Среди проклятых стен - Лорен Блэквуд

не верит, что дело именно во мне. Вот тогда-то я и придумал список правил. Если никто не хотел меня слушать, то я мог бы по крайней мере держать их на расстоянии.

– Почему бы просто не добавить амулеты в этот список?

Магнус покачал головой.

– Они не станут их носить. Даже Эсджей с Келелой не смогли никого убедить.

– Теперь понятно, – сказала я, указав на его запястья. – Почему вы носите колокольчики.

Он кивнул.

– Так люди слышат мое приближение.

– А я думала, вам просто нравится всех раздражать.

Магнус снова ухмыльнулся. Мне, пожалуй, даже нравилась эта ухмылка.

– За эти три года Саба была моим единственным настоящим другом. Мне трудно общаться с людьми, если я не могу на них смотреть… Мне нравится видеть глаза людей.

Его взгляд манил меня, подобно маяку. Я никак не могла собраться с мыслями, когда он смотрел на меня столь пристально.

– Что вы играете? – торопливо поинтересовалась я, глядя на его инструмент.

– Сонату Баха. – Сначала его лицо просветлело, а затем он поморщился. – При этом очень плохо. Его произведения стоит играть по всем правилам, а я никогда не был силен в точности.

Я понятия не имела, о чем речь. Однако Магнус хотя бы перестал гипнотизировать меня взглядом, чего я как раз и добивалась.

– А мне ваша игра показалась чудесной.

– Ты знаешь Баха?

– Я вообще не знакома с иностранной музыкой.

– Отлично. Значит, ты не заметишь разницы, если я испорчу еще одно произведение.

Я сдавленно рассмеялась, пытаясь сдержаться, и закрыла лицо руками – мне потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя.

– Возможно, если бы вы занимались музыкой столько же, сколько и рисованием, то не были бы так недовольны собой.

Магнус скрыл веселье за маской обиды.

– Господи, Андромеда. Не напоминай мне о моих неудачах. Это слишком жестокое наказание.

– Тогда больше занимайтесь.

– Не хочу прикладывать много усилий.

– Значит, довольствуйтесь посредственностью.

На этот раз он по-настоящему уставился на меня во все глаза, вновь теребя уголок страницы.

– Иногда ты и правда меня пугаешь. Не до ужаса, конечно, но… заставляешь чувствовать все намного сильнее. Мыслить глубже. И много потеть. С тобой ничего не бывает легко. И, честно говоря, после того как люди всю жизнь только и делали, что выслуживались передо мной… Мне действительно нравятся такие перемены.

Я ощутила, как мою шею залил румянец. Непонятно почему. Вряд ли его речь можно было назвать комплиментом.

– Вы странный человек.

– Из твоих уст это звучит как похвала. – Его мальчишеская обнадеживающая улыбка стала еще шире, когда я усмехнулась. Он похлопал по скамейке перед пианино. – Не желаешь присесть?

Немного помедлив, я обошла инструмент и опустилась на скамейку. От Магнуса, как и от любого мужчины, исходило сильное тепло, и я вдруг поняла, что сижу вплотную к нему, плечом к плечу. В таком положении он был выше меня. Не знаю, почему я заметила это только сейчас.

В любом случае сидеть было куда приятнее, чем стоять. Солнце грело мне спину, прогоняя холод.

Я почувствовала, как он склонился ко мне и моих волос что-то коснулось – возможно, его нос, поскольку все это время я смотрела на его руки, сложенные на коленях.

– Ты приятно пахнешь, – произнес он.

– А вы, похоже, удивлены. Неужели раньше я воняла?

– Просто в этом доме все кругом пахнет сыростью. Я никогда не замечал.

Точно разъяренная кошка, я смахнула его нотную тетрадь с подставки, продолжая при этом ухмыляться, пока он сверлил меня хмурым взглядом.

– Что значит никогда не замечали?

