Восточный ветер - Чингиз Абдуллаев

Элина стояла под душем и радостно улыбалась. Сегодняшний день и сегодняшний вечер были гораздо лучше предыдущих. Наверное, Тимур не привык к подобным поездкам, подумала она. И поэтому он с таким трудом привыкает. Но кажется, они все равно найдут общий язык. Рано или поздно. А ее старые друзья ему явно понравились. Он сразу согласился на завтрашнюю поездку. Она вышла из ванной в прекрасном настроении. И даже поцеловала Тимура еще раз перед сном.

МАРБЕЛЬЯ. ИСПАНИЯ. 25 ИЮНЯ 2006 ГОДА

В это воскресное утро Фармацевт поднялся раньше обычного. На часах было около пяти, когда он отправился в ванную комнату, чтобы побриться. Вчера он почти не выходил из своего номера, лишь дважды спускался за едой в соседнее кафе. И оба раза вызывал некоторое волнение у своих наблюдателей. Вчера поздно ночью один из них наконец уехал. Оба наблюдателя решили, что можно позволить себе отдохнуть, чтобы появиться у отеля в воскресное утро. С одной стороны, было понятно, что Фармацевт не выйдет из отеля ночью, чтобы не рисковать, так как его появление ночью на дороге сразу бы обратило на себя внимание. А с другой — они были уверены, что саму ликвидацию их подопечный не станет проводить, настолько безрассудной и опасной она им представлялась.

Но у ликвидатора были свои планы. Он тщательно побрился, оделся, спустился вниз и вышел на улицу. Было уже достаточно светло, сказывались июньские короткие ночи. Фармацевт быстро прошел по улице, выходя к соседнему кварталу. Там он перешел улицу и, пройдя через небольшой сквер, увидел стоявшие автомобили такси. Он подошел к одной из машин и попросил водителя отвезти его в Сан-Педро ди Алькантара, небольшой городок, находившийся на побережье в нескольких километрах от Марбельи. Водитель в знак согласия кивнул.

Автомобиль выехал из города, и уже через двадцать минут они были в соседнем городке. Фармацевт расплатился точно по счетчику, не добавив ни цента чаевых. Водитель обиженно засопел, но ничего не сказал. Развернувшись, он уехал обратно. Фармацевт снова прошел несколько улиц, прежде чем обнаружил стоянку такси у небольшого отеля. Двое водителем дремали в своих машинах.

— Мне нужно в Кадис, — негромко сказал первому водителю Фармацевт. Тот открыл глаза, удивленно уставился на незнакомца.

— Это далеко, — лениво сказал он, — очень далеко. Двести евро.

— Нет, — усмехнулся Фармацевт, — я ваши цены знаю. Только сто.

— Тогда поезжайте на другой машине, — разозлился первый водитель. Фармацевт подошел ко второму автомобилю. Более молодой водитель уже ждал его, открыв глаза.

— Куда вам нужно? — уточнил он.

— В Кадис, — пояснил Фармацевт, — я заплачу сто евро.

— Нет, — возразил водитель.

— Сто двадцать.

— Давайте сто пятьдесят, и я вас отвезу. А обратно вы поедете?

— Нет, я останусь в Кадисе.

— Тогда сто пятьдесят.

— Хорошо, — согласился Фармацевт, — поехали.

Он уселся в автомобиль на заднее сиденье и закрыл глаза. Водитель осторожно вырулил машину на улицу и поехал на трассу. Примерно через два часа они подъехали к Кадису. Старый город был расположен в конце выступающей в море длинной косы в девять километров. Именно поэтому Кадис долгие годы был морской крепостью, которую трудно было взять, так как нужно было пройти девять километров по узкому перешейку под стрелами защитников. Город считался одним из самых старых городов не только Испании, но и вообще Европы. Он был основан за тысячу лет до нашей эры, и прибывшие сюда финикийцы нарекли его Гадир. Затем здесь появлялись по очереди воины Карфагена, римские легионы, племена вандалов и вестготов. На Кадис несколько раз нападали норманны, чьи пиратские вылазки особенно беспокоили местных жителей. В восьмом веке появились арабы, которые постепенно начали вытеснять христиан с Иберийского полуострова. А в десятом веке один из городов Андалузии — Кордова — стал центром не только исламского мира, но и всей просвященной Европы, когда учиться в эту часть Испании приезжали сотни и тысячи студентов со всего мира. Реконкиста, длившаяся более семисот лет, позволила христианам отвоевать Андалузию. Последний халифат пал второго января тысяча четыреста девяносто второго года. И уже через девять месяцев Колумб открывает Америку.

