Из боя в бой - Гасан Сеидбейли

- Перед кем?

- Сам знаешь. Не перебивай меня. И без того мысли путаются... Почему ты так унижаешься перед нею? Она играет с тобой, Володя. Не верь ей, не верь!

- Да о ком ты?

- Гюльдаста!... Она никогда не полюбит тебя.

Володя придвинулся к Марусе и небрежно спросил:

- Только из-за этой чепухи ты вытащила меня да еще в такой буран?

Маруся закусила губу, отвернулась.

- Да, только для этого, Володя!

- Вот тебе и на! А я - то думал...

- Жалко тебя, Володя!

- Ну знаешь... Капризы такой девушки, как Гюльдаста, можно и потерпеть.

- Может быть. Тебе виднее. Но она никогда не полюбит тебя! Она... она с другим встречается.

- Неправда. Гюльдаста - красивая девушка, честная. Почему ты встаешь между нами?!

- Ты сам, Володя, третий - лишний... Я много раз видела ее с каким-то парнем.

- Неправда!

- Значит, я еще и обманщица!

- Ты ни за что ни про что чернишь девушку, которую я уважаю. Говоришь, Гюльдаста встречается с другим? Но если есть такой, у него должны быть имя, фамилия. - Володя вызывающе усмехнулся ей в лицо.

- Не знаю я его имя. Если б знала, сказала. Только бы ты не унижался перед ней.

- Я не верю! Не верю тебе.

Куда девались гордость и самолюбие Маруси! Не стыдясь слез, она так искренне, с такой нежностью просила его о доверии, что Володя едва не забыл свою роль. И только вспомнив великолепное притворство Гюльдасты, вовремя овладел собой.

- Не верю никаким клятвам. Не старайся, - как можно грубее оборвал он девушку. - Только собственным глазам...

Маруся заплакала, закрыла ладонями пылающее лицо. Через несколько секунд она, вскинув голову, рывком запахнула пальто.

- Хорошо. Пусть! Пусть! - и хлопнула дверью. Володя и опомниться не успел, как ее шаги простучали и стихли в конце коридора.

Нет, тысячу раз - нет! Маруся пришла не по наущению Гюльдасты, а по зову сердца. Маруся, Маруся! Неужели?...

Володя Скворцов возвращался домой, не замечая холода, и прохожие удивленно оглядывались на беспричинно улыбающегося юношу.

Под утро ветер утих.

Солнце пробилось сквозь облака. Но было все еще морозно. Первое, что заметил Володя утром - отсутствие Маруси. Почувствовал, что-то случилось, и Гюльдесты не было. Девушки тоже забеспокоились о подругах, решили обязательно навестить их после работы.

Володя еле дождался перерыва, забежал в магазин неподалеку, и, по телефону связавшись с уголовным розыском, попросил во что бы то ни стало разузнать, где находятся Гюльдаста и Маруся. И в случае чего - немедленно позвонить в детский садик Шойле-хакум, вызвать его к телефону.

Часа через три Шойля-ханум послала уборщицу с просьбой помочь переставить большую пальму. Войдя в кабинет заведующей детсадом, Володя плотно прикрыл за собой дверь, схватил телефонную трубку. Алеша Филиппов сообщал, что Маруся сильно заболела. Ночью температура подскочила до сорока. Пришлось отправить в больницу. Говорят - двустороннее воспаление легких. Гюльдаста же вышла сегодня из дому позже, чем обычно, и так неожиданно наняла такси, что Абдуррахман успел запомнить только две последние цифры номера и цвет машины. "Победой" молочного цвета Теймур занялся лично. Он установил, что таких "Побед" в таксомоторном парке Баку семьдесят восемь и только у четырнадцати номерной знак кончается числом 19. Но три машины стояли на ремонте, остальные одиннадцать работали в городе и апшеронских предместьях. Теймур обратился в автоинспекцию, попросил как можно скорее разыскать нужную машину.

- Где Гюльдаста? - этот вопрос не давал ему покоя. - Что она еще выкинула, заметая следы?...

А Гюльдаста в это время сидела в больничной палате, ласково поглаживая горячую ладонь подруги.

- Не волнуйся, Маша, - подсела она к самому изголовью больной. - Мне сказали, что дней за десять-пятнадцать ты вылечишься. Это не опасно.

Маруся, неузнаваемо осунувшись за ночь, облизнула сухие, в трещинах губы.

- Где мама?

- Твоя мама сегодня всю ночь не сомкнула глаз. Хочешь, я заменю ее?

Маруся прикрыла глаза, ответила чуть слышно:

- Не знаю... Как хочешь. Зачем тебе?

- Скажи... Я все для тебя сделаю, - произнесла Гюльдаста голосом человека, готового на самопожертвование.

- Не мучай его.

- Кого?

- Володю, - Маруся высвободила руку, вцепилась в край одеяла.

- О чем ты, Маша? Что я должна сделать для него?

- Скажи ему правду. Лучше правду. Он не нужен тебе. Ты же с другим... Прошу тебя. Я же своими глазами... - она замолчала, на скулах выступили капельки пота.