Его недовольный вид медленно, словно он не привык делать это искренне, сменился улыбкой.

– Я лишь хотел сказать, что запах человека не имеет значения.

Я уже не помнила, о чем шла речь до этого, поэтому некоторое время мы сидели молча. Я сжимала губы, чтобы не заулыбаться. Просто я слишком сильно наслаждалась нашей милой беседой. Затем развернулась лицом к инструменту – как он его назвал? Квалесин? – и провела пальцем по его отделке.

– Спасибо вам за крем и масла, – сказала я в попытке сменить тему, чтобы не чувствовать себя такой… окрыленной.

– Благодари Сабу, только она разбирается в подобных вещах. – Он поглядел на меня. – А теперь, пожалуйста, не могла бы ты переворачивать страницы?

Я улыбнулась. Исходившее от его тела тепло, которое я ощущала даже сквозь свитер, вызывало восхитительно сладостные мурашки на коже.

– Раз уж вы так любезно просите.

Магнус наклонился, поднял с пола тетрадь и раскрыл ее на нужном музыкальном произведении, загнув страницы назад и немного смяв корешок.

– Ты умеешь читать?

– Ноты? Нет. Джембер обучал меня гимнам устно.

– Тогда я кивну, когда буду готов, хорошо?

Я кивнула в ответ и, приготовившись, подалась вперед.

Он заиграл.

Звучавшая музыка была похожа на льющееся масло – медленная, плавная, но при этом непредсказуемо небрежная. Не его игра, а сама мелодия. Ее смысл. Словно любовная история посреди переполоха.

– Я только мешаю, – сказала я, когда его теплая рука потянулась мимо меня к клавише с высокой нотой.

– Ты никогда не мешаешь, – ответил Магнус, и эти слова показались мне чем-то большим, чем правда.

В следующий миг он кивнул, и мое сердце, как бы глупо это ни было, бешено заколотилось, сбавив темп, лишь когда я благополучно перевернула страницу и услышала, что он спокойно продолжил играть.

– Переворачивать страницы всегда так тяжело?

Магнус рассмеялся и пропустил пару нот. Похоже, смех давался ему все лучше. Он звучал более естественно.

– А ты как думаешь, почему я поручил это дело другому?

– Избавляться от Воплощений Сглаза куда проще.

– Для тебя – безусловно. Ты продвинулась в этом деле дальше всех дебтер.

Я уже начала переворачивать страницу, когда Магнус недовольно цокнул языком, будто прогонял кошку со стола.

– Вы кивнули! – возразила я.

– В другую сторону, это реплика.

– Что за реплика?

– Верни на начало!

Моя рука метнулась к другой странице, но дернула ее слишком резко – и тетрадь упала на клавиши. Магнус вовремя убрал руки и засмеялся. Не со злобой или сарказмом, а с очаровательной искренностью, как мальчишка, услышавший самую смешную шутку на свете. Его смех был заразительным, пробуждавшим во мне желание рассмеяться в ответ.

Наверное… я могла бы выжить за счет одного этого смеха, если бы для выживания в этом мире не требовались деньги.

Я пихнула его в руку.

– Я же вам сказала: я не умею читать ноты.

Магнус обнял меня за плечи одной рукой, и у меня перехватило дыхание – мне с большим трудом удалось его восстановить.

– Для первого раза ты справилась прекрасно, – сообщил он, продолжая широко улыбаться, и потянулся вниз, чтобы подобрать с пола тетрадь. Для этого ему пришлось убрать руку – я мгновенно ощутила ее отсутствие. Он уже выпрямлялся, когда застыл на полпути, глядя куда-то поверх меня.

Я обернулась и увидела кровь, стекавшую по стенам с потолка. Изготовить амулет было намного проще в момент активности Воплощения. Мне нужно было зачистить его до того, как оно стихнет.

– Оно больше не причиняет вреда, – сказал Магнус, стоило мне встать. – Останься.

Его слова вынудили меня на время замереть.