Спи со мной. Грёзы - Натали Стердам

сарая, толкая перед собой медицинскую каталку с прикрепленной к ней автомобильной лебедкой. Подойдя к пленнику, парой ловких движений вытаскивает из его ладоней гвозди, поднимает упавшее на траву измученное тело, и, не обращая внимания на капающую кровь, устраивает на каталке, обездвижив кожаными ремнями. Прищуриваюсь, вглядываясь в лицо пленника и с облегчением выдыхаю: это не отец. Проверив, что он не сможет вырваться, незнакомец встает рядом и достает скальпель.

– Имя.

Несмотря на то, сколько прошло лет, я узнаю этот голос. Он звучит равнодушно. Так говорят люди, выполняющие скучную рутинную работу. Пленник не отвечает.

– Упрямый осел. Рано или поздно я все равно впишу его к остальным. – Он небрежно кивает на стену сарая, где ножом вырезаны и перечеркнуты слова на арабском. – Зачем ты сопротивляешься? Назовешь имя сам – и я дарую тебе милосердие. Ты умрешь без лишних страданий.

Привязанный к каталке мужчина молчит.

– Ну что ж, я терпелив, – произносит незнакомец и делает глубокий надрез на животе своего пленника, вызывая полный боли стон. – И умею добиваться своего.

А потом он делает то, от чего у меня в глазах темнеет – опускает руку внутрь и вытаскивает тонкую кишку, наматывая ее на лебедку. Мужчина заходится в крике, а его мучитель невозмутимо поворачивает ручку, внимательно наблюдая за тем, как внутренности закручиваются вокруг барабана.

– Имя. – Он прерывается и выжидательно глядит на пленника.

Вдруг тот начинает смеяться.

– Асаф, ты – подделка. Ты не существуешь без нашей силы. – Он хохочет, захлебываясь кровью, которая пачкает подбородок и стекает на сверкающий металл каталки. – Ты убьешь меня, но что потом? Как надолго тебе хватит этой энергии? Ты обречен… Ты будешь гнить, пока не подохнешь, как пес. Однажды это произойдет, ведь никто не знает, найдешь ли ты кого-то в следующую тысячу лет…

Тот, кого он назвал Асафом, проводит пальцами по окровавленной шее пленника, рисуя дорожку к животу, затем снова засовывает в порез руку. Вытащив ее, облизывает ладонь и, хищно зажмурившись, говорит:

– Уже нашел.

Не в силах смотреть на это, отворачиваюсь к Зейну и понимаю, что он испытывает похожие эмоции. Не отрывая взгляда от пытки, невольными свидетелями которой мы стали, он произносит:

– Беру свои слова обратно. Этот тип – кто угодно, но только не джинн.

Незнакомец останавливается и прислушивается. Заливающее поляну яркое солнце слепит его, когда он поворачивается в нашу сторону. Я судорожно думаю о том, мог ли он нас услышать, и молюсь всем богам, в которых не верю, чтобы это было не так. Время словно замирает, а воздух сгущается. Я перестаю дышать. И в этот момент мы встречаемся глазами.

– Просыпайся! – Зейн реагирует быстрее меня.

В кои-то веки мне не хочется с ним спорить. Пытаюсь прервать сон и вернуться в реальность, но ничего не получается. Ощущение такое, будто иллюзия сильнее меня. В ужасе перевожу глаза на Зейна и произношу одними губами:

– Не могу…

Он поднимается на ноги, хватает мою руку и тянет за собой в лес. Мы продираемся сквозь заросли и царапающие кожу ветки. За спиной нарастает грохот, и я оглядываюсь, чтобы увидеть, как кроны деревьев цепляются друг за друга и падают, подобно костяшкам домино, а между ними мелькают цветные крылья обернувшихся трехметровыми бабочками гусениц. Хотя назвать бабочками уродливых существ с гноящимися глазами и жадно клацающими челюстями можно лишь с натяжкой.

