Хозяйка долины мёртвых - Инна Александрова

– Нет, не нужно. Я уже одолжил телегу у одного крестьянина. Кстати, вы знаете короткую дорогу в монастырь святого Мартина?

– Я покажу вам, – сказала Элизабет, сорвавшись с места.

Манёвр не удался. Тарк, сидевший за столом, поднялся и вышел за ней следом.

Монк попрощался с хозяином, и телега тронулась.

Лиз долго смотрела ему вслед. Наконец телега пропала за поворотом; ещё несколько минут, – и только две глубокие колеи в дорожной пыли напоминали о его приезде. Всё было кончено.

"Слишком поздно, – подумала Лиз. – Он приехал сюда слишком поздно".

Элизабет сидела у окна, пустыми глазами глядя на серую улицу. После отъезда Монка никто не произнёс ни слова. Над землёй поднимался туман; становилось холодно, хотя до вечера было ещё далеко.

Лиз слышала, как Тарк, на секунду оторвавшись от книги, негромко окликнул:

– Торн!

Старик отвернулся от печки, у которой он сидел, глядя в огонь.

– Я хочу, чтобы ты проследил за этим монахом, – сказал Тарк.

– В такой холод… – запротестовал было Торн.

– Вставай. Отдохнуть успеешь на кладбище. Речь идёт о жизни и смерти. Похоже, нас выследили. Боюсь, как бы не случилось беды…

Торн молча поднялся и распахнул двери.

– Подожди… Ты забыл кое-что.

Тарк протянул руку, показывая на кривой нож, – заржавленный, давно уже не годный к употреблению, много лет валявшийся за печкой.

Торн взял его и сунул за пазуху.

– Он собирается убить его? – спросила Элизабет, до тех пор сидевшая молча.

– Нет.

– Зачем же тогда ему нож?

– А ты молчи. Это не твоё дело, – грубо оборвал её Торн.

– Не может же он идти за ним вслед в таком виде, – пояснил Тарк. – Что будет, если монах увидит его? Придётся старику снова вспомнить свою науку…

Смысл его слов был непонятен Элизабет.

– Что это значит? – спросила она.

– Не нужно говорить ей обо всём раньше времени, – недовольно проворчал старик. – Мало ли, что может быть…

– Ты прав, – заметил Тарк. – Всему своё время. Пусть она не знает. Так будет даже лучше. Ступай.

Торн кивнул и вышел в холодный туман…

V

– Не ходи за мной дальше, – сказал Торн. – У нас ничего не получится, если ты увидишь, что будет.

– С каких это пор ты стал суеверен? – усмехнулся Тарк. – Ну да ладно, ступай, старый оборотень… надеюсь, ты ещё не забыл, чему тебя учили?..

Тарк остался ждать за деревьями, украдкой наблюдая за Торном из-за кустов. В молчании старик вышел на поляну…

В центре поляны, в окружении замшелых деревьев, стоял рассохшийся старый пень. Торн подошёл к нему и воткнул нож в расщелину, – остриём вверх, так, чтобы лезвие торчало наружу. Он несколько раз обошёл вокруг пня, невнятно бормоча что-то… То были слова заклинания. Тарк слушал, стараясь запомнить всё, от первого до последнего слова, – но его усилия были тщетны: ему мало что удалось разобрать.

Торн вытянул руки вперёд, как будто собираясь нырнуть, слегка наклонил голову, – и прыгнул… Он выбирал расстояние с таким расчётом, чтобы упасть не на нож, а по другую сторону пня. Всякий, кто смотрел на него в эту минуту, решил бы, что старик, должно быть, сошёл с ума… Но Тарк знал, для чего это нужно. Секунда – и полы серой одежды взметнулись в воздух; Торн перевернулся через голову, чтобы через секунду упасть на землю…

Тарк затаился в своём укрытии. Он прижался к холодному шершавому стволу и стоял, не шевелясь. Луна, большая и яркая, заливала поляну призрачным светом. Старые деревья казались чёрными в ночной полутьме. Их ветви, как скрюченные пальцы, тянулись к нему со всех сторон…

Торн рассчитал правильно. Он не упал на нож. Но любой посторонний человек, наблюдавший эту сцену, наверняка удивился бы, – куда пропал старик. Случилось нечто странное. Торна не было. Вместо него по другую сторону пня стоял серый лохматый волк.

Он тяжело приземлился на свои косматые лапы, отряхнулся, как собака, – длинная шерсть была точь-в-точь такого же цвета, как одежда у Торна. Окинув поляну быстрым, звериным взглядом, оборотень нырнул в кусты и скрылся в зарослях.

– Удачи тебе, старик. Я буду ждать тебя дома, – сказал Тарк.

Торну удалось довольно скоро догнать повозку. Монк ехал неспешным шагом; лошадь медленно шла по знакомой дороге, лишь по промёрзшей земле разносился цокот копыт…

Вокруг было темно и тихо; но через некоторое время Монк почувствовал чьё-то присутствие. Он оглянулся: два жёлтых огонька, мелькавшие в темноте, – два ярко горящих глаза, – следовали за ним по пятам.

