Из боя в бой - Гасан Сеидбейли

Но если бы Теймур и женился. - разве приведешь молодую жену в их тесную общую квартирку из двух небольших комнат? Поразмыслив, он решил подыскать себе другое жилье. Может, это развяжет руки Сеймуру, женится брат, и мать, наконец, увидит невестку, внуков. Теймур подал заявление с просьбой выделить ему комнату в одной из новостроек. И здесь ему неожиданно помог благоприятный случай: Теймуру предложили однокомнатную квартиру, которая освободилась в связи с переездом многосемейного сотрудника.

Из дому он не взял ничего, кроме тахты и пары стульев. Обедать ездил к матери - это было обязательным условием Джаваир. Она очень дорожила этими короткими часами, когда вся их маленькая семья собиралась под родной крышей.

Однажды вечером Теймур решительно остановил брата у калитки.

- Послушай, ты не жди меня. Я о женитьбе говорю. Если кто-нибудь есть на примете... женись. Ждет ведь мать...

Сеймур отвел глаза.

- Нет, Теймур. Как ты, так и я. Вперед соваться не буду. Успеется.

Теймур разозлился:

- Брось темнить! Какая разница, кто когда женится? Женись и все! Есть у тебя девушка?

- Нет!

- Куда же ты вечерами бегаешь?

- Иногда, бывает, - срочный заказ, один на курорт опаздывает, другой в отпуск спешит, просят поскорее зубы отремонтировать. Вот и приходится по ночам...

- И все?

- Да нет, понимаешь, девушки у меня есть, но...

Сеймур замолчал: непривычно это было. Братья никогда раньше не заводили таких разговоров. Теймур нахмурился:

- Как знаешь. Я перешел отсюда, чтобы тебе было свободнее.

Сеймур ничего не ответил.

Как-то в воскресенье, спускаясь по улице Чкалова, Теймур увидел на фасаде Музея искусств транспарант "Выставка молодых художников". Трудно сказать, почему его вдруг потянуло на выставку, - к изобразительному искусству он всегда был довольно равнодушен. В залах было немноголюдно. Монотонный голос экскурсовода навевал дрему. И Теймур пошел наугад от полотна к полотну. Нет, здесь ничто не привлекало внимания, - уж очень красивыми, как на плакате, выглядели люди. В жизни, наверно, вот этой матери-героине достается немало. А с портрета улыбается, сложив руки на животе, самодовольная, слишком уж молодая женщина.

Нефтяные камни... Это интересно. Схлестнулись две встречные силы на эстакаде - люди и ветер. Люди идут, будто сдвигая плечами гигантскую тяжесть. Идет смена на вахту... Сумгаит... Мингечаур... Удивительно! Здесь, в выставочных залах, раскрывалась летопись великих перемен в судьбе Азербайджана...

"Нет, не зря позвал меня транспарант на фасаде", - думал Теймур, пробираясь к выходу.

Стой! А это что? Почему он раньше не заметил? Карандашный портрет работника милиции. Автор - Л. Ашрафзаде. Давно ли это художники стали интересоваться милицией? Да он скорее похож на философа, чем на... Задумался. Лицо сосредоточенное, угадываются воля, ум.

Ляман Ашрафзаде. Неужели та самая, что бросила тогда на прощание: "Не ищите меня"! Когда это было? Сколько лет назад? Почему он не разыскал ее тогда? Ведь это была та единственная девушка, именно та, которую ждут, ищут годами.

Художница искренне, по-своему свежо видит, рассказывает о людях. Вот портрет мальчишки: кто-то окликнул пацана, он на миг оторвался от важного дела, рассеянно вскинул брови. Девочка-подросток в костюме танцовщицы глянула в зеркало и впервые смутилась своей красоты. Молодой нефтяник с выразительными руками, - таким можно все доверить, - новорожденного и стальные трубы, хрупкую ветку и знамя.

Какой глубокий и богатый мир характеров, настроений, образов открылся Теймуру в этих портретах. И каждое лицо как бы открывало частицу души художницы, рассказывало о том, что ей дорого в людях.

Как странно они тогда познакомились. И уж совсем нелепо расстались.

"Не ищите меня..."

Через неделю, воскресным утром Теймур снова входил в Музей искусств. Странно - сегодня, вновь просматривая работы Ашрафзаде, он открывал в них то, что осталось незамеченным в первую встречу с героями молодой художницы. Как будто она доработала их, обогатила какими-то деталями, тонко подмеченными штрихами.

Вот, например, женщина, что сидит над старыми письмами. Как молодят ее мерцающие из-под тяжелых век глаза...

- Товарищ лейтенант?

Он обернулся на знакомый голос и увидел Ляман в легком летнем платье. Она улыбалась ему, удивленно вскинув брови, словно не веря своим глазам:

- Вы? На выставке?

Теймур снял фуражку, растерянно взъерошил свои жесткие, курчавые волосы. От этого его лицо стало озорным.

