Вольный странник - Дэннис Фун

ОН С СИЛОЙ ОТБИВАЕТ ИХ РУКОЙ И НАТЫКАЕТСЯ НА ЧТО-ТО ТВЕРДОЕ В ЭТОЙ АМОРФНОЙ КОПОШАЩЕЙСЯ МАССЕ. РОУН НАКЛОНЯЕТСЯ И ВИДИТ УХО. ПОРАЖЕННЫЙ, ОН СТРЯХИВАЕТ С НЕГО ПИЯВОК, ПОД КОТОРЫМИ ЕГО ВЗГЛЯДУ ОТКРЫВАЮТСЯ НОС, РОТ, ГЛАЗ. И ВДРУГ ОН ПОНИМАЕТ, ЧТО СМОТРИТ В ЛИЦО СВЯТОГО.

ГЛАЗА ЕГО МЕРТВОГО НАСТАВНИКА МЕДЛЕННО ОТКРЫВАЮТСЯ И ГЛЯДЯТ ВВЕРХ. КОГДА ОНИ ВИДЯТ РОУНА, В НИХ ОТРАЖАЕТСЯ УДОВЛЕТВОРЕНИЕ. РОТ ЕГО ОТКРЫВАЕТСЯ, НО НЕ УСПЕВАЕТ ПРОИЗНЕСТИ НИ ЗВУКА, ПОТОМУ ЧТО ТУДА УСТРЕМЛЯЮТСЯ СОТНИ ПИЯВОК, ЗАТЫКАЯ ЕГО И ОБРЕКАЯ НА МОЛЧАНИЕ. ВЗГЛЯД СВЯТОГО ПОЛОН БЕСПРОСВЕТНОГО ОТЧАЯНИЯ. ОН ТЯНЕТСЯ К РОУНУ, ХВАТАЕТ ЕГО ЗА РУКУ И ВЛЕЧЕТ ВНИЗ. ПО РУКЕ РОУНА ПОЛЗУТ ПИЯВКИ, ПОКРЫВАЮТ ВСЕ ЕГО ТЕЛО, ВПИВАЮТСЯ В ЛИЦО.

РОУН СОДРОГАЕТСЯ ОТ БЕЗОТЧЕТНОГО, ПЕРВОЗДАННОГО, ЖУТКОГО УЖАСА, КОТОРЫЙ МГНОВЕННО ПРЕВРАЩАЕТ ЕГО В ПЛАМЯ. ПЛАМЯ ЖЖЕТ ЕГО ВНУТРИ И СНАРУЖИ, БЕЛЫЕ ЯЗЫКИ ОГНЯ ГРОЗЯТ НЕМИНУЕМО ИСПЕПЕЛИТЬ И ЕГО, И РУКУ СВЯТОГО, ПЫТАЮЩУЮСЯ ПРИТЯНУТЬ РОУНА БЛИЖЕ К СЕБЕ. СЛИШКОМ БЛИЗКО.

БОЖЕСТВО ГОРОДА

СТАРЕЙШИЙ ЗНАЕТ, ЧТО МНЕ НАДО,

СЕКРЕТЫ СЕРДЦА МОЕГО —

НЕ ТАЙНА ВОВСЕ ДЛЯ НЕГО,

ВЕДИ МЕНЯ, СТАРЕЙШИЙ, В РАЙ

ТВОЕЮ СЛАВЫ ПРИЧАСТИТЬСЯ,

С ТВОИМИ ЧУДЕСАМИ СЛИТЬСЯ, В

ВОЗДВИГНУТЫЙ ТОБОЮ КРАЙ,

ВЕДУЩИЙ ЗА МЕНЯ СВЯТУЮ БИТВУ,

ПРИМИ, СТАРЕЙШИЙ, ОТ МЕНЯ

МОЮ СМИРЕННУЮ МОЛИТВУ.

Кончики пальцев, кончики пальцев! Снова ничего с кончиками пальцев не получалось.

