как при таких условиях королевство, где меня угораздило переродиться, до сих пор не проглотил кто-нибудь из соседей, да думать, как бы не вляпаться в одну из группировок по собственной невнимательности.

Хотя, надо признать, убедившись, что принц Алий не опасен ни мне, ни моей новой семье, я почти сразу выбросила эти хитросплетения из головы. Слишком уж много на меня навалилось более близких проблем. Одна история с Доном чего стоила: парень избегал меня с завидным упорством. Он даже начал прогуливать некоторые лекции. Те, которые проводились в маленьких классах, теперь могли похвастать его отсутствием. А на общих для всего потока занятиях он усаживался в самый дальний угол.

Я понимала, что таким макаром парень быстро доиграется до исключения. Да что там понимать? Я это знала. Леррой, не стесняясь присутствия любимицы, высказался по этому поводу довольно однозначно. Но как исправлять сложившуюся дикость, я не представляла, плавно переходя от злости к самоедству и обратно. В конце концов, я ничего не обещала Дону. И в то же время именно я приставала к нему в библиотеке со своими разговорами, демонстрируя интерес. Но, бесы его порви, почему он должен был решить, что этот интерес именно такого рода?!

Я не стала догонять Дона после идиотской ситуации в парке, когда мне открылась неприятная правда. Откровенно говоря, и думала об этом не больше секунды. Ну, что я могла ему сказать? «Это не то, что ты подумал», так, что ли? Более тупой фразы я в жизни не слышала. Да и какого беса то, что он подумал, должно интересовать меня?! И тем ни менее, это меня очень интересовало.

Очередной парадокс из области «парни и все, что с ними связано» довел мою излишне впечатлительную тушку до нервного тика, не давал спать ночью и к концу недели наградил жуткой мигренью.

Воюя с головной болью, я устроилась на подоконнике в набитой болтливыми подружками Тории спальне и пыталась справиться с заданием по бытовой магии. Необходимостью это не являлось: впереди были выходные, да и в тишине библиотеки мне было бы куда легче сосредоточиться. Но новая страница учебника из межмирья не открывалась уже несколько дней. По мнению чертовой книженции, я так и не научилась «отрешаться от внешнего». Как бы не так! Прекрасно я научилась. По крайней мере, к моей репутации «странной девочки» добавились весьма красноречивые штрихи. Но фолиант считал иначе.

Перечитав страницу раз сто, я поняла, в чем моя ошибка. «Отрешаться от внешнего» полагалось при наличии этого самого внешнего. Скрипнув зубами, но признав справедливость требуемого, я и притащила в спальню самостоятельную работу по бытовухе в самый разгар «девичьих посиделок» Тории. Но едва мне удалось отсечь писклявые «звуковые раздражители», как того требовал учебник, меня тронули за плечо. Подскочив от неожиданности, я обернулась.

— Что такое?!

Мери шарахнулась вбок, и я взяла себя в руки:

— Извини. Задумалась. Что ты хотела?

— Я… Э… Хотела спросить, может, тебе помощь нужна? — замялась девушка, глядя куда-то в сторону.

— Да я вроде как справляюсь, — пожала плечами я.

Странное предложение застало меня врасплох. О том, что Лира Мэй на втором курсе взялась за ум и прослыла чуть ли не лучшей студенткой потока, не трепался только ленивый. Хотя уже пару месяцев, как тема надоела даже самым прожженным сплетникам. К тому же я была уверена, что Мери только вздохнула с облегчением при таком раскладе. И вот, на тебе. Что я еще упустила?!

— Хорошо, извини, — тут же качнулась назад она, но, наученная горьким опытом с Доном, я не позволила ей просто так уйти.

— Что случилось, Мери? — прямо спросила я, мысленно порадовавшись, что уж она-то точно не примет мой интерес за романтический.

— Нет, ничего. Все хорошо, — отвела взгляд девушка.

— Да врет она все!

Пытаясь понять, что происходит с соседкой, я совершенно забыла о Тории. А та, как сама не раз повторяла, слышала все и всегда. Особенно то, что для ее ушей не предназначалось.

— Ой, да! — вклинилась одна из моих «звуковых раздражителей». — Это было так смешно!

— О чем вы? — нахмурилась я.

Мери упорно отводила взгляд. Полузнакомые девицы хихикали в кулачки. И только Тори ответила прямо: