Три черепахи - Олег Шмелев

И наконец, как самый малоправдоподобный, но все же допустимый вариант: на Шальнева напал с целью ограбления Зыков. Зыков подслушал разговор - раз. Поменялся паспортами с Брысем - два. Его паспорт был кстати Брысю, паспорт Брыся оказался кстати Зыкову, если он задумывал ограбление с инсценировкой, а может быть, и натолкнул его на мысль об ограблении Шальнева. О сыне и взаимоотношениях Шальнева с ним Зыков был отлично осведомлен - три. Но чтобы включить эту версию в число подлежащих рассмотрению, надо прежде дождаться, что скажет старший лейтенант Шустов, который как раз сейчас выясняет, что делал Зыков 20 июля, в день нападения на Шальнева...

И еще насчет Зыкова: если он и непричастен к преступлению на бульваре Карбышева и если действительно не заглядывал в шкатулку год или два, то паспорт вдруг понадобился ему неспроста. Возникла какая-то причина. Но какая? А может, он все-таки просто уступил свой документ Балакину по его просьбе?

Басков перебирал в уме все эти рассуждения, а Зыков, видя, что он задумался, сидел тихо, не двигаясь, ожидая, что последует дальше.

Закурив, Басков отодвинул магнитофон в сторону, облокотился о стол и спросил:

- Скажите, Константин Васильевич, новый паспорт

вы получили?

Зыков, конечно, какого-нибудь вопроса ждал, но явно не такого. Однако ответил не смутившись:

- Больно скоро! Там сказали, дней через десять... Справки навести требуется.

- А зачем вы вдруг паспорт искать стали?

- Да не искал я... Карточки поглядеть захотелось...

Я ж говорил...

- А как в милицию написали? Где потеряли?

- Ну-у, где... На улице потерял...

- Зачем соврали?

Зыков сделал страдальческое лицо и сказал обиженно:

- Пытаете меня, товарищ майор, а за что? Если там с Андреичем чего, так я невиновный.

Басков решил приоткрыть перед Зыковым краешек правды - это иногда развязывает язык.

- Слушайте, Зыков, дело серьезное. Вашего соседа хотели убить. О паспорте я не из любопытства спрашиваю. А вы что-то скрываете...

С Зыковым произошла мгновенная перемена: впервые Басков увидел, как лицо его побледнело. Он молча встал, открыл шифоньер, достал из пиджака вчетверо сложенный листок и положил его перед Басковым, выдохнув:

- Вот...

Это оказалось извещение из почтового отделения, написанное от руки чернилами: "Получите денежный перевод".

- Когда это принесли? - спросил Басков, нисколько не удивившись.

- В среду.

- Восемнадцатого?

- Ну да, прошлую среду.

- А Шальнев когда телеграмму получил?

- Я ж говорил - тоже восемнадцатого.

- Шальнев про перевод знал?

- А зачем мне докладывать?

- От кого деньги?

Зыков прижал обе руки к груди.

- Ей-богу, товарищ майор, знать не знаю. Никогда ни от кого не получал.

- А сколько?

- Так ведь не показали, - скороговоркой заторопился Зыков. - Прихожу, удостоверенье служебное предъявляю, а она, вредная, - паспорт надо.

- Может, должок чей?

- Взаймы не даю... Оно знаете как... Басков поднялся со стула.

- Одевайтесь, пойдем на почту. А потом еще в магазин надо. Вы где костюмы покупали?

- На Невском, в универмаге.

... Начальница почтового отделения, оставив их в своем кабинете, сама сходила за бланком с переводом на имя Зыкова. Это оказался телеграфный перевод на 300 рублей. Отправитель - Александр Иванович Балакин. Внизу отстуканы четыре слова: "Спасибо за все Саша".

Басков повертел бланк в пальцах и протянул его начальнице.

- Вижу, это из Москвы послано. А из какого отделения?

- Вот, тут все есть - и часы и шифр. А отделение связи - четыреста сорок восьмое.

Басков записал номер и встал:

- Благодарю. Будьте здоровы.

- А что же дальше? - Начальница приподняла бланк за уголок, словно он был липкий. Басков улыбнулся.

- У адресата паспорт потерялся. Выправит новый - получит деньги.

Басков собрался уходить, но сообразительная начальница сказала:

- А вы разве не хотите посмотреть бланк-подтверждение?

- А что такое бланк-подтверждение? - спросил Басков веселым голосом, мысленно ругнув себя за то, что не знает вещей, которые ему полагалось бы знать.

- Ну как же, - сказала начальница. - Сначала мы получаем по телеграфу, сколько кому перевести, а потом нам присылают бланк-подтверждение по почте... Ну самим отправителем денег писано...

Басков в душе поблагодарил почту за такой хороший порядок.

- Покажите, пожалуйста, этот бланк.

- Одну минуточку.

Начальница принесла бланк-подтверждение. Басков прочел тот же текст, который до этого видел в телеграфном исполнении. Но этот был сделан от руки и написан чернильными печатными буквами.