– Ли, я постараюсь сбить его со следа, – не останавливаясь, кричит мне Зейн. – А тебе нужно создать перед нами дверь, в которую мы выйдем.

Рядом с нами появляется еще один Зейн и еще одна Ли. Взявшись за руки, они бегут вглубь леса. С трудом сконцентрировавшись, и уговаривая себя не поддаваться страху, я представляю напротив резную дверь с ручкой из кованого железа. Она материализуется, вот только не там, где я планировала. Дверь возникает намного дальше от нас. Намного ближе к тому, от кого мы бежим. И этот человек сразу понимает, что задумал Зейн. Позволив нашим двойникам исчезнуть среди деревьев, он неторопливо направляется к нам.

– Киска, по-твоему, дверь справа в двухстах метрах от нас – это напротив? – Оглядываясь, уточняет Зейн.

– Я не виновата, она должна была появиться здесь! Не знаю, почему так получилось! – Оправдываюсь, чувствуя вину за то, что мы оказались отрезаны от двери. Жуткая бабочка пикирует сверху, и я с трудом успеваю увернуться. – И что теперь делать?!

Джинн берет меня на руки и запрыгивает на край спрятанного в листве старого высушенного колодца.

– Валить из этой страны чудес.

Я понимаю, что он задумал, лишь когда лицо нашего преследователя искажает ненависть. Он стремительно приближается, и когда между нами остается не больше десяти шагов, Зейн прыгает в колодец. Я кричу, вцепившись в его шею, и мы летим вниз сквозь сны.

Если Алиса, падая в кроличью нору, видела шкафы и полки с вареньем, то мы словно провалились в черную дыру, в которой нет ни времени, ни пространства. Темнота. Отсутствие звуков. Вакуум. Мне начинает казаться, что этот полет не закончится никогда, но внезапно в глаза бьет вспышка яркого света и мы, не размыкая объятий, падаем в открытое море. Прохладная соленая вода попадает в нос. Отстраняюсь от джинна и выныриваю, отфыркиваясь. Почти сразу на поверхности появляются знакомые зеленые кудри. Моргнув несколько раз и убрав намокшие волосы со лба, Зейн окидывает меня взглядом и довольно произносит:

– М-м-м, что это у нас тут? Конкурс мокрых маек?

Тонкая футболка прилипла к телу, подчеркнув каждый изгиб. С учетом того, что на мне нет белья, выгляжу я и впрямь так, будто готовлюсь к фотосессии для Playboy. Инстинктивно пытаюсь прикрыться, но это мешает держаться на плаву, поэтому я поступаю проще – трансформирую предательски облепившую меня ткань в купальник.

– Слушай, ты вообще думаешь о чем-нибудь, кроме секса? Мы только что сбежали от сумасшедшего маньяка, который расчленяет в своих снах людей, а все, что тебя волнует – моя грудь.

– Не только грудь. – Подмигивает Зейн, но быстро понимает, что я не в настроении шутить. – Ладно, ты права. Полагаю, нам нужно кое-что обсудить.

Джинн щелкает пальцами, и мы переносимся на берег. Повсюду расставлены накрытые полотенцами лежаки и пляжные зонты, тележки с мороженым и газировкой, кабинки для переодевания. Мы одни на безлюдном пляже, из-за чего создается впечатление, что всевышний отправил нас в отпуск по случаю апокалипсиса.

– Тебе клубничное или фисташковое? – деловито спрашивает успевший переодеться в тельняшку Зейн.

– Кокосовое, – отвечаю, демонстративно закатывая глаза. Как можно быть таким невыносимым?

Он, ухмыляясь, подходит и садится на песок, протягивая мне вафельный рожок с тремя шариками мороженого.

– Итак, что мы имеем. Тебя преследует незнакомец, который умеет контролировать сны. Судя по тому, что мы слышали, его зовут Асаф и он не джинн, а кто-то забирающий силу у джиннов и… убивающий их. – Зейн мрачнеет.

Зарывшись ступнями в песок, шевелю пальцами.

– Тогда в баре ты сказал, что