Ромео для балерины - Светлана Леонидовна Швецова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Воспоминания нарастали, как снежный ком: она могла "завести" его поворотом головы, движением плеча, касанием своих волос. Он мог утром подарить ей роскошное платье, а вечером разорвать его на ней. Он мог поехать с ней к знакомым на вечеринку и … не доехать, внезапно повернув машину в сторону леса. И такого никогда больше не будет в его жизни, вернее, в их жизни! А Лея?! Она так привязана к матери, боготворит её, копирует. Кто заменит ей Дарико?!
У Наумова началась паника. Он бросился к телефону. Байер был недоступен. Тогда он позвонил Валерии.
– Лера! Дарико у вас?
– Саша! Она утром в Барселону улетает, а оттуда – в Штаты. Саша! Она сама не своя, плачет по ночам…
– Задержи её!
– Я уже не могу, она от нас съехала, вещи в камеру хранения отвезла, где-то по ночному городу гуляет, говорит, ей так легче…
– Какой у неё рейс?
– Берлин-Барселона, он один утром, следующий вечером. Саш, что случилось?!
Но Наумов уже бросил трубку и звонил в такси.
На прямом рейсе он не успевал, Саша нашёл рейс в Берлин через Прагу. Он успевал впритык: между его прилётом и окончанием её посадки 10 минут. Он вдруг вспомнил, как гнал в аэропорт, когда она улетала в Грузию, как разбился на мотоцикле, и как она бросилась к нему в больницу… "Я никому тебя не отдам и не позволю тебе уйти!"
В Чехии они приземлились вовремя, даже раньше на 5 минут. Страшным ударом для него было объявление, что рейс Прага-Берлин задерживается на полчаса. Каких-нибудь полчаса. Для кого-то – неприятностью даже не назовёшь, для Наумова – катастрофа!!! Он испугался: в Барселоне он её не найдёт, тем более в Америке, в такой огромной стране. Его Дэри растворится в этом мире, как кусочек сахара в стакане. И винить Наумову было некого, кроме себя самого!
Самолёт из Праги приземлился в аэропорту Берлина. Саша, подавленный, вышел из зоны прилёта. Он поравнялся с табло вылетов, грустно поднял глаза, ища рейс на Барселону. И сердце его взорвалось от радостного ликования: рейс задерживался на час! "Я благодарю тебя, Боже!!!" – заорал он и бросился к кассам. На этот рейс оставалось два билета.
Регистрацию и контроль Наумов, будучи без багажа, проскочил быстро. Вот и зона ожидания посадки. Саша сразу увидел её. Дэри стояла у стеклянной стены спиной к нему и смотрела на самолёты. Бесконечно родной точёный силуэт… И конечно, все рассматривали её. У Наумова часто застучало сердце, как будто он – зелёный пацан и первый раз идёт на свидание. Он тихо подошёл к ней и, обняв за плечи, развернул к себе. Она инстинктивно отпрянула и только потом сообразила, кто перед ней!..
– Саша… – изумлённая, прошептала она.
Больше ничего сказать ей так и не удалось, потому как он уже целовал её, ничуть не стесняясь толпы. Кто-то уже вызывал полицию. Он обнимал её, целовал шею, ключицу, снова губы. Она закрыла глаза и растворялась в его руках, уже не принадлежа себе.
– Саша! Я…
Наумов её оборвал:
– Молчи! Говорить буду я. Развода я тебе не дам, напридумывала она! И никуда не отпущу – мне нужна только ты! Можешь считать меня самовлюблённым эгоистичным болваном, который хочет жить. Жить, а не существовать! А жить он может только с тобой. В горе и в радости. Как-то так…
– Но я не смогу иметь детей!
– У нас уже есть Лея. И Сашка – подкидыш Байеров. Они ещё дадут нам жару!
Она нежно прижималась к нему, обнимая за талию.
– Я так тебе благодарна, что ты остановил меня.
– Ничего я не остановил: мы вместе летим в Барселону.
– Что?! – засияла она, не веря своим ушам.
– Никогда не был в Испании! – улыбался Наумов и добавил. – С тебя фламенко, женщина.
Тут появился полицейский и обратился к Тураве:
– Мэм, этот господин к Вам пристаёт?
– Ага, – уже несло счастливого Сашку. – И по-моему, она не против!
– Вы знаете этого господина? – снова обратился полицейский к крепко прижатой к Наумовской груди Дарико.
– Да! Это мой муж.
– Сорри! – удивился полицейский. – Ещё раз, сорри!
Толпа удивлённо переглядывалась. И Дарико, и Саша слышали: "Эти загадочные русские!" В самолёте им удалось поменяться местами, они сидели рядом. Он держал её ладонь и целовал пальцы. По одному… Она прижалась к его плечу и смотрела на него шальным любящим взглядом, не веря своему счастью.
В отеле обычных номеров не оказалось.
– Есть только номер для молодожёнов, – извинялся администратор.
– То, что нужно, – веселился Саша. – Заселяйте!
В Барселоне они пробыли дня четыре, потом слетали в Севилью и Мадрид, на обратном пути заехали к Байерам. Даниил и Лера недоумённо переглядывались, глядя на своих лучших друзей. Те выглядели счастливыми, беззаботными, как будто им было 28 лет: то целовались, то обнимались, то дурачились… "Хочу так же", – поймала себя на мысли Лера.
Наумов заперся в комнате с Байером, они о чём-то поговорили с полчаса. Потом мужики вышли и объявили, что завтра вся четвёрка на выходные едет в Прагу, без детей, отдыхать и наслаждаться жизнью и что это не обсуждается. Обрадованная Лера повисла на шее Дэна. Дарико нежно поцеловала Сашу. И у них в Праге были чудесных два дня прогулок и разговоров, посиделок в маленьких ресторанчиках. Из Праги уже пары разъехались по домам: Байеры – в Германию, Наумов с Туравой – в Россию.
Вскоре вернулись из Тайланда дети, загорелые, возбуждённые от впечатлений, и отдохнувшая Елена Николаевна. Дом заполнился их воплями, лаем собак, смехом. Наумов слушал это как чудеснейшую музыку, обнимая свою любимую женщину, и был счастлив.
Когда Саша подъехал к садику, Дарико вдруг сказала:
– Дорогой, посиди сегодня в машине, я сама провожу Лею в группу.
– Хорошо, – удивился супруг.
Ирина Сергеевна обомлела, когда в коридоре садика рядом с загорелой Леей вместо Александра Николаевича увидела его очаровательную, до неприличия похорошевшую и помолодевшую жену. Та улыбнулась ей очаровательной улыбкой и сказала:
– Мы тут с мужем недельку провели в Барселоне, так я Вам в подарок крем привезла от морщин. Пользуйтесь, очень помогает…
Протянула баночку, повернулась и ушла, унося с собой шлейф дорогих духов и хорошее настроение Ирины Сергеевны.
* * *
Из Леи получилась прекрасная рассказчица. Алексей наслаждался историями, её голосом, просто её присутствием рядом. "Осталось потерпеть 37 дней и уже никогда не расставаться…" – вдруг подумал он и поцеловал её в плечо.
– Лёш, ты что? Утомила тебя?
– Нет,