- Я, простите, должен это изъять у вас, - сказал он начальнице.

- Ну раз надо...

У Зыкова после посещения почты на лице снова играл румянец. Он даже пытался по пути к универмагу на Невский заговаривать о капризах ленинградской погоды, но Басков его не поддержал.

- Вы лучше скажите, за что вам Саша платит. Зыков сник.

- Невиновный я, товарищ майор...

- Ладно. Деньги отнесете в милицию. - И, подумав секунду, спросил: - Он вам сколько подарил?

- Я уж сказывал: сотню с рублями, - ответил Зыков и полез в карман.

- Не надо, - остановил Басков. - Поберегите пока. То речистый вы, Зыков, то клещами тянуть приходится. Вы костюмы помните, какие покупали?

Зыков наморщил лоб.

- Счас вспомним... Значит, так... Чехословацкие костюмчики, по сто восемьдесят... Саше коричневый подошел, в клеточку такую синюю, еле-еле видно... А Мите этому - мышастый.

- А в каких они приехали?

- Да уж я говорил. Которые в шкафу у соседа висят.

Они сели в троллейбус.

В отделе мужской одежды универмага Баскова интересовали чехословацкие костюмы - коричневые в синеватую клетку и темно-серые, мышиного цвета. Серых уже не осталось - распродали, а два коричневых висели - в точности такие, подтвердил Зыков, какой он купил для Балакина.

Выйдя из универмага, Басков позвонил в отделение милиции, но старшего лейтенанта Шустова не оказалось на месте. Басков попросил передать Шустову, чтобы он его дождался, и сообразил, что давно пора перекусить - было без двадцати минут пять.

- Значит, так, - сказал он ожидавшему в сторонке Зыкову. - Вы свободны. Спасибо за содействие. Но одна просьба: будут вести от этого Саши или Мити и вообще если что - звоните старшему лейтенанту Шустову. И деньги ему сдадите.

Басков вырвал из блокнота половинку листка, переписал в него телефон Шустова и отдал Зыкову со словами:

- А теперь всего хорошего.

- До свиданья, товарищ майор, будет сделано. Басков повернулся и зашагал прочь. Пообедав в кафе, он отправился в отделение милиции. Шустов уже был там.

- Ну что? - спросил Басков.

- Двадцатого июля он работал с шестнадцати до двадцати четырех.

Так, значит, Зыков отпадает.

- Хорошо. Сумею я на "Стреле" сегодня уехать?

- Устроим.

- Тогда еще одна просьба, Шустов. Нужно держать связь с почтовым отделением. Если будет что для Шальнева - забирай. Зыкову пусть доставляют, но ты поинтересуйся у него - от кого. Он скажет. И не удивляйся - деньги принесет, четыре сотни. Прими, оформи.

- Понял.

Было десять часов утра, когда Басков пришел к себе на Петровку, Скучный Марат сразу повеселел, встретив его в коридоре.

- Как съездили, Алексей Николаевич?

- Кое-что есть. У Шальнева как дела?

- Еще без сознания, но вроде лучше. Басков открыл кабинет.

- Заходи.

Марат сел к окну. Басков достал из сейфа папки.

- Вот что, Марат. Возьмешь фото Брыся и Чистого, подберешь портретики посторонние и поедешь... - Басков заглянул в свой блокнот, - ...поедешь в четыреста сорок восьмое отделение связи... Позвони, где это находится.

Марат позвонил.

- Улица Глаголева, дом восемь, Алексей Николаевич.

- Глаголева, Глаголева... Это же по проспекту Жукова?

- Точно. И от ресторана "Серебряный бор" рядом.

- Интересно. А родной дом Чистого у нас где?

- На другом конце, на Таганке.

- А сынок Шальнева на проспекте Жукова живет. - Это Басков сказал как бы самому себе, потому что о семейных обстоятельствах пострадавшего Шальнева Марат еще ничего не знал. - В общем, дело вот какое. Восемнадцатого июля из этого отделения был отправлен телеграфный денежный перевод на триста рублей в Ленинград Зыкову Константину Васильевичу. Отправитель - Балакин. Предъяви фото девушке, которая этот перевод принимала. У тебя рука легкая, вдруг признают...

Марат порывисто вскочил.

- Нет, ты совершенно безнадежный, - сказал Басков. - Сядь, еще не все... Возьми это. - Он вынул из папки обрывок телеграммы, найденный в кармане у Шальнева. - Спроси, пусть посмотрят - должен быть оригинал. Послана тоже восемнадцатого и по тому же адресу, только на имя Шальнева...

- Все, Алексей Николаевич?

- Да... И звони мне сразу, как там... Редко когда нетерпеливый по природе Басков ждал звонка с таким нетерпением, потому что он был уверен: сообщение с почты или подтвердит версию, возникшую у него после Ленинграда, или еще больше все запутает.