Огни Небес - Роберт Джордан

Роберт Джордан

ОГНИ НЕБЕС

Харриет

Мой Свет — свет ее глаз

С пришествием его низвергнутся вновь ужасные огни. Сгорят холмы, и станет пеплом почва. Спадут людские волны, и сократятся сроки. Пробита стена, и поднята вуаль погибели. Громыхают за горизонтом грозы, и огни небес очистят землю. Нет спасения без разрушения, нет надежды по эту сторону смерти.

Пролог

ПАДАЮТ ПЕРВЫЕ ИСКРЫ

Сидя за широким письменным столом, Элайда до Аврини а'Ройхан рассеянно теребила наброшенный на плечи длинный семиполосный палантин, палантин Престола Амерлин. На первый взгляд многие сочли бы Элайду красивой, если бы не суровость лица, лица Айз Седай без следов прожитых лет, однако очень скоро становилось ясно: хмурая сосредоточенность не связана с серьезностью обсуждаемого сейчас дела, она не оставляет ее никогда. Но сегодня в лице Элайды было заметно и нечто большее, а в темных глазах вспыхивал гневный огонек. Но заметил ли кто его?

Элайда почти не слушала женщин, сидевших перед ней на табуретах. Ряды разноцветных платьев — от белого до темно-бордового, из шелка или тонкой шерсти, сообразно склонностям и желаниям, — и на всех, кроме одной, — шали с Белым Пламенем Тар Валона по центру, отороченные цветной бахромой, соответствующей Айя обладательницы. Так положено по этикету, ибо сейчас здесь собрался Зал Башни. Обсуждали донесения и слухи о событиях в мире, стараясь отсеять факты от шелухи вымыслов, стремясь определить отношение Башни к происходящему и выбрать надлежащую линию действий, но редко кто-то из присутствующих обращал взор на женщину за столом — ту, которой они поклялись подчиняться. Но и они не занимали мысли Элайды. Сидящие напротив нее не понимали, что же важно на самом деле. Точнее, понимали и страшились заговорить об этом.

— По-видимому, в Шайнаре что-то происходит. — Это была Данелле, хрупкая, часто будто витающая в облаках Коричневая сестра — единственная присутствующая здесь от своей Айя. Зеленую и Желтую Айя тоже представляло по одной сестре, и ни одной из трех этих Айя радости подобное обстоятельство не доставляло. Голубых не было вовсе. Сейчас большие голубые глаза Данелле смотрели куда-то в пространство; на щеке виднелось нестертое чернильное пятнышко, а темно-серое шерстяное платье было помято. — Какие-то слухи о приграничных стычках. Не с троллоками, и не с айильцами, хотя, вероятно, набеги через Найамские Перевалы участились и стали более жестокими. Стычки между шайнарцами. Необычно для Пограничных Земель. Друг с другом они сражаются редко.

— Если они затеяли гражданскую войну, то выбрали самое подходящее время, — холодно заметила Алвиарин. Высокая и стройная, в белом шелке, она одна сидела без шали. Облегающий ее плечи палантин тоже был белым; цвет указывал, из какой Айя она назначена на пост Хранительницы Летописей. Из Белой. Не из Красной, к которой прежде принадлежала Элайда, что шло вразрез с традициями. Белые сестры всегда оставались холодны. — Троллоки же будто совсем исчезли. Все Запустение, кажется, затихло и присмирело настолько, что сдержать его по силам двум фермерам и одной послушнице.

Костлявые пальцы Теслин зашуршали по бумагам, лежащим у нее на коленях, но на свои записи она не взглянула. Она была одной из четверки присутствующих здесь Красных сестер — больше, чем из любой другой Айя, — и отличалась не меньшей суровостью и строгим блеском в глазах, чем Элайда, но вряд ли кто назвал бы ее красивой.

— Вероятно, было бы лучше, чтобы оно не настолько притихло, — промолвила Теслин с сильным иллианским акцентом. — Этим утром я получила сообщение. Маршал-Генерал Салдэйи отправил в поход армию. И не в Запустение, а в противоположную сторону. На юго-восток. Он бы ни за что так не поступил, если б Запустение не казалось уснувшим.

— Значит, просочились слухи о Мазриме Таиме. — Таким же недрогнувшим голосом Алвиарин обсуждала бы и погоду, и цены на ковры, а не потенциальную катастрофу. Столько сил ушло, чтобы схватить Таима, и не меньших трудов потребовало сокрытие в тайне его бегства. Ничего хорошего не будет для Башни, узнай весь мир о том, что Айз Седай не сумели удержать в своих руках пойманного Лжедракона. — И по-видимому, королева Тенобия, или Даврам Башир, или они оба полагают, что в деле с Таимом на нас больше нельзя полагаться.

При упоминании Таима повисла гнетущая тишина. Мужчина, способный направлять Единую Силу. Он был уже на пути в Тар Валон, где его ждало немедленное укрощение, где его навсегда отсекли бы от Истинного Источника, и тем не менее ему удалось вырваться на свободу. Однако не это событие обуздало языки присутствующих. Одно лишь существование мужчины, способного направлять Единую Силу, было страшным проклятием; поиски подобных мужчин были главной целью Красной Айя, а все прочие Айя помогали по мере сил. Но теперь большинство сидящих перед столом женщин беспокойно заерзали на табуретах, стараясь не встречаться взглядами, потому что разговор о Таиме слишком близко подводил к иной теме, к теме, которую никому не хотелось обсуждать. Даже Элайда почувствовала, как к горлу подкатила желчь.

Алвиарин же, по всей видимости, не испытывала схожего чувства. Уголок ее рта мимолетно дрогнул, то ли в намеке на улыбку, то ли в гримасе.

— Я удвою наши усилия для поимки Таима. И предлагаю отправить сестру к Тенобии, в советницы. Такую, которая привыкла преодолевать упрямство и склонность перечить, присущие этой молодой женщине.

Тут и другие поспешили прервать тягостное молчание.

— Да! Советница Айз Седай ей необходима, — оправив на хрупких плечах шаль с зеленой бахромой, сказала Джолин и улыбнулась, хотя улыбка ее и оказалась несколько натянутой. — Причем такая, которая справится с Баширом. На Тенобию он оказывает излишне большое влияние. Он должен вернуть свою армию. Туда, где она будет нужнее, когда проснется Запустение.

Слишком многое открывалось взору в вырезе платья, еле прикрытого шалью, а бледно-зеленый шелк чересчур облегал тело, чересчур обрисовывал его. И, как представлялось Элайде, чересчур часто Джолин улыбалась. Особенно мужчинам. Вечно эти Зеленые улыбаются мужчинам.

— Не хватало нам сейчас еще одной армии в походе, — быстро сказала Шимерин, Желтая сестра. Этой полноватой женщине каким-то странным образом почти никогда не удавалось выдерживать внешней невозмутимости, характерной для Айз Седай. И слишком часто, особенно в последнее время, у ее глаз собирались тревожные морщинки.