Добыча - Дэниел Ергин

Деньги можно было быстро сделать на нефтяных компаниях, акции которых продавались всего лишь за небольшую часть от стоимости их активов. И взгляд Пикенса остановился на намеченной жертве — компании «Галф ойл», одной из «Семи сестер», семи крупнейших нефтяных компаний мира. «Галф ойл» была создана семьей Меллонов после открытий Гуффи и Гейли в Спиндлтопе в 1901 году и стала непременным атрибутом американской жизни и крупнейшей корпорацией в мире. Она прочно установила свой флаг в Кувейте. Меллоны уже давно отошли от участия в активном менеджменте, семья разрослась, образовалось несколько ветвей и значительная часть ее владений была продана. С точки зрения Пикенса, из всех крупнейших нефтяных компаний «Галф» была наиболее уязвимой — ее акции продавались по цене, едва превышавшей треть ее оценочной стоимости.

Еще во время схватки за «Ситиз сервис» Пикенс внимательно присматривался к менеджменту «Галфа» и пришел к выводу, что он действует нерешительно и неэффективно и что тяжеловесная бюрократическая структура «Галфа» не сможет своевременно отреагировать на атаку. Внутренние проблемы и глубокие расхождения среди руководства на протяжении 10 лет нанесли компании серьезный урон. Незаконные политические взносы, причем некоторые из них связанные с Уотергейтом, и сомнительные иностранные платежи привели к скандалу в компании, в том числе к устранению некоторых высших управленцев и заменой их менеджерами, у которых незапятнанная репутация была одним из главных качеств.

Новый председатель совета директоров, который возглавил компанию во второй половине семидесятых годов, получил два прозвища — «Мистер Тайд» и «Бойскаут». К тому же «Галф» оказалась, безусловно, единственной крупной компанией, которая ввела в совет директоров монахиню. «Накопившиеся проблемы были результатом шестилетнего периода нерешительности, — вспоминал один из исполнительных директоров „Галфа“. — И все это происходило в решающий момент перемен в нефтяной промышленности — во время споров в ОПЕК, когда на Дальнем Востоке все было подвешено и мы теряли наши позиции в Европе».

Список бед компании «Галф» был длинен. В 1975 году была национализирована ее концессия в Кувейте, дававшая существенную часть доходов. Она проиграла дорого обошедшееся ей антитрестовское дело, связанное с продажей урана. Несмотря на огромные суммы, которые с середины семидесятых годов она расходовала на поиски в Соединенных Штатах и в других местах надежной в политическом плане нефти, похвастаться результатами было нельзя. Ее внутренняя база резервов быстро таяла, сократившись на 40 процентов только между 1978 и 1982 годами. Пришлось также отвлечь средства от разведочных работ, чтобы выполнить подписанный несколько лет назад разорительный контракт на поставку природного газа стоимостью в сотни миллионов долларов. С потерей Кувейта позиции «Галфа» уже не отличались высокой конкурентоспособностью, и она в значительной мере утратила свою прежнюю репутацию транснациональной компании, ведущей в мире масштабные производственные и разведочные работы. И с тех пор никакой новой положительной репутации она не приобрела.

Нынешнее руководство только приступало к решению вопроса о том, как сделать компанию более гибкой, конкурентоспособной и эффективной. Теперь ее возглавлял новый председатель, Джимми Ли, сменивший Мистера Тайда. И если карьера Пикенса говорила об эволюции независимых компаний, то на карьере Джимми Ли можно было проследить эволюцию корпораций. В конце сороковых годов, когда поступила первая нефть из Кувейта, он работал на нефтеперерабатывающем заводе компании в Филадельфии. После этого, в эру бурной экспансии нефти, он делал карьеру за пределами Соединенных Штатов. Он строил нефтеперерабатывающие предприятия и создавал системы сбыта на Филиппинах и в Корее, возглавлял все операции на Дальнем Востоке. В тот период, когда ближневосточные производители боролись друг с другом и давили на компании, требуя повысить у них нефтедобычу, он был человеком «Галфа» в Кувейте. И, наконец, он руководил из Лондона всеми операциями в Восточном полушарии, и это означало, что он нес ответственность за все, начиная от завоевания верности европейских автомобилистов бензину марки компании до доставки буровых установок в Анголу. И вот сейчас он вернулся в Питтсбург, чтобы перестроить ослабевшую компанию. Но времени на это у него было мало.

