Из боя в бой - Гасан Сеидбейли

Володю Скворцова и самого подмывало повозиться вместе с ними. Он даже попробовал прокатиться по льду, чуть не упал и весело рассмеялся. Вдруг кто-то преградил ему дорогу.

Володя искренне удивился.

- Гюльдаста! Откуда это ты?

- Домой иду, - девушка смахнула с носа снежинку, улыбнулась.

Володя заметил в руках у нее сумку.

- Тебе, наверно, тяжело? Дай, помогу. Что-что, а тяжести таскать я умею!..

Гюльдаста благодарно кивнула, отдала сумку, и, боясь поскользнуться, крепко взяла его под руку.

Володя немного смутился. Девушка, кажется, заметила это, заглянула ему в лицо, доверительно подмигнула.

Володе вдруг стало жарко. Он почувствовал, что еще немного - и он бросится целовать эти лучистые глаза, яркие от мороза губы... А Гюльдаста, запрокинув голову, смеялась. Потом вдруг оборвала смех, еще плотнее прильнула к его руке, как будто хотела сказать: "Что я захочу, то ты и сделаешь. Один мой взгляд - и все!.." Старый Абдуррахман. сидевший над ведром с раскаленными углями, кутаясь в непомерно большой тулуп, проводил их любопытным взглядом. Гюльдаста неожиданно обернулась.

- Салам, дядя.

Старик удивился еще больше - она никогда раньше не здоровалась с ним.

- Дядя, если я на несколько дней уеду в Сальяны, будь любезен, поглядывай и за моим домом. Ладно?

Абдуррахман, грея руки над углем, кивнул.

- Мне присмотреть не трудно. Только куда в такую метель в путь собираться?

- У меня тетя заболела.

- Ай, ай, ай, - посочувствовал Абдуррахман, - поезжай, поезжай, а за домом твоим я присмотрю.

- Большое спасибо.

Поднявшись по ступенькам, Гюльдаста открыла ключом дверь.

- Заходи, Володя.

Скворцов нерешительно топтался у порога.

- Может, я пойду...

Гюльдаста настойчиво потянула его за рукав.

- Нет, я так тебя не отпущу. Сейчас чай вскипятим. Володя вздохнул отказываться было неудобно. Гюльдаста пропустила его в прихожую и, прикрыв наружную дверь, принялась раздевать, как малого ребенка - расстегнула пуговицы потертой стеганки, сняла ушанку. Володя схватил ее тонкие, холодные пальцы.

- Что ты делаешь?

Гюльдаста игриво хохотнула.

- Кто же в верхнем в дом заходит? Снимай.

Мысли молниеносно сменяли одна другую. "Интересно, кто там, в комнате? Почему она затащила меня к себе? Может, поинтересуется, что с Фахраддином? Нет, она подозревает меня, иначе могла бы спросить тотчас же, как я вернулся от дверей детсада. Эх, посоветоваться бы с Джангировым - уж он бы разобрался! Заперла она входную дверь или нет?"

- Что с тобой, Володя? - Гюльдаста с улыбкой заглянула ему в глаза.

Володя словно бы очнулся.

- Я боюсь...

- За меня?

- Нет, за себя. Я еще никогда не встречал такой красивой девушки.

Гюльдаста ласково подтолкнула его.

- Не болтай глупости. Входи.

Скворцов быстро обвел глазами большую запущенную комнату с высоким потолком. Кроме обеденного стола, придвинутого к дивану, и старомодного буфета, здесь ничего не было. Краска на стенах и оконных рамах потрескалась, шелушилась. В дверном проеме слева виднелись ножки кровати. Противоположная дверь, видимо, вела в коридор и на кухню.

- Садись! - весело приказала Гюльдаста.

Володя сел спиной к окну, так можно было держать под наблюдением все три двери. Он полез в карман, будто за платком, нащупал пистолет, поставил его на боевой взвод.

Гюльдаста скинула пальто и, напевая что-то вполголоса, весело захлопотала. Она исчезала то в одних, то в других дверях, возвращалась, снова уходила.

В комнате было очень холодно. Гюльдаста внесла керосинку, опустила около стола, поставила на нее чайник. Потом застелила стол старенькой скатертью, расставила сласти, от которых Скворцов всегда отказывался.

- Угощайся!

Володя сморщил нос.

- Я терпеть не могу сладкого.

Гюльдаста растерялась.

- Чем же мне угостить тебя?

- Да ладно... Сколько у тебя комнат?

- Две.

- Ты живешь здесь одна?

- Да... Отец в заключении, а мать уехала.

Гюльдаста отвечала без утайки. Но настороженному Скворцову именно это показалось странным. Почему она рассказывала ему свою биографию, распахивала двери комнат? Будто желая сказать: "Смотрите - вот я, вот мой дом! Мне нечего скрывать".

Гюльдаста тем временем принесла стаканы и блюдца, налила чай, пододвинула стакан гостю.

- Пей, Володя.

Сама она уселась напротив него. Скворцов постепенно успокоился - в конце концов, старый Абдуррахман видел, что он вошел сюда.

