История Франции - Марк Ферро

Такая конъюнктура, сложившаяся после 1962 г., позволяет объяснить отступление интеллектуалов, их погружение в себя; она напоминает mutatis mutandis [361] эпоху идеологий, когда у власти находился Наполеон, и даже период после Первой мировой войны, когда складывается новая ситуация, а историки Люсьен Февр и Марк Блок, наблюдая за идеологическими особенностями исторического дискурса, учреждают научную «школу Анналов», опираясь в ходе своих исследований на оценки гуманитарных наук.

После окончания алжирской войны интеллектуалы отходят от прямого участия в политике и в то же время отдаляются от философии марксизма и экзистенциализма. Они ищут новые подходы для выражения своего понимания мира: новыми властителями умов становятся структуралисты и представители прочих философских школ — Клод Леви-Стросс, Ролан Барт, Фернан Бродель, Жак Лакан и Мишель Фуко.

Оставляя в стороне наши «разгоряченные» общества, развитие которых направлено в будущее — теперь уже неопределенное в отличие от прошлого, — Клод Леви-Стросс принимается за изучение обществ, не имевших письменности, с целью открыть невидимые принципы их функционирования, а также другие принципы, в которых скрыто столько жестоких вещей. Повседневное поведение индивидов или коллективов он приносится в жертву изучению абстрактных и непонятных институтов, выражающих их, например родственных связей, или изучению мифов, при котором игнорируется малейшее проявление чувств. При этом Леви-Стросс вычленяет систему знаков, а также выясняет, что любое социальное явление имеет экономические причины — а именно циркуляцию благ и услуг и переход женщин из клана в клан или из рода в род. Расшифровав эту систему, Леви-Стросс активно пропагандирует изучение систем. Эту практику берет на вооружение Ролан Барт, но применяет ее к изучению текстов, смысл которых частично ускользает от их авторов, так же как в обществах от людей ускользает смысл предпринимаемых обществом действий.

По мнению Барта, абстракция, преодолевая тривиальное любопытство к пережитому опыту, приходит последнему на смену и играет роль ментального пейзажа (paysage mental). Материальная форма знака и его смысловое содержание представляют собой разные аспекты такой формальной системы, как язык. Содержание языка не имеет собой важности, считал Барт: ведь молоко, которое я покупаю каждое утро, совершенно не то же самое, которое раздают голодающим детям в Индии.

Являясь структуралистами, Клод Леви-Стросс и Ролан Барт были идейно близки друг другу. Но еще ближе к ним был Фернан Бродель, хотя он и придерживался иной точки зрения под тем предлогом, что в его изысканиях время анализируется как мера исторических явлений. Последние, конечно, описаны и приближены как таковые к объектам изучения естественных наук, а это обесценивает предмет исследования, историческое сознание, проявления воли, значимость тех или иных событий. Только Мишель Фуко ищет истоки явлений в политике, но делает это обходными путями, принимая в качестве объекта исследования ситуации, находящиеся на периферии традиционной истории[362].

Интеллектуалы выжили в ходе Мая 68-го, хотя некоторые из них опасались, что тогда им выроют могилу. Что касается поэтов и писателей, то они исчезли с общественной сцены. Вот уже в течение одного или двух десятилетий им на смену пришли кинорежиссеры, критикующие и анализирующие состояние общества (такие, как Жан Люк Годар, Клод Шаброль или Ален Корно) и в особенности состояние политического строя (например, Бертран Тавернье). И хотя их влияние довольно косвенное, оно, тем не менее, весьма значительно. Ведь наряду со студентами-интеллектуалами, такими, как Даниэль Кон-Бендит, именно кинорежиссеры стали инициаторами майских событий 1968 г.

Время кинематографа

Итак, на смену прочим интеллектуалам пришли кинорежиссеры «Новой волны», как их окрестила журналистка Франсуаза Жиру, а ее коллега — журналист Сесиль Сен-Лоран впервые назвал их интеллектуалами в еженедельнике «Лез Ар». Журнал «Кайе дю синема» действительно стал в какой-то степени лабораторией, в рамках которой интеллектуалы занимались яростной критикой традиционных фильмов, которые, по словам Годара, заставляли зрителя не столько размышлять о современном обществе, сколько погружаться в мечтания. Говоря о том, что «мораль — это дело операторской тележки», Годар хочет подчеркнуть, что смысл показанному придает кинематографический почерк и именно его необходимо менять. Годар вместе с Клодом Шабролем — этим новым Ги де Мопассаном, заявляющим, что он творит, не имея концепции, и Франсуа Трюффо, играющий роль лидера киношколы, составляет трио, которое, находясь под влиянием кинокритика Андре Базена, изобретает новый жанр — кинокритику. Трио создает несколько шедевров: «На последнем дыхании» (Годар), «Красавчик Серж» (Шаброль) и «Жюль и Джим» (Трюффо). В течение десятилетия после 1958 г. эти режиссеры занимаются социальным и политическим просвещением молодежи с помощью фильмов, которые позволят молодым людям выразить в Мае 68-го свои идеи, а именно эмансипацию. Свой вклад в это дело внесли писательница Франсуаза Саган начиная с романа «Здравствуй, грусть» (1954) и актриса Брижит Бардо в фильме «И Бог создал женщину» (Роже Вадим; 1956). «Не нужно снимать политические фильмы, нужно снимать фильмы политически», — говорил Годар: такова мораль режиссеров «Новой волны». Они не занимаются анализом процессов изменений в обществе, как это делал Бродель, или анализом тех сил, которые вносят вклад в эти изменения, как это делали марксисты, например Иммануил Валлерстайн или Эрик Хобсбаум. Наоборот, эти режиссеры анализируют современные явления, происходящие в обществе, путем изучения индивидуального опыта. Того опыта, который люди получают в ситуациях, никогда не происходивших в реальности, но позволяющих понять, насколько ход событий ускользает от нас и как бы мы действовали, если бы наша жизнь полностью принадлежала нам. Так, в фильме Годара «Безумный Пьеро» показано общество потребления, которое ограничивает нас; в другом его фильме — «Китаянка» — мы понимаем, до каких пределов идеологические императивы могут довести человека; в фильме «Маленький солдат» Годар пытается изменить вес Истории и силу убеждений, которые она привила обществу, жизнь которого полностью разрушена институтами: Церковью, партиями, понятием нации, государством.

Падение коммунистического строя в СССР стало последним ударом по воззрениям тех интеллектуалов, которые в большинстве своем придерживались теории тоталитаризма, утверждая, что советский народ никогда не будет действовать самостоятельно внутри страны. С того времени интеллектуалы превратились в забытых наследников великих дел, если вообще не сменили свой статус. Так, например, члены организации «Врачи без границ»