В августе 1983 года «Меса» начала накапливать акции «Галфа» на «номерных» банковских счетах по всей стране, трансфертные коды которых были известны только одному-двум лицам. В октябре она образовала «Галф инвестерс групп», ГИГ, обеспечив ее партнерами и, таким образом, финансовым влиянием, необходимым для наступления. А в конце этого месяца группа «Месы» приступила к решительным действиям. Ее цель, говорила она, заставить «Галф» перевести половину своих американских нефтяных и газовых резервов в лицензионный траст, который будет принадлежать непосредственно акционерам, давая им поток наличных денег и устраняя двойное налогообложение на дивиденды.

«Галф» ответила контрнаступлением. Целью ее было завоевать 400000 акционеров, которые могли проголосовать либо за нее, либо за Пикенса. Но у «Галфа» была и еще одна большая проблема: позиции членов ее высшего руководства резко расходились по вопросу о дальнейших действиях, и это мешало принятию ответных мер против Пикенса и показывало ее нерешительность и неповоротливость, что Пикенс ранее и предвидел. Пикенс же проявлял гибкость и быстроту, постоянно импровизируя. Он знал, как подойти к институциональным акционерам, державшим большие пакеты акций «Галфа». Он также знал, как завоевать общественное мнение. И он был гораздо эффективнее в работе с прессой, чем управлявшие «Галфом» инженеры. Он выступал под знаменем защитника интересов акционеров как настоящий нефтяник, а не какой-то безликий бюрократ из «почтенного клуба» Большой нефти.

«Я никогда не предполагал, что на моем служебном пути мне придется вести борьбу за голоса акционеров, — сказал Ли. — Я никогда к этому не готовился». Но тем не менее «Галф» наносила ответные удары и причем достаточно энергично. Ли и его коллеги склонили институциональных инвесторов на свою сторону, и в декабре 1983 года при голосовании по доверенности «Галфу» удалось вырвать победу, правда, с незначительным перевесом — 52 процента против 48. Но это была всего-навсего передышка. Пикенс продолжал осаду: он представил в письменном виде предложение передать нефтяные и газовые ресурсы непосредственно акционерам. Правление категорически отказалось обсуждать этот вопрос, и тогда Пикенс отправился в Беверли-Хиллс в компанию «Дрексел Бернэм» к королю бросовых облигаций Майклу Милкену, чтобы прощупать возможность получить дополнительные средства и затем выйти с предложением о поглощении.

Джимми Ли знал, что времени у него в обрез. Ему надо было повысить курс акций. Он думал об отделении систем очистки и сбыта, а также химических производств, передав их в отдельные компании. Была и одна хорошая новость: в 1983 году «Галф» обновила 95 процентов своих резервов. Все же компания была крайне уязвима. В конце января 1984 года Ли позвонил председатель «Арко» Роберт О. Андерсон, который сказал, что хочет переговорить о вещах, представляющих «материальный интерес». Они встретилисьза ужином в Денвере, в отдельном зале отеля «Браун палас», каждый в сопровождении одного коллеги из компании. Андерсон точно знал, что он хочет — все операции «Галфа» по нефтедобыче за пределами Соединенных Штатов. Его не интересовали ни станции обслуживания, ни нефтеперерабатывающие заводы. Он считал, что будущее крупных нефтяных компаний — это наличие внешних резервов и что их общий успех или провал зависит от того, в какой мере они проникнут, пользуясь его словами, в «международную цепочку». Он был также убежден, что любой компании придется столкнуться с очень большими трудностями, чтобы прочно занять позиции в мире международной нефти — если она не является одной из «Семи сестер» и их уже не завоевала. В этом плане «Галф» обеспечивала бы «Арко» более легкий и короткий путь. «С потерей Кувейта „Галф“ сильно пострадала, — позднее сказал Андерсон. — Но у них все еще оставалась критическая масса». За ужином Андерсон сказал, что он готов заплатить 62 доллара за акцию «Галфа» — полгода назад акции «Галфа» продавались по 41 доллару. На это Ли предложил слить операции их двух компаний в США, что дало бы «Галфу» половину исключительно дорогостоящих резервов «Арко» на Норт-Слоуп. Андерсон, даже не раздумывая, ответил «нет, спасибо». Затем Андерсон второй раз позвонил Ли. «Я подумал, что мне следует сказать вам, что прошлым вечером я ужинал в Денвере с Буном Пикенсом, — сообщил он. — Я сказал ему, что мы готовы заплатить 62 доллара за акцию „Галфа“. — „Благодарю вас за это сообщение“, — едва удерживаясь от сарказма, ответил Ли.