МЕМНОХ-ДЬЯВОЛ - Энн Райс

- Она ведь по-своему гениальна, - продолжал Роджер, словно не услышав мой вопрос, - Именно имел в виду, называя ее ученым богословом. Она в совершенстве владеет греческим, латинским и древнееврейским. Ты только представь, скольких трудов ей это стоило, особенно если учесть, что в детстве она не проявляла выдающихся способностей к языкам.

- Да, ты прав. Хотя у нас все происходит несколько по-другому и…

Я вдруг осекся на полуслове, потому что в голову мне пришла страшная мысль, весь ужас которой я смог осознать только сейчас

И эта мысль буквально лишила меня дара речи.

Слишком поздно! Слишком поздно сделать Роджера бессмертным! Он уже мертв!

В течение всего нашего разговора во мне жила подспудная уверенность, что, стоит мне только захотеть, и я смогу слушать его повествование еще очень и очень долго, смогу удержать его рядом с собой, не позволить ему уйти… И вдруг… Мне словно во всей полноте открылась жестокая, беспощадная истина: я беседую с призраком! С мертвецом!

Когда до меня дошла вся нелепость ситуации, когда я понял, что не в силах уже что-либо изменить, боль, разочарование, потрясение были столь сильны, что я едва не застонал, но сумел сдержаться, дабы дать возможность Роджеру продолжить рассказ.

- Что с тобой? - тем не менее спросил он.

- Ничего, я в порядке. Поговорим о Доре. Расскажи о ней подробнее, о том, что она говорит, что делает.

- Она говорит о том, что современная жизнь суетна, скучна и бесцветна, о том, что люди нуждаются в каких-то священных символах веры. Она говорит, что преступность принимает угрожающие размеры, а молодежь лишена идеалов и цели в жизни. Она мечтает создать религиозное общество, в котором никто никому и никогда не причинит вреда. Это как «американская мечта». Она знает Библию вдоль и поперек, перечитала все апокрифы и псевдоапокрифы, труды Августина, Маркиона, Моисея Маймонида… Она убеждена, что запрет на сексуальные отношения погубил христианство, - точка зрения, впрочем, весьма распространенная и находящая поддержку прежде всего у женщин. А ее аудиторию все же преимущественно составляют именно они.

- Ясно. Но в таком случае она не может хоть в малой степени не симпатизировать Винкену.

- И тем не менее… Видишь ли, в отличие от меня она никогда не воспринимала книги Винкена как некую последовательность образов.

- Понимаю.

- Кстати, книги Винкена совершенны не только по содержанию, но и во многих других отношениях. Ты только представь! Ведь он начал создавать их за четверть века до появления печатного станка Гуттенберга. И тем не менее ухитрился создать истинные шедевры: он был и писцом, и графиком, создавшим великолепные шрифты, и художником-миниатюристом. Его чудесные иллюстрации, изображающие обнаженных людей, веселящихся в раю, просто великолепны, а растительные орнаменты на каждой странице выполнены с непревзойденным мастерством. Он был един во всех лицах, в то время как в любом скриптории существовало совершенно четкое распределение обязанностей.

Раз уж мы заговорили о Винкене, позволь сказать тебе еще кое-что. Твои мысли сейчас заняты Дорой, но я все же хочу завершить разговор о его книгах. Ты Должен забрать их.

- Потрясающе! - мрачно произнес я.

- Поверь, они тебе непременно понравятся. А вот Дора, вполне вероятно, так никогда и не захочет взять их в руки и уж тем более не полюбит их. На сегодняшний день в моем распоряжении двенадцать книг Винкена. Католик с берегов Рейна, не по своей воле в юности вступивший в бенедиктинский орден, он был влюблен в Бланш де Вайльд, жену своего брата. Тайный роман между Бланш и молодым монахом начался с той поры, когда она заказала в скриптории несколько книг. У меня есть некоторое количество ее писем к даме по имени Элинор. Отдельные эпизоды в стихах тоже рассказывают об этой любви.

Самое печальное, что письма к Элинор, которые мне удалось раздобыть, написаны Бланш уже после смерти Винкена. Дело в том, что все послания, полученные от Бланш, Элинор впоследствии передала некой Диане, а та, в свою очередь, - еще какой-то женщине. В результате уцелела лишь небольшая их часть. Из сохранившихся фрагментов можно сделать следующий вывод. Любовники встречались в саду замка де Вайльдов - а не в монастырском, как я поначалу думал. Каким образом Винкену удавалось туда проникнуть, я точно не знаю, однако в некоторых письмах упоминается, что он украдкой уходил из монастыря и потайным путем пробирался в дом брата.