В Кадисе появляются кастильцы, которых пока не называются испанцами. Они изгоняют из города всех евреев, не желающих принимать христианство. Через десять лет подобную альтернативу выдвигают и перед мусульманами. Оставшихся жителей, которые принимают христианство, презрительно называют «морисками». Самое поразительное, что уже через сто лет «морисков» все равно изгонят из страны и из Кадиса. В тысяча семьсот семнадцать году Торговую палату, которая имеет монополию на торговлю с Новым Светом, переводят из Севильи в Кадис и город становится главным портом Испании почти до конца восемнадцатого века.

Этот город прославится и тем, что во время наполеоновской оккупации страны французским войскам не удастся взять Кадис и именно здесь будет провозглашена Конституция Кадиса, которая провозгласит новые либеральные ценности конституционной монархии.

Самое поразительное то, что поезда идут в Кадис по этой длинной косе, пассажиры видят фантастическое зрелище, когда с обеих сторон их окружает вода. На часах не было еще и восьми, когда такси наконец въехало в город. Фармацевт расплатился, добавив пять евро, и водитель, весело кивнув на прощание, уехал. Фармацевт направился к небольшому вокзалу. Отсюда отходили поезда на Севилью. Он купил билет и сел в первый вагон отходившего поезда. Еще через два с лишним часа он уже был на новом вокзале Севильи на стоянке такси. Здесь он попросил отвезти его к отелю «Барсело», находящемуся на другой стороне города, за рекой.

Отель был выстроен в виде трех круглых башен, связанных друг с другом переходами. Он вошел в холл отеля и, пройдя в ресторан, попросил официанта принести ему чашечку кофе. Сидя за столом, он наблюдал за входом, глядя на часы. Было уже около одиннадцати утра по местному времени. Если он рассчитал все правильно, то груз из Лиссабона должен был прибыть к полудню. Фармацевт выпил одну чашку и заказал вторую. Когда он заказал себе рюмку коньяка, в холле отеля показался неизвестный мужчина лет шестидесяти. Он прошел в ресторан, сел за столик и попросил официанта принести бутылку минеральной воды. Когда его заказ был выполнен, незнакомец поднялся и направился к выходу. Проходя мимо Фармацевта, он уронил газету и связку ключей. Фармацевт наклонился, чтобы помочь неизвестному. Он поднял вторую связку ключей, которая лежала рядом с первой. Протянув неизвестному первую связку ключей и газету, Фармацевт ловко зажал в руке вторую связку ключей. Неизвестный удовлетворенно кивнул и, поблагодарив на португальском языке, вышел из помещения.

Фармацевт выпил рюмку коньяка, расплатился с официантом и вышел из отеля «Барсело». Рядом с отелем были припаркованы несколько машин. Среди них была белая машина «Сеат Толедо», обычно используемая местной полицией.

Фармацевт подошел к автомобилю, открыл дверцу и сел в машину. Затем мягко тронулся, отъезжая от отеля. Переехав на другой берег, он остановился рядом с парком, выходя из салона автомобиля. Открыл багажник, увидел лежавшие там большие сумки и сразу закрыл его. Затем снова сел за руль и поехал в сторону моря, на восток. Через два часа он был в небольшом провинциальном городке Ронда, расположенном на двух скалистых плато, разделенных глубоким ущельем. Он остановил автомобиль у небольшого отеля, в котором был ресторан, решив немного подкрепиться. На часах было около двух.

Ронда был небольшим, даже по местным понятиям, городком, насчитывающим чуть более тридцати тысяч жителей. Но это был известный на весь мир городок. Именно в нем в конце восемнадцатого века жила семья самых знаменитых тореадоров Испании — Ромеро, которые сформулировали основные правила корриды, действующие в стране до сих пор. Более того, в этом городке была и первая настоящая арена для боя быков, сооруженная еще в тысяча семьсот восемьдесят пятом году. Не удивительно, что в нескольких маленьких магазинчиках продавались сувениры, связанные с семьей Ромеро и с боем быков.

На склоне ущелья, где остановился Фармацевт, находился отель «Дон Мигель», в котором был очень симпатичный ресторан с террасой. Перекусив, Фармацевт вышел к машине. Начиналась сиеста, все жители направлялись к своим домам для традиционного послеобеденного отдыха. Он открыл первую сумку, проверяя ее содержимое. Затем открыл вторую. Все было на месте. Он получил все, что заказывал. И поэтому он закрыл обе сумки и снова сел за руль. До Марбельи, где он жил было примерно полтора часа езды, но дорога шла через горы, и здесь нужно было вести машину осторожно.

В Марбелью он не въехал. На своем автомобиле он проехал в поселок Новая Андалусия, где находился Пуэрто-Банус, место для стоянки роскошных яхт, владельцы которых жили на побережье Солнечного Берега. В восьмидесятые и девяностые годы здесь были надписи на испанском и арабском языках, в знак уважения к богатым гостям из арабских стран. Затем появились надписи на английском, а с конца девяностых начали появляться надписи и на русском языке, а среди местных лоцманов стало престижным понимать русский язык, так как самые богатые и роскошные яхты принадлежали людям, говорящим именно на этом языке.