Вольный странник - Дэннис Фун

— Что мне надлежит сделать, Дарий?

Жесткими, с трудом сгибающимися пальцами он провел по волосам девочки. Она склонила голову к его руке, изображая исступленный восторг.

Он чем-то напоминал чудище на картинке в книжке, которую часто читала ей мама. Будто завлек ее, конфеткой заманил, чтобы потом сожрать.

Эта мысль уже давно не выходила у нее из головы. Дарий поднял ей голову и пристально заглянул в глаза Стоув.

— Слово надлежит здесь не подходит. На тебя возлагается миссия. Эксперимент, который может навсегда изменить ход событий в нашу пользу. Но выполнять ее тебе совсем не обязательно.

Тебе нужно будет хорошенько подумать, оценить риск поставленной задачи, все взвесить и лишь потом принимать решение. Если ты откажешься, я не стану менять свои планы в отношении тебя.

Вдруг девочка с леденящей душу отчетливостью поняла, что он обрекает ее на гибель. Она не знала, откуда у нее возникло это чувство, но уверенность была непоколебимой. Он убьет ее, что бы она ни сделала. По телу пробежала дрожь. Было ли ей страшно? Да, конечно, но не менее сильным было чувство облегчения. Сначала он разовьет в ней все ее силы, чтобы они соответствовали поставленной им задаче. Это даст время, чтобы найти способ переиграть его и разделаться с ним самим. Он совсем неплохо ее к этому готовит, ее так называемый папочка.

— Что же я должна сделать?

— Непосредственная задача состоит в том, чтобы проникнуть сквозь Стену.

— Преграду, воздвигнутую ловцами видений?

— Да.

— Я думала, сквозь нее проникнуть нельзя.

— Да, построена она хитроумно, но ее создатели, когда ее возводили, и не думали о тебе, моя дорогая.

— Ты и вправду считаешь, что я смогу сквозь нее проникнуть?

— Уверен в этом. Мы должны сорвать планы ловцов видений по установлению их господства в Краю Видений. Мы уже десять лет ищем способ проникнуть сквозь их Стену, и теперь мы его нашли — это ты, дочь моя. Мне бы хотелось, чтобы ты внимательно изучила ее структуру. И выяснила, каким будет ответ ловцов видений. И, кроме того… нам нужно изучить возможность захвата одного из них.

— Кого… ловца видений?

Его тонкие губы так растянулись в некое подобие улыбки, что, казалось, еще чуть-чуть, и пергаментная кожа лица Старейшего потрескается и надорвется.

— Прекрасная мысль, тебе не кажется? Мы могли бы так много разузнать. Это значительно ускорило бы их крах.

Хранитель сомкнул глаза и глубже откинулся в кресле.

— Хранитель! Отец!

— Не следует недооценивать трудности и риск, связанный с этой миссией. Задача — очень опасная.

Он протянул руку. Стоув ее поцеловала.

— Ты очень сильная, малышка. Наши клирики ощутили это на собственной шкуре. Но твоя сила достойна лучшего применения.

Стоув бережно опустила руку Дария, когда он начал тихонько похрапывать. Она взглянула на него, и в душе ее будто раскрылся черный бездонный колодец, полный ненависти. Он внушал ей, что любит ее, заботится о ней, а на самом деле хотел лишь использовать в своих целях. Ну что же, чудовище, больше я не нуждаюсь в твоей заботе. Ты называл себя моим отцом с тем, чтобы одной рукой вырвать у меня сердце, а другой — сделать мои глаза незрячими. На тебе лежит ответственность за все смерти, за всю ложь! Ты и твой Город разрушили мой мир, но я найду то, что ты хочешь у меня украсть. Придет время, и я разделаюсь с тобой, а потом никто и никогда уже не сможет меня подчинить.

АДСКОЕ ПЕКЛО

СЧИТАЛОСЬ, ЧТО ПОЧТИ ВСЕ ТЕ, КТО СТРАНСТВОВАЛ ПО ПУСТОШИ, ПРОПАЛИ ИЛИ ВЫВЕЛИСЬ, РАССЕЯВШИСЬ В ГЛУШИ. НЕ ЗНАЕМ МЫ НИ КТО ОНИ, НИ ИХ ЧИСЛА, НИ ВЕРЫ ИХ. НО ТАМ, ГДЕ ИХ ДВИЖЕНИЯ ОСТАЛИСЬ МАЯЧКИ, ЗЕМЛЕ НЕСУТ СЛУЖЕНИЕ СНЕЖНЫЕ СВЕРЧКИ.

Все тело его горело, воспоминания о жуткой встрече со Святым жгли нутро, но Роун выжил и вернулся в мир. Он знал об этом потому, что воздух был прохладным, напоенным чудесным ароматом кедра. Он лежал на спине на земле, покрытой мхом. До слуха его доносились голоса, сквозь туман он различал лица, но они то возникали в его сознании, то пропадали.

— Целый день и всю ночь он в таком состоянии, а жар до сих пор не спал.

Это сказал Лампи.

— Такое порой случается после странствий туда, где царят страдания и муки. Он должен был перед ними устоять и лишь мельком этого коснуться, но самого его там затронуть не могли. А он задержался дольше, и в этом причина его недуга.

— Может быть, отнести его куда-нибудь, чтобы ему оказали помощь?

— Ему и здесь всего хватает. Сил у него много, лекарство у меня хорошее.

— Значит, ему должно полегчать?

— Жар у него спадет, но он не поправится до конца, пока не вернется в то место, которое его зовет.

Роун скорчился на земле от сжигавшего его изнутри жара. Он попытался произнести имя Лампи, но язык не слушался.

На грудь и ноги Роуна Мабатан положила холодные, мокрые кусочки ткани, остужавшие жар. Роун пошире приоткрыл глаза.

Совсем рядом над ним склонился Лампи.

Роун попытался сказать, что узнал его, но из горла вырвался лишь неясный сдавленный звук.

— Убери от него палки, — сказала Мабатан.

— Ты бился в судорогах, — пояснил Лампи, убирая немудреные подпорки. — Ты себе язык чуть не откусил.

— Лампи, я видел детей, — с трудом пробормотал Роун. — Меня к ним отвела Мабатан. Там есть разлом. Это в Краю Видений. Они его скрепляют.

Роун закрыл глаза и застонал, тело его свело судорогой от боли. Мабатан коснулась его лба.

— У него сильный жар.

Она растолкла камнем кусок коры. Положив чуть-чуть получившегося порошка в чашку, она налила туда немного воды и поднесла к губам Роуна.

Отпив пару глотков, юноша почувствовал, что успокаивается. Тело его будто утонуло во мху. Он не то спал, не то бодрствовал, слушая, как Мабатан тихонько насвистывает какой-то мотив, а его сверчок пытается ей подпевать.

Сверчок Лампи спрыгнул на землю и подскочил совсем близко к Роуну, а когда они запели вдвоем, из кармана Мабатан выползли еще три сверчка и присоединились к ним. Очень скоро другие сверчки стали спускаться с дерева, вылезать из-под камней и коряг. Роуна окружили десятки сверчков, и все они пели ему свою песню.

Он тяжело вздохнул. Казалось, будто его окутало облако густого тумана.

— Они погрузили его в пограничное состояние между сном и явью. Он слышит все звуки земли, но дух его пребывает в спокойствии. Он станет сильнее, когда придет в себя.

Лампи немного успокоился и осторожно сел рядом с другом, чтобы не потревожить сверчков.

— Мабатан, что тебе известно об этих сверчках? То есть я хочу сказать, кроме того что они — творения земли.