Все это действительно похоже на правду. Они дожидались, пока Дэмиен уедет из замка, чтобы исполнить какие-то свои обязанности. Ну, не знаю, чем там должны были заниматься в те годы графы или герцоги. Так вот, как только брат покидал замок, Винкен приходил туда и развлекался вместе с женщинами - они танцевали вокруг фонтана и занимались любовью, причем Винкен по очереди укладывал в постель, всех своих дам. Иногда они отмечали таким образом даже храмовые праздники. Обо всем этом свидетельствуют стихи и рисунки в книгах. Но… Однажды их поймали.

Дэмиен кастрировал и заколол брата на глазах у женщин, а самих женщин посадил под замок. После многодневных допросов, запугивания и издевательств несчастные признались в недозволенной любовной связи с Винкеном и рассказали, как с помощью книг поддерживали с ним связь. Тогда брат собрал все книги, созданные этим великим художником. Ты только представь себе - все двенадцать книг Винкена де Вайльда!

- Его бессмертие… - прошептал я едва слышно.

- Вот именно! Его наследие! Единственное «потомство», которое он оставил! Так вот, Дэмиен похоронил эти книги вместе с телом Винкена - зарыл их в том самом саду, возле того самого фонтана, которые изображены на миниатюрах. И Бланш из своего окна могла каждый день видеть то место, где покоились под землей останки ее любовника. Не было никакого суда, не было никакого обвинения в ереси, приговора и казни - Дэмиен просто-напросто убил своего брата. Вероятно, он пожертвовал монастырю огромную сумму. Хотя… Возможно, в этом не было нужды. Кто знает, как относились в монастыре к Винкену. Сейчас его стены лежат в руинах, и туристы фотографируются на фоне старинных развалин. А замок был практически полностью уничтожен во время бомбежки еще в годы Первой мировой войны.

- Но… Но что же произошло потом? Каким образом книги оказались вне гроба? Или у тебя хранятся их копии? Ты говоришь о…

- Нет-нет, в моем распоряжении подлинники, все двенадцать оригиналов. Я совершенно случайно обнаружил и копии - довольно грубые, сделанные по просьбе Элинор, родственницы и наперсницы Бланш. Однако, насколько мне известно, копирование было прекращено. Осталось только двенадцать книг. Каким образом они оказались не под землей, я понятия не имею - могу только догадываться.

- И каково же твое предположение?

- Думаю, что ночью Бланш вместе с другими женщинами выкопали тело и достали книги из гроба - или в чем там были погребены останки бедняги Винкена, не знаю. Потом они вновь похоронили тело и уничтожили все следы своего деяния.

- Ты считаешь, они могли отважиться на такое?

- Почти уверен. Я словно воочию вижу, как при свете свечей пятеро женщин копают землю. А тебе разве трудно представить такое?

- Да.

- Я не сомневаюсь, что они могли сделать это, потому что чувствовали то же, что и я. Они ценили красоту и совершенство этих книг. Лестат, они отлично понимали, что книги Винкена - истинные сокровища. Такова сила увлечения, такова сила любви. Трудно сказать, быть может, им хотелось оставить себе на память и кости Винкена. Допустим, одна из них взяла бедренную кость, другая - палец или… Ах, впрочем, этого я не знаю.

Я вдруг отчетливо представил себе всю картину, и она вызвала во мне непреодолимое отвращение, а главное - заставила вспомнить о том, как я сам отрезал кухонным ножом руки Роджера, а потом упаковал их в пластиковый пакет и затолкал в кучу хлама. А теперь передо мной опять были те же руки, точнее, их призрачное воплощение, Они постоянно находились в движении - то поглаживали край стеклянного бокала, то нервно постукивали по стойке бара.

- Как далеко в прошлое удалось тебе проследить судьбу этих книг? - спросил я.

- Очень недалеко. Но в моем бизнесе - я имею в виду торговлю антиквариатом - такое случается нередко. Книги обнаруживались по одной, изредка по две. Некоторые перешли ко мне из частных коллекций, две - из музеев, разрушенных бомбежками во время войн. Пара из них досталась мне практически даром. В отличие от других, я хорошо знал, что они собой представляют, и, как эксперту в данной области, мне достаточно было одного взгляда, чтобы немедленно обнаружить их среди множества других вещей. Как ты можешь догадаться, я давал задание своим агентам повсюду искать средневековые рукописи. Лестат, ты просто обязан спасти и сохранить мои сокровища! Ты не имеешь права допустить, чтобы Винкен вновь ушел в небытие. Я оставляю тебе свое наследие.