- Что ты видела? С кем? Ну, гово'ги же! - Гюльдаста, оглянувшись на дверь, низко склонилась к пылавшему жаром лицу.

- Не знаю. Кто такой не знаю. Потому и не верит он мне.

Гюльдаста, удивленно глянув на Марусю, произнесла, растягивая слова:

- Бедная девочка, да ты влюбилась в него.

- Не знаю...

- Послушай, Маша, я не стану обманывать. Ты что-то путаешь. У меня никого нет. Слышишь? Ни-ко-го.

- Ты красивая. Очень красивая, - глаза Маруси влажно заблестели. - А сердце у тебя... Холодная ты.

- Нет, Маша, - мельком глянув на часы, Гюльдаста решительно поднялась. - Ты совсем не знаешь меня. Слушай меня внимательно, Маша. Может, мы больше не увидимся. Не нужен он мне, твой Володя. Если сумеешь... Будь счастлива, Маша.

То ли от нервного напряжения, то ли от высокой температуры Маруся впала в беспамятство.

В полдень Алеша, наконец, заметил Гюльдасту на улице, невдалеке от ее дома. Гюльдаста почему-то не зашла домой, хотя даже губы у нее посинели от холода, а стала кружить по городу. Потом она купила билеты и вошла в кинозал.

Алеша последовал за нею. Весь сеанс он не спускал глаз с пушистого платка Гюльдасты.

В больницу к Марусе Володя попал только к вечеру. Опасливо присел на табурет, со страхом вглядываясь в неподвижное лицо девушки.

- Маруся, Маруся! Это я...

Рядом в полумраке шевельнулась незамеченная им фигура. Догадался мать. Такие же прямые, как стрелки, брови, широко расставленные глаза.

- Вы Володя? Она всю ночь бредила... Звала вас.

Володя долго не решался посмотреть в глаза усталой, видимо, о многом догадывавшейся женщине.

- Больше она никого не называла по имени?

- Звала. Меня звала... И отца, и сестру. Но больше всего вас... Еще о Гюльдасте много говорила.

- О Гюльдасте?

- Да, - ответила женщина и смахнула набежавшую слезу. - Приходила утром. Все о чем-то шептала, все выпытывала что-то. А потом Марусе совсем плохо стало. Я в коридоре была, слышу - стонет. Вошла я, а та уже встает. Спать меня отсылает. Не надо, говорю. Справлюсь как-нибудь... Да и полегчало ей.

В палату заглянула дежурная медсестра. Володя поднялся, тяжело вздохнул. Но все же, шагая к трамвайной остановке, он думал не столько о Марусе, сколько о странном посещении Гюльдасты.

Не зря приходила. Раньше всех успела. Что ее беспокоит? Конечно, записка. Видела, как Маруся передала мне записку и что-то заподозрила. Интересно получается; я ее подстерегаю, а она - меня. Выведать приходила, что знает Маруся. Значит, Маруся не зря предупреждала, значит, видела ее с кем-то. С кем? Вот это и тревожит Гюльдасту. Ну и хитра! Что могла ей сказать Маруся? Видеть видела. - это точно. А имени не знает, кто такой - не знает. Уж в этом Гюльдаста убедилась. Успокоилась, небось. Очень важно ей это было, если не постеснялась у больной выспрашивать. Теперь все отрицать будет.

XIII

После сеанса у выхода из кинозала образовалась пробка. Алеша энергично заработал локтями - не потерять бы! И, увидев впереди пуховый платок, облегченно вздохнул. Гюльдаста не спешила домой. Вот она вынырнула из магазина и поплотнее укуталась платком - одни глаза сверкают. Вот она подошла к своему дому, помедлила. Раздумав, резко повернула назад. Алеша не отставал от нее. Гюльдаста вела себя более чем странно. "Уж не заметила ли?" - с тревогой думал Алеша, едва успев отскочить в подворотню.

Теймур, наконец, нашел водителя "Победы" и, обстоятельно расспросив его, узнал, что утром, около девяти часов он подвез на морской вокзал женщину. Портрет Гюльдасты шофер нарисовал довольно точно, причмокивая при этом губами от восторга. И все не мог забыть, как долго держался в машине аромат ее духов. Пассажирка там же рассчиталась с шофером и отпустила такси. Шофер признался, что отъехал не сразу, все смотрел вслед этой необыкновенно красивой женщине. Она вошла в зал, где помещались билетные кассы...

Эту женщину вспомнила и кассирша, которая продала ей билет на Красноводск.

Теймур поспешил на свидание с Алешей Филипповым, но того не оказалось на условленном месте. В окнах Гюльдасты не было света. "Гюльдаста купила билет на Красноводск. Сейчас теплоход в море... Если Гюльдаста на борту, значит, она перехитрила нас. Раньше она сама сообщала нам о каждом своем шаге, теперь, ослабив нашу бдительность, ускользнула. Допустим, я настигаю ее на теплоходе... Она, как ни в чем не бывало, сообщает, что едет в Узбекистан, к матери. Так... Значит, Гюльдаста на борту теплохода. Но где же ее тень, где Алеша?