Тайна Белой Розы (ЛП) - Пинтофф Стефани

Малвани повернулся к офицерам, все еще стоявшим в дальнем конце комнаты и курившим сигары.

— Ребята, вы уже сделали фотографии?

— Да, капитан, — ответил один из них.

— И отпечатки пальцев сняли?

— Да, сэр.

— Отлично. Можете забирать тело в морг, — кивнул Малвани.

Дженнингс свистнул, и в комнате тут же материализовались двое помощников. Им потребовалось всего несколько секунд, чтобы переложить массивный труп судьи Портера на носилки, накрыть его чистой белой простыней и вынести из комнаты.

— Отчет о вскрытии будет готов к вечеру, — сказал Дженнингс, медленно направляясь к двери. — Но с медицинской точки зрения все выглядит довольно просто. Выстрел с близкого расстояния означает, что он умер практически мгновенно. У него не было ни единого шанса.

Да, ни единого. Но почему судья оказался здесь с убийцей? Тот его выследил, или они договорились о встрече в отеле заранее?

— Давайте соберем улики, чтобы отвезти их в участок, и, если повезет, найдем что-нибудь, о чем я смогу рассказать комиссару, — сказал Малвани.

Я надел хлопчатобумажные перчатки и подошёл к тумбочке. Осмотрел розу и Библию, но не нашел ничего необычного. Во всех отношениях они были точно такими же, как те, что нашли в доме судьи Джексона в начале этой недели.

Я снова посмотрел на кровать, где судья испустил свой последний вздох.

— У его убийцы стальные нервы, — заметил я. — Похоже, его застрелили, когда он лежал на спине лицом вверх. Нужна твердая рука, чтобы смотреть жертве в глаза, убивая её.

Малвани согласно кивнул.

Я наклонился над пятном крови, по которому от выстрела разлетелись кусочки мозга. Оно образовало на кровати гигантский воздушный шар, в центре которого в лучах утреннего солнца поблескивал маленький медный предмет.

Пуля.

— У тебя инструменты с собой? — спросил я у Малвани. Не говоря ни слова, он принес набор, и я выбрал пару длинных металлических щипцов.

Я осторожно зацепил пулю щипцами и поднес ее к свету.

— Калибр стандартный, 8 миллиметров. Используется в большинстве револьверов и…

— Давай упакуем пулю, и я отвезу её к Функе после встречи с комиссаром, — сказал Малвани. Функе был продавцом оружия на Чемберс-Стрит, который часто помогал нам разобраться с патронами и пистолетами, не говоря уже о преступниках, которые их использовали. — Я здесь уже достаточно насмотрелся. Лучше поедем в центр.

Но я остался стоять у кровати и покачал головой.

— Почему его застрелили? Библия, белая роза, — я замолчал, кивнув на предметы, лежавшие теперь в моей сумке в качестве вещественного доказательства. — Это убийство похоже на убийство судьи Джексона. За исключением того, что большинство убийц не меняют так кардинально способы убийства. Зачем убивать одну жертву ножом, а другую — выстрелом из пистолета?

— Ты слишком доверяешь словам своего профессора, — раздражённо ответил Малвани. — И кто сказал, что он знает, о чем говорит, больше, чем все остальные? В половине случаев его бред звучит для меня не понятнее, чем шаманская тарабарщина.

— Возможно, — согласился я. — Но даже если отбросить его теории о преступном поведении, он был последним человеком, который видел судью Портера живым. Мне нужно поговорить с ним как можно скорее.

— Если это анархистский заговор, — задумчиво произнес Малвани, — то в нем могут участвовать сразу несколько человек. Возможно, мы ищем не одного убийцу, а целую группу.

Я кивнул, но, думая о Джонатане Страппе, я надеялся, что Малвани ошибается.

Когда мы шли по коридору к лифту, я остановился у комнаты, которая была преобразована во временное помещение для допросов; здесь несколько старших детективов говорили по отдельности с каждым сотрудником «Бреслина».

Майк Бернс — детектив, которого я знал, — похоже, пытался организовать работу младших офицеров.

— Эй, Майк, — позвал я, просунув голову в комнату. — Вы уже выяснили, когда вчера вечером судья Портер зарегистрировался в номере 503?

