Холодный счет - Владимир Григорьевич Колычев

– Боролся ты с Яной, это я видел. – Севастьян мрачно смотрел на подлеца.

Не собирался он идти на поводу у ложного чувства мужской солидарности. Жуков пытался убить его, вот пусть за это и отвечает, по всей строгости. А дело можно представить так, что Жуков лет на десять присядет. И поделом. Надо же как-то оградить Яну от посягательств этого мерзавца.

– Да показалось тебе!

– Ну да, не верь своим глазам… – усмехнулся Севастьян. – Трусы твои на экспертизу отправим!

– Зачем?

– А затем, что убийца Чередниковой и Дробняковой испытал оргазм, не входя с ними в контакт. Кончил от одного только прикосновения. Точно так же, как и ты в случае с Яной.

– Да не было ничего такого! – Жуков побагровел от злости. На Севастьяна он смотрел с ненавистью.

– С Чередниковой так и было. Могло быть, – кивнул, подтверждая, Милованов. – И с Дробняковой… Да и с Канареевой, в общем, тоже. Могло быть… Гражданин Жуков, где вы находились вечером девятнадцатого сентября прошлого года?

– Вы это серьезно? – взвыл подлец. – В прошлом году? Вечером?

– Вечером. И вечером двенадцатого мая тоже. Этого года. Когда убили Дробнякову Ольгу Илларионовну, – давил Милованов.

А Пасечник с важным видом кивал, как будто на память знал, когда и кого убили. А ведь не знал, потому что не семи пядей во лбу. Вот Милованов знал все, как имена, так и даты.

– Умнее ничего не придумали? – брыкался Жуков.

– А что вы делали позавчера, утром пятого июня?

– Что я делал? Утром?.. Ну так в Анапе был… Пятого вечером выехал, вчера поздно ночью вернулся. Ну да, так и было. – Жуков как будто уговаривал себя.

– На чем вернулся? – спросил Севастьян.

– На машине.

– По платным дорогам.

– Да меня это не напрягает! – фыркнул Жуков. – Это, может, у тебя по деньгам напряг.

– Когда, где и на каких пунктах оплаты останавливался? Чем расплачивался? Если наличкой, сделаем запрос, номер, марка машины. Если через транспондер, раскрой приложение, успокой следствие.

– Зачем через транспондер? – приуныл Жуков. – Наличкой.

– А если не проходил через пункт оплаты?

– Так я по этим, по бесплатным дорогам… На пунктах оплаты очереди, долго стоять. – Жуков говорил, а сам вопросительно смотрел на Пасечника, вдруг его жалкие оправдания примут за чистую монету.

Но тот не оправдал его ожиданий.

– Есть просто дорожные камеры, – сказал Пасечник. – Есть геолокация вашего телефона… Гражданин Жуков, говорите правду, ложь только разрушит доверительные с вами отношения.

Севастьян удивленно глянул на молодого начальника. Во задвинул! Да и с каких это пор у них с Жуковым доверительные отношения?

– Ну, на самом деле я в Старозаводске был, – закрыв глаза и понизив голос, признался насильник.

А глаза он закрыл, потому что Ирина могла находиться поблизости и не уследишь, с какого направления она могла появиться и застать его врасплох.

– И в Подозерное не выезжал? – спросил Севастьян.

– Нет, конечно!

– Почему конечно?

– Потому что никуда не выезжал!.. Пятого июня, говорите? Пятого июня весь день находился дома.

– У кого?

– Ну так квартира у нас там.

– Квартира сама по себе алиби тебе не предоставит.

– А мне нужно алиби?.. Зачем мне кого-то убивать?

– Убив Татьяну Чередникову, ты мог подставить меня, – сказал Севастьян.

– Да кто ты такой, чтобы тебя подставлять?

– Лев Игнатьевич, где вы находились позавчера в районе восьми утра? – отчеканил Милованов.

– Дома, в Старозаводске…

– Кто может это подтвердить?

– Да никто… И не убивал я никого! Зачем это мне?

– И Чередникову Татьяну ты не знаешь? – с усмешкой спросил Севастьян.

Все-таки зря он сцепился когда-то с Жуковым. Скрутил его, унизил, а он удара по самолюбию не простил. И еще захотел показать Ирине, кто такой Севастьян, бабник и пьяница, поэтому и устроил слежку. Но это лишь видимая вершина айсберга, основной мотив скрывался глубже. А сегодня внезапно вынырнул на поверхность. Жуков, оказывается, извращенец и даже маньяк. На падчерицу полез со всем отсюда ну очень быстро вытекающим. И на Лизе мог разрядиться так же скоропостижно.

С Дробняковой Севастьян не спал, но имел с ней дело, а Жуков уже вошел во вкус – душить женщин, испытывая оргазм от одного только этого. И Татьяну он мог убить из удовольствия, а заодно подставить Севастьяна. Все логично, все вполне объяснимо. И алиби у Жукова, похоже, нет.

– Чередникову? Татьяну?.. А почему я ее должен знать?

– Вот я и думаю, что ты не должен ее знать. Но ты ее знаешь!

– Нет!

– Надо ехать в отдел, – сказал Севастьян, посмотрев Пасечнику прямо в глаза. – Задержанного оформить, заявление написать.

– Какое заявление? – не понял он.

– О покушении на мою жизнь.

Дело о покушении на жизнь человека возбуждается по факту, заявление, в общем-то, писать не обязательно. Но Севастьян все-таки подстрахуется. Вдруг Пасечнику взбредет в голову спустить это дело на тормозах. Ну погорячились друзья-товарищи по пьяному делу, с кем не бывает. Но Жуков Севастьяну не товарищ и никогда им не будет.

12

Четверг, 11 июня

Выпить хотелось – нет сил. Нутро нечеловеческим голосом кричало, требовало взяться за ум. Ясно же, что ничего не будет, если махнуть сто или даже двести граммов водки. Сегодня среда, завтра начинается вторая часть недели, значит, первую половину можно смело забыть. Тем более что в понедельник произошел срыв, Севастьян надрался в хлам. Первые три дня вычеркиваются из жизни, и завтра можно открывать новую страницу. А сегодня Севастьян мог смело дожевать старую. Выпить, зарядиться терпением, а завтра с утра ни капли в рот…

Севастьян даже чувствовал себя дураком, слушая обезумевший голос разума. Чувствовал себя дураком, потому что не соглашался. И крепко держался за пульт телевизора, переключая с канала на канал – в поисках чего-нибудь интересного. Ничего не находил, но сам процесс отвлекал от навязчивых мыслей.

Жукову легче, он в изоляторе временного содержания. С одной стороны, ничего хорошего, но с другой – там ему выпить не нальют. Впрочем, этот мерзкий тип алкоголизмом не страдал, это Севастьян на мягком диване, как на иголках.

А ведь он мог сам сейчас находиться за решеткой. Можно даже сказать, ему там сейчас самое место. За то, что Татьяну не уберег. А ведь видел же кого-то за ручьем, чувствовал. Следил кто-то за ними, ждал, когда он уедет в Старозаводск. Ждал, дождался и убил. И кто это мог быть? Харитонов? Очень даже. Жуков? Запросто.

Алиби у Левы так и не нашлось. Спасая свою шкуру, он признал существование любовницы, но с ней