- Помните, я вам говорил, что наступит время, когда я приду на вашу выставку.

- Ну, и как? Вам нравится? - спросила Ляман серьезно.

- Я пришел сюда во второй раз, чтобы посмотреть на ваши работы.

- И наверно, знали, что встретите меня здесь.

- Нет, это мне и в голову не приходило.

Они помолчали, но вскоре Ляман тоном любезной хозяйки предложила гостю:

- Хотите, я прокомментирую содержание этих работ?

- Нет. Разрешите, я расскажу сам. А вы послушайте.

Брови Ляман снова удивленно вскинулись:

- Пожалуйста.

Теймур подошел к портрету мальчика.

- Этому сорванцу три-четыре года. Балкон их квартиры выходит на улицу и мать так любит посудачить, что иногда разговоры с соседкой на противоположном балконе длятся часами. Мальчонка остается один и делает все, что ему заблагорассудится. Озорник и выдумщик очень переимчив. Он хочет все знать, вечно что-то изобретает. Мне кажется, когда он попадает в гости к соседям, те не чают как избавиться от непоседливого мальчишки.

Ляман улыбнулась ему признательно, это придало смелости Теймуру, когда они перешли к следующему портрету.

- А здесь, мне сдается, изображен ваш завуч. Здесь вы стремились не столько к портретному сходству, сколько к раскрытию характера, внутреннего мира, и, по-моему, вам это удалось.

- Знаете, - тихо произнесла Ляман, - он так и не смог добиться своего. Умер. Этот рисунок... Таким он остался в моей памяти.

Они минуту помолчали, как бы отдавая долг памяти художника. Теймуру хотелось развеять набежавшую грусть. Взяв Ляман за локоть, он подвел ее к картине. - А эта девушка мне очень нравится. Может, потому, что она очень похожа на вас. Правда, она гораздо младше... Это - вы, когда были подростком. Конечно, я не специалист, но мне кажется, что в ваших портретах почти нет вымысла. Вы пишите так, как видите и чувствуете.

Ляман вдруг примолкла, как-то замкнулась. Она почему-то не могла сейчас улыбаться и шутить с Теймуром. Словно не о ее рисунках рассказывал он, а о том, что продумано и пережито за эти годы. Почему ей так неловко? Почему? Разве ей неприятны слова Теймура, то, что угадывалось за ними? И почему вдруг так сблизил их этот час, будто бы ни к чему не обязывающий разговор. Ведь он может просто сейчас сказать "до свидания" и уйти. Но он не хочет уходить. И ей, Ляман, почему-то не хочется этого.

Девушка мельком глянула на себя в одно из огромных старинных зеркал и встретилась с таким зовущим взглядом Теймура, что почти бегом кинулась из зала.

Они медленно спускались к набережной. Ляман с любопытством, искоса поглядывала на Теймура. Он был намного выше ее. Чтобы увидеть его глаза, надо было запрокинуть голову. Лицо усталое. А форма ладно сидит. О чем он думает сейчас? И вообще он совсем не такой, каким показался ей тогда. Так интересно говорил о картинах. Вернее, о людях. А сейчас молчит. Сколько можно молчать?

Вышли к морю, присели на скамью.

- Как идут ваши дела? - Ляман первой нарушила молчание. И тут же сердито подумала о банальности своего вопроса.

- Неплохо. А у вас? Помните, брат...

Ляман охотно заговорила о Наримане, - он уже кончает школу, мечтает о Политехническом институте. Пожаловалась, что очень постарел отец, а мать в последнее время стала страшной ворчуньей. Из разговора Теймур понял, что она еще не замужем.

- А вы, Ляман? Чего ждете вы? - неожиданно спросил он, обернувшись к девушке. - Закончили училище, стали зрелым художником и такая... Вы очень красивая, Ляман. Вот видите, мне даже не страшно говорить вам об этом.

Ляман откинулась на спинку скамьи, задумалась.

- Мне тоже легко говорить с вами о многом. Не знаю - почему. Хотите правду? Я ведь не очень счастлива. Иногда подруги говорят, - глупая. Любит тебя человек, ну, и выходи за него. А я... А если он мне только нравится? Если нет у нас с ним и не может быть ничего... Не могу торговаться с собственным сердцем. И это, наверное, чувствуют мужчины. Как будто даже сторонятся.

Мимо них, прихрамывая, прошел худой, светловолосый парень.

- Лютфн! - Теймур поспешно поднялся и сделал несколько шагов к нему.

Парень остановился. Его глаза, удивленные, неожиданно громадные на узком, бледном лице презрительно прищурились, дрогнули губы.

- Ты не узнал меня, Лютфи? - стараясь скрыть смущение, Теймур почти вцепился в худого и хрупкого парнишку.

- Узнал... - дрожа от возмущения, воскликнул Лютфи - Как не узнать... Ты убил Гюльдасту! Негодяй! Ты карьерист и убийца!