Пишите письма - Наталья Галкина

На покрытых лаком рогатых ветвях сидели под потолком чучела птиц. Над дверью в ванную красовался портрет Сталина с трубкой на фоне мраморной балюстрады пред черноморской далью. В простенке между комнатами стояли на полу чучело собаки и скелет собачонки, а на стене в стеклянном футляре висела маленькая страшная мумия то ли младенца, то ли гнома, то ли инопланетянина, белый оскал, красно-зеленая шапка расшита голубыми прозрачными бусинами. Тикали часы, качался надраенный до блеска маятник, светились фосфором цифири циферблата. Часы стали бить, Аида вскрикнула, зажав рот, на кухне щелкнула дверца. Выскочила из кухонных ходиков кукушка, вопя свое “ку-ку!”.

– С-сука, – сказал кукушке Костя.

Я задела столик красного дерева, запустив на нем вывезенный из-за виртуального железного занавеса мобиль: закачались коромысла сияющих орбит, забегали золотые шарики.

Три комнаты словно собраны были из разных квартир.

Гостиная, за исключением стоящего в углу скелета с подкрашенными бронзовой краскою зубами, блистала тривиальной чиновной московской фешенебельностью 50-70-х годов. О, золото советской роскоши! поталь на рамах мертвецки реалистических картин! блики тяжелых фасонных гэдээровских сервизов! громады фарфоровых ваз, амфор, киликов, кенотафов с восковыми розами! золотые узоры импортных буржуазных обоев! антикварная бронза разграбленных особняков! Полным-полна была шкатулка латунного божка эпохи равенства и братства скелетов и мумий. Впрочем, по мнению Кости, последние были вопиюще неравны. Куда ты несешься, в какое забвение, уносимый бурей таинственного евроремонта, советский интерьер посвященных, к коим принадлежал и наш маленький король-солнце, хранитель куклы Ашшурбанипала? Кто помашет тебе рукою, бетонный позолоченный чертог за Средней Рогаткою, маленькое эхо Москвы? разве что я.

В спальне царственно распласталась кровать с балдахином, плыла под потолком новодельная чешская люстра в самоварном золоте и радужном сиянии богемского стекла, стены были обиты китайским шелком, сплошные драконы, сон динозавра. Множество зеркал удесятеряло драконово лежбище. Деревянная ню в натуральную величину, раскрашенная, как манекен, держала в руке подсвечник о семи свечах.

Кабинет напоминал одновременно библиотеку, прозекторскую и кунсткамеру. Инкунабулы доктора Фауста соседствовали с многотомными изданиями классиков марксизма-ленинизма. На стеллажах поблескивали банки с заспиртованными экспонатами, с бору по сосенке коллекция, сиамские близнецы, эмбрионы, крокодильи малютки. В одну из банок втиснуто было большое человеческое сердце; на этикетке я прочитала: “Изъято при а. с. ос. назнач. 1948”. У окна на металлическом операционном столе разложены были хирургические инструменты, возле ножек стола красовались фаянсовые урны. Он был трудоголик, наш жрец.

На одной из полок привлекла мое внимание черная бронзовая скульптура блюющей кошки: кошка сблевала бесенка.

– Нашла! Нашла! – кричала с кухни Аида. – Прям саркофаг!

На кухне стоял принесенный грузчиками в тяжеленном ящике серый параллелепипед, то ли бетонный, то ли гипсовый.

Крик Костиного приятеля.

– Атас! Атас! Бегите! Нас застукали!

Я ли это?! что я тут делаю с малознакомыми людьми в квартире вовсе не знакомого чужого мне человека, вломившись в жилище, его точно воровка?

Но мы уже бежали вниз по лестнице, а на первом этаже невидимый ОМОН (тогда еще под таким названием не существовавший) врывался в парадную, и тут бесшумно отворилась одна из дверей, нас впустили, беззвучно заперли дверь, безмолвный человек в чувяках отвел нас в глубину квартиры, открыл дверь черного хода, таящуюся в углу длинной кухни, и скороговоркою прошептал: “Наверх, чердак не заперт, уходите по чердакам, берите левее”.

Пропуская меня, он схватил меня за плечи. То был торговец кошками, встретившийся мне в скульптурной мастерской.

– Еще не вспомнила меня? – осклабился он мне в лицо.

С непонятно знакомым вкусом дыхания его на губах бежала я по чердакам за Костей и Аидою. В окне одного из чердаков парил над крышами летун братьев Райт, игрушка любимого моего.

Мы разбежались по дворам в разные стороны.

– Поздненько повадилась ты домой приходить, сеструха рыжая, – промолвил брат, впуская меня в дом.

На сон грядущий читала я свой блокнот из будущего, в который записала не только адреса и телефоны, но и цитаты из полюбившихся книг, анекдоты, всякую всячину. Засыпая под шум прибоя, затаившегося на тридцать лет, я подумала: надо прочитать пару отрывков Наумову для его эссе “Ода письму”. Но к Наумову попала я через три недели, успев впасть в печаль, с неизвестной целью сдать досрочно сессию, закончить на три недели раньше назначенного срока курсовой проект и вылететь таким образом к концу весны в ненужный мне омут свободного времени.

Предвкушая визит к Наумову, скакала я вниз по лестнице соседнего со “Слезой социализма” дома и напевала-бормотала одну из своих фамильных песенок:

Ольхина, Ёлкина,Дубинин, Дубов, Поддубный, Тополев,Дубровский, Туполев,Дубовской, Березина,Берёзова, Вяземский.Соснин, Сосновская,Ивинская, Орехова,Ольшанников, Липова.Осиновская, Орешников,Кедрин, Шишкин, Листьев, Пнин.

Лестница была длинная, песенка тоже.

Рябинин, Кленова.Букин, Грабарь, Смоковников,Смоктуновский, Вишневская,Вербицкая, Древина,Яблочкина, Яблочков,Абрикосов, Померанец, Дубравина…

Внизу слушал меня некто, кого не слышала и не видела я.

Рощин, Залесская,Ломашников, Тальников,Ольшанский, Вербина,Пальму, Яблонская,Ракитников.

Тут слушатель незримый подал с первого этажа хриплый пропитой голос:

– Р-ря-би-но-вич!

После чего трахнул входной дверью и был таков.

– Что это почтальонша такая веселенькая прибежала? – спросил Наумов.

– Пьяненький моей песенке подпел.

– Что за песенка? Шлягер модный? Старинный романс? Народная?

– Собственного сочинения, фамильная бурчалка.

– Спой, светик, отродясь не слыхивал.

Я и спела:

Татаринов, Ордынский,Булгарин, Калмыков,Немчинов, Мордвинов,Чехов, Поляков.

– Ну, утешила! Вот только Ордынский не обязательно от татаро-монгольской орды; орд – вологодское привидение, а ордынка – казачья овчинка. Спой еще.

Я и еще спела:

Драгунский, Казаков,Гусаров, Войтюков,Майоров, Генералов,Мундиров, Курков.Шумилин, Тихонов,Шелест, Шорохов,Факиров, Чарова,Кудесин, Волохов.

– Тебе надо стихи писать.