– Чертовщина какая-то, – сказал себе Монк. – Какой-то зверь увязался за нами. Не иначе, как волк…

Лошадь тоже почуяла волка; она боязливо косилась на тёмные кусты, за которыми притаился зверь. Теперь она бежала быстрее. Но волк не отставал. Монк видел, как мелькали в кустах его жёлтые глаза… Ему вдруг стало тоскливо и неуютно на этой тёмной дороге; он чувствовал, как понемногу к сердцу подбирался страх… «Скорее бы добраться домой!» – думал он.

У Монка вырвался вздох облегчения, когда лес кончился, и впереди показались знакомые стены. Он соскочил с телеги и подошёл к воротам монастыря. Дэриэл, уже давно поджидавший его у ворот, вышел ему навстречу.

– Монк! Ты вернулся. Наконец-то, – сказал он. – Я уже начинал беспокоиться.

– Что может случиться в Долине Теней? – удивился Монк. – Обыкновенный маленький посёлок…

– Ты нашёл Элизабет Линдберг?

– Конечно. Первый же встречный показал мне её дом.

– И ты говорил с ней?..

– А как же! И не только с ней, – мне удалось застать всю семью. Я приехал, когда они обедали. И, представьте себе, хозяин…

– Расскажи мне о них, – перебил Дэриэл. – Кто ещё, кроме Элизабет, живёт в доме?

– Арла, вдова рыбака. Высокая, волосы светлые… Ах, да… ещё этот… Плешивый. Вот только забыл его имя. Должно быть, её новый муж.

– Кто-нибудь ещё?.. – спросил Дэриэл.

– Седой, бородатый старик. Наверно, отец этой Арлы.

– Как его звали?

– Не знаю. Я не спросил. В общем, семья как семья… Девчонка ещё там была – лет шестнадцати, семнадцати… Невесёлая, худая и бледная. Должно быть, чем-то больна. Потом я узнал, что это и есть Элизабет Линдберг. Ну, та, которая написала донос.

– И что она сказала?..

– Да ничего… Оказывается, на самом деле она ничего не писала.

– То есть как?..

– Она подтвердила. Всё это – сущие выдумки. Тот, кто подбросил эту записку, нарочно написал её имя.

– И всё-таки, – ты не заметил ничего подозрительного? Чёрные свечи, книги заклинаний… что-нибудь в этом роде? И эти люди, – как они держались? Были смущены, испуганы, когда говорили с тобой?

– Наоборот, – сказал Монк, – все показались мне очень милыми… Даже накормили меня обедом. Овсянка, надо сказать, оставляла желать лучшего… но пироги эта Арла печёт отличные.

– Не может быть, чтобы всё прошло так гладко, – заметил Дэриэл. – Хоть что-нибудь тебя насторожило?

– Не знаю… Семья как семья. Обыкновенная. Такая, как все. – Монк задумался; почесал затылок.

– Жаль только, что я не вернулся к ужину. Осталось что-нибудь для меня на кухне?

Дэриэл с досадой махнул рукой; он понял, что больше ничего не добьётся от Монка. Продолжать этот разговор было бесполезно.

– Пойдём, – сказал он. – Я попросил оставить тебе твой ужин. Через несколько дней я сам поеду в Долину Теней. Посмотрим, что они скажут на этот раз…

Продолжая говорить, Монк и Дэриэл исчезли за тяжёлой дубовой дверью. Они не заметили, как волк, притаившийся в кустах, вышел из своего укрытия и побежал прочь. Торн узнал всё, что хотел. Здесь больше нечего было делать. В последний раз оглянувшись на монастырь, он свернул с дороги и исчез в лесной чаще. Ему пора было домой…

Торн проблуждал по лесу несколько часов. Он ещё не привык к своему новому облику и чувствовал себя странно. Торн бежал непривычно легко; казалось, каким-то чудом ему удалось сбросить с себя несколько десятков лет. Лесные шорохи и лунный свет будили в нём давно забытые чувства. Темнота опьяняла его, проникала в душу; казалось, так он мог бы бежать всю ночь…

Но Торн знал, что должен вернуться домой до рассвета, – иначе ему придётся провести в зверином обличье ещё одни сутки. Такая перспектива совсем не улыбалась ему. К тому же дома, в Долине Теней, его ждал Тарк…

Зверь выбежал из-за кустов и окинул взглядом поляну.

Случилось непредвиденное. Он был не один. Какой-то мальчишка, – должно быть, здешний пастух, – ни свет ни заря привёл в лес деревенское стадо. Торн переводил взгляд то на пастуха, то на пень, в центре которого торчал его ржавый охотничий нож. Мальчик сидел на корточках у пня и стругал какую-то палку о лезвие. Совсем вытащить нож из расщелины ему не удалось, но он всё же сумел приспособить его для своей цели…