Огни Небес - Роберт Джордан

— Может, мне в голову придут какие-нибудь мысли, почему эта штука позволяет направлять лишь самую капельку.

И вот Найнив очутилась в Сердце Твердыни, направляя поток Духа в пластинку, которая в Тел'аран'риоде оказалась сунутой в ее поясной кошель. Как зачастую и поступала в Мире Снов, Илэйн облачилась в наряд, который впору носить при дворе ее матери — зеленое шелковое платье, шитое золотой нитью вокруг шеи, с ожерельем и браслетами из золотых цепей с лунными камнями, однако Найнив удивилась, обнаружив на себе одеяние, немногим отличное от платья подруги, хотя у нее волосы были заплетены в косу, а не ниспадали свободно на плечи, причем цвет имели, данный им от природы. Платье Найнив оказалось бледно-голубым, с серебряной отделкой, вырез оно имело не столь низкий, как у платьев, полученных от Люка, однако ниже, чем она бы сама выбрала. Тем не менее ей понравилось, как в ложбинке груди сверкает на серебряной цепочке один-единственный огневик. Эгвейн не так-то просто будет запугать женщину в столь изысканном наряде. И уж несомненно, робость ее перед Эгвейн никоим образом не связана с тем, что Найнив, пусть и неосознанно, оделась именно так.

Тогда-то она и поняла, что имела в виду Илэйн, говоря, что выглядит замечательно; себе она казалась ничем не отличающейся от второй женщины, у которой перекрученное кольцо оказалось каким-то образом вплетено в ожерелье.

Илэйн же отметила, что Найнив выглядит несколько… туманно. Туманным представлялся и саидар, за исключением потока Духа, который Найнив начала плести, еще бодрствуя. Все прочее представлялось тонким, зыбким, и даже никогда не видимое тепло Истинного Источника казалось приглушенным. Гнев же Найнив еще не угас, и направлять она могла. Если негодование на мужчин исчезнет раньше, чем недоумение, то последнее и само по себе вызывало досаду. Это не позволит ей утратить связь с Источником. И то, что Найнив старается собраться с силами перед встречей с Эгвейн, тут вовсе ни при чем. И с какой стати на языке возник слабый привкус разваренного кошачьего папоротника, смешанного с растолченным листознаем?! Однако создать танцующий в воздухе язычок пламени — чуть ли первое, чему учат послушниц, — казалось Найнив таким же тяжелым испытанием, как перекинуть через свое плечо Лана. Даже пламя казалось слабым и чахлым, и, как только она завязала плетение, огонек начал гаснуть. Несколько секунд — и он исчез.

— Вас двое? — спросила Эмис. Они с Эгвейн стояли по другую сторону от Калландора, обе — в айильских юбках, блузах, с шалями. Ладно хоть Эгвейн не увешана столькими ожерельями и браслетами. — Найнив, почему ты так необычно выглядишь? Научилась являться сюда, бодрствуя?

Найнив слегка вздрогнула. До чего же она ненавидит, когда к ней подкрадываются!

— Эгвейн, как ты?… — начала Найнив, разглаживая подол, в тот самый миг, как Илэйн сказала:

— Эгвейн, нам не понять, как ты…

Эгвейн перебила девушек:

— Ранд и айильцы одержали у Кайриэна огромную победу. — Дальше хлынуло потоком — все, что она уже поведала им во снах, от Саммаэля до наконечника шончанского копья. Каждое слово напирало на предыдущее, и Эгвейн вбивала их одно за одним, пристально глядя на подруг.

Найнив с Илэйн ошеломленно переглянулись. Точно, она им уже рассказывала. Им это не приснилось, не навоображалось — нет, теперь каждое слово получило подтверждение. Даже Эмис, белые волосы которой странно смотрелись с почти безвозрастным лицом, очень похожим на лица Айз Седай, была как будто изумлена таким словоизвержением.

— Мэт убил Куладина? — воскликнула Найнив. В ее сне этой детали точно не было. Совсем не похоже на Мэта. Повел за собой солдат? Мэт?

Когда Эгвейн наконец умолкла, оправляя шаль и учащенно дыша — за всю речь она едва успевала перевести дух, — Илэйн слабым голосом вымолвила:

— С ним все хорошо? — Девушка говорила так, словно еще чуть-чуть, и она начнет сомневаться в собственных воспоминаниях.

— Настолько, насколько можно ожидать, — сказала Эмис. — Он себя загонит, но не слушает никого. Кроме Морейн. — Этим обстоятельством Эмис была явно недовольна.

— Авиенда почти все время с ним, — сказала Эгвейн. — Для тебя она на все готова и хорошо за ним ухаживает.

В чем-чем, а в этом Найнив сомневалась. Об айильцах она знала немного, но подозревала, что, раз Эмис употребила слово «загонит», любой другой добавил бы еще «до смерти».

У Илэйн, по-видимому, мелькнула та же мысль.

— Тогда почему она допустила, чтобы он себя изматывал? Что он делает?

Постепенно выяснилось все, и даже сверх того. Каждый день Ранд два часа занимается фехтованием с Ланом или с тем, кого сумеет найти. При этих словах уголки рта Эмис мрачно напряглись. Еще два часа изучает айильскую борьбу без оружия. Эгвейн могла бы счесть это блажью, странностью, но Найнив слишком хорошо понимала, насколько можно оказаться беспомощным, когда не в состоянии направить Силу. Впрочем, кто-кто, а Ранд вряд ли когда попадет в подобное положение. Он превратился в короля, даже в кого-то важнее короля — окруженный стражей из Фар Дарайз Май, отдает распоряжения толпящимся рядом лордам и леди. На самом деле Ранд так много времени проводит, распоряжаясь ими и следя за ними, чтобы они наверняка исполнили его повеления, что вряд ли выкроил бы время для еды, если б Девы ему поесть не приносили. По какой-то причине последнее раздражало Эгвейн почти так же, как и Илэйн, Эмис же выглядела явно заинтересованной, но когда Хранительница заметила взгляд Найнив, лицо ее вновь обрело обычное для айильцев каменное выражение. Еще один час каждодневно Ранд отвел для странных занятий — он основал нечто вроде школы, куда приглашал не только ученых, но и ремесленников, от какого-то мастерового, изготавливавшего линзы и зеркала, до женщины, сконструировавшей громадный арбалет, который метает копье на милю. О своей цели Ранд не говорил никому, за исключением, быть может, Морейн, но в ответ на вопрос Эгвейн получила от Айз Седай заявление, что у каждого есть потребность что-то скрывать. Казалось, Морейн вовсе нет дела до того, чем занят Ранд.

— Остатки Шайдо отступают на север, — мрачно промолвила Эмис, — и все больше проскользнувших за Драконову Стену с каждым днем присоединяются к ним, но Ранд ал'Тор, похоже, о них позабыл. Он посылает копья на юг, к Тиру. Половина уже ушла. Руарк говорит, он даже не объяснил вождям почему. Не думаю, чтоб Руарк мне солгал. Морейн стоит к Ранду ал'Тору ближе, чем кто-либо, не считая Авиенды, однако отказывается у него спрашивать. — Качая головой, она проворчала: — Хотя в защиту Морейн могу сказать, что даже Авиенда ничего не сумела узнать.