Он посмотрел на меня с ухмылкой.

— Ну, если это и был судья Портер, то он не назвал своего настоящего имени. Он — или кто-то еще — вошел в комнату под именем мистера Сандерса. При регистрации он указал свой адрес: Грамерси-Парк, дом 3. У меня тут всё записано. — Он поднял толстый журнал.

У меня перехватило дыхание.

— Это адрес судьи Джексона, — сказал я Малвани, проходя через комнату, чтобы поближе взглянуть на регистрационную книгу.

— Ты шутишь?! — недоверчиво посмотрел он на меня.

— Тогда возникает вопрос: кто сообщил об убийстве судьи Портера? Здешний персонал знал его как мистера Сандерса, — произнёс я.

— Возможно, звонил убийца. Или один из анархистских заговорщиков.

— Вот именно. Где мистер Сандерс расписался? — спросил я Майка.

— Сейчас посмотрим. — Мы подождали несколько секунд, пока он водил пальцем странице. — Вот здесь. Он назвал своё имя — Леруа. Леруа А. Сандерс.

У меня перехватило дыхание, но я думал только о сообщении, содержащемся в музыкальном шифре, который сам судья Портер расшифровал вчера вечером.

«Леруа отмщён».

И мой разум был настолько поглощен этим случайным открытием, что только гораздо позже я понял, что лифтер, который доставил нас обратно в вестибюль, не был тем же самым человеком, который доставил нас на место убийства несколько часов назад.

ГЛАВА 11

Адвокатский клуб, Бродвей.

13:30.

— Как ты думаешь, у Муди есть хоть какой-то шанс? — громкий и неприятный мужской голос заполнил величественный мраморный вестибюль Адвокатского клуба.

Другой мужчина, с длинными седыми волосами, которые доходили ему до плеч, ответил мягким, вежливым тоном:

— Кандидатура Уильяма Муди в Верховный суд, без сомнений, вызовет бесконечные споры, но пока не стоит сбрасывать его со счетов. Его выдвинул сам президент, и, как вы знаете, Тедди Рузвельт никогда не отступает от своего.

Первый голос принадлежал крепкому парню с румяным лицом и коротко стриженными каштановыми волосами. Я последовал за ним в лифт.

— Верхний этаж, пожалуйста, — сказал я дежурному.

После того как я покинул Малвани, я сделал четыре телефонных звонка, и в итоге отыскал Алистера здесь, в его любимом клубе. Миссис Меллоун заверила меня, что я обязательно найду его здесь. Вероятно, он не знал о зверском убийстве своего друга.

Мои попутчики продолжили разговор.

— Единственная претензия к генеральному прокурору Муди заключается в том, что он уроженец Массачусетса. Но неужели то, что двое мужчин в суде родом из одного и того же штата, имеет такое уж большое значение? — спросил коренастый мужчина.

— Я бы сказал, что географический вопрос имеет значение только в том случае, если вы с Юга или с Запада. Это попахивает протекционизмом — особенно после того, как президент заполнил свой кабинет жителями Нью-Йорка. И все же, если кто-то и может протолкнуть своего выдвиженца вперёд, так это Рузвельт, — улыбнулся седовласый мужчина.

Второй мужчина опустил глаза и начал комкать свою коричневую фетровую шляпу.

— Я поддерживаю президента, но всё равно… Мне не нравится, что суд будет возглавлять человек, которого Рузвельт держит на коротком поводке.

— У него есть шанс оставить после себя наследие на долгие-долгие годы. Мы все хотели бы иметь подобную возможность…

Лифт остановился, и мужчины замолчали. Служащий открыл двери, и они вошли в комнату клуба, отодвинув меня в сторону.

— Сэр, вам помочь? — ко мне приблизился вышколенный метрдотель.

— Я должен здесь встретиться с один из членов вашего клуба, Алистером Синклером, — произнёс я, пытаясь говорить уверенно. Это был частный клуб; конечно, я мог предъявить своё удостоверение, и меня бы впустили, но вряд ли после этого охотно сотрудничали.

— Он вас ожидает, мистер…?

— Саймон Зиль.

Он провел карандашом по списку гостей.