Володя достал платок, высморкался. Разумеется, ему было известно, что за столом этого делать не полагается, но ведь он - грузчик. Гюльдаста укоризненно посмотрела на него, и Володя, как провинившийся ребенок, заморгал своими большими серыми глазами.

- Кажется, ты тоже одинок, как я, - вздохнула Гюльдаста.

"Ну, главное началось!" - подумал Скворцов. Он опять невинно похлопал глазами.

- Нет, у меня и мать, и отец живы. Правда, отец инвалид войны и мать больная...

- Ты - единственный сын у них?

- Нет... были и брат, и сестра. Только они не вернулись с фронта. Вот мать и заболела.

Гюльдаста испытующе посмотрела на него.

- Хочешь, я буду тебе сестрой?

Володя шмыгнул носом.

- А что мы будем делать, как брат и сестра?

- Я буду о тебе заботиться, а ты обо мне.

- Как?

- Для начала я хочу, чтобы ты взял у меня вот это.

Гюльдаста прошла в боковую комнату и вынесла оттуда костюм, сшитый из очень дорогого материала.

- Я его немного подошью и носи на здоровье.

Володя удивился.

- Мне? Такой костюм? Откуда у тебя столько денег?

- Это костюм моего отца.

- А-а, - протянул Володя, - а что я должен сделать для тебя?

Кажется, он немного переиграл. Гюльдаста внимательно посмотрела на него.

- Пей чай, Володя. Может, тебе свежего подлить?

- Скажи, если тебя задевает кто-нибудь? - настаивал Скворцов, - так я того человека!.. Ты не смотри, что я тихий, у меня, знаешь, какие ребята есть?! Ты только скажи...

- Скажу, - согласилась Гюльдаста. - Вот в Сальяны съезжу - потом...

Володя понял - дальше настаивать не следует.

- Ну, спасибо тебе за чай-сахар! Пойду.

Гюльдаста задержала его.

- Одень пиджак - я хоть погляжу, как он на тебе сидит.

- Не-е, - замотал головой Володя, - я не хочу в долгу быть.

Девушка порывисто потянулась к нему.

- Ой, Володя, если ты поможешь мне, я у тебя в вечном долгу буду!... Один человек...

- Чего он от тебя хочет?

Гюльдаста стыдливо опустила глаза.

- Понимаешь...

Скворцов вдруг почувствовал, что еще немного в он поверит во все: и в скромно опущенные девичьи глаза, и в беспомощно хрупкие плечи, в каждое ее слово! Он схватил шапку, уже с порога крикнул:

- До свидания.

- П'гощай, Володя...

Медленно падали снежные хлопья. Старый Абдуррахман прохаживался возле дома. Скворцов молча прошел мимо него и, схватив на ходу горсть снега с какого-то подоконника, свернул в боковую улочку. Внезапно ему преградили путь. Рука сама собой опустилась в карман.

- Володя!? Ты? - послышался голос Теймура.- Что ты делал у нее дома?

Скворцов перевел дух.

- Она сама зазвала меня...

- Идем! Идем, - потянул его за руку Теймур, - здесь стоять нельзя.

За углом их ждала машина с потушенными фарами. Оказывается, Абдуррахман, не теряя ни минуты, позвонил в уголовный розыск. Теймур обрадовался ценному сообщению, решив, что наконец-то сможет увидеть человека, который посещает Гюльдасту. И вдруг - Скворцов!

В машине Володя подробно рассказал все, что произошло в этот вечер. Теймур недоумевал. "Вот это задача! Зачем понадобилось Гюльдасте зазывать к себе Скворцова, да еще выкладывать ему свою биографию? Возможно, она руководствуется пословицей: "Самая лучшая ложь - правда"? Но в таком случае она просчиталась. Ведь договариваясь с Абдуррахманом, убеждая Скворцова в своей честности, она тем самым показала, что прекрасно знает, кого приставили наблюдать за нею. А может быть, у нее просто не выдержали нервы, и она, как затравленная лисица, сама бросилась навстречу опасности?"

И снова всплывал главный вопрос: "Откуда она узнала обо всем? Кто ей сказал?"

- Так как же, все-таки? - не выдержал, наконец, Володя. - Что будем делать, товарищ Джангиров?

- А? - очнувшись, переспросил Теймур. Он потер лоб. - Ну, то, что ты костюм не взял - хорошо. Иначе она еще больше утвердилась бы в своем подозрении. А вот изъявление готовности защищать ее - ошибка.

Скворцов удивился:

- Почему?

- Потому, что она не поверила в твою искренность.

Володя потер нос большим пальцем.

- Так точно, товарищ младший лейтенант, я увлекся немного.

- Нет, очень даже много. Про Фахраддина она так и не спросила?

- Ничего не спрашивала, товарищ младший лейтенант. По-моему, в отношении ребенка мы переборщили.

- Пожалуй, и в самом деле, перестарались, напутали, - задумчиво согласился Теймур - но брови, глаза... будто мальчишка их одолжил на время у Гюльдасты. И по возрасту, вроде, подходит.