— Где Виллум?

— Этот уровень подготовки проходит под моим руководством. — От досады Кордан хлопнул в ладоши. — Ну, давай же, сделай так, чтобы энергия проходила через кончик каждого пальца.

Стоув не выносила тона Кордана, его голоса с подвыванием, едкого смрада его дыхания, постоянных претензий. Но больше всего она ненавидела эти упражнения Кордана с пальцами.

Ей проще было с ними справиться, когда она представляла себе, что выкалывает ему глаза. Тогда ей казалось, что через пальцы проходит жаркая волна.

Кордан одобрительно кивнул.

— Именно так тебе и надо сосредотачиваться.

Стоув едва не рассмеялась. Если теперь представить, как она рвет его на части — тогда она совсем легко справится с этими его занудными тренировками!

— Теперь пятки!

Стоув вздохнула.

— Когда же мы, наконец, будем летать, Владыка Кордан?

— Пятки!

Она собрала всю сконцентрированную вокруг нее энергию и через голову направила ее вниз по телу. Потом выпустила ее в Кордана, чтобы посмотреть, удастся ли ей сделать так, чтоб у него пошла кровь из тонкого носа.

— Сосредоточься! Думай о пятках!

Интересно, он почувствовал, что она попыталась с ним сделать? Попытка, конечно, была совсем слабенькая, но девочка рассчитывала, что она хоть как-то скажется на этом педантичном болване.

— Ты что, еще не проснулась? — рявкнул он. Стоув тут же направила энергию себе в ноги. — Чем только у тебя занята голова!

— Прости меня, Владыка Кордан, просто мы… мы уже все утро занимаемся и…

Кордан насупил брови:

— …и дальше будем продолжать.

— Да, Владыка Кордан.

Вот червяк поганый, подумала девочка, но он прав. Почему она становится такой равнодушной и безразличной, когда ей нужно сконцентрироваться и напрячь все силы?

— Теперь живот!

Стоув, прикусив язычок так, что почувствовала во рту привкус крови, собралась, несмотря на досаду, и сосредоточилась на мышцах живота.

— Легкие!

Ох как она ему руки оторвет!

— Пупок!

А за ними — ноги!

— Глаза!

А потом и башку этому болвану снесет с плеч!

Эти веселые мысли помогли Стоув справиться с досадливой муштрой, завершившейся лишь тогда, когда день был уже в самом разгаре.

В конце концов, удовлетворенный успехами девочки, Кордан самодовольно ей улыбнулся и сказал:

— Вот теперь мы готовы летать.

Но Стоув было уже не до этого. Потому что Кордан нажал на стену, часть ее сдвинулась в сторону, и за ней показался ящичек. Сердечко девочки бешено забилось в груди от притока адреналина, даже пальчики затрепетали.

Он взял из ящика серебряную коробочку. Она поборола в себе желание тут же броситься к нему, выхватить драгоценную коробочку и проглотить все ее содержимое. Снадобье — это власть, снадобье — это сила. Снадобье унесет ее отсюда, где она всего лишь ребенок и рабыня прихоти Владык.

Девочка кивнула. Нельзя показывать, насколько ей хочется снадобья. Стоув открыла рот, и Кордан высыпал в него небольшую ложечку. Как только она проглотила снадобье, где-то в глубине ее сознания будто стало что-то мерцать, но она знала, что достичь желаемого результата ей не удастся, даже пытаться бесполезно.

— Дай мне, пожалуйста, еще.

— Как пожелаешь, — ответил Кордан с подобострастной ухмылочкой.

Он неторопливо зачерпнул из коробочки еще полную ложку снадобья и очень медленно, будто дразня, поднес его ей ко рту. Ему, должно быть, доставляло огромное удовольствие издеваться над ней таким образом. После того как она проглотила вторую порцию, он взял щепотку себе. Ящик исчез в стене, и они сели на свои стулья.

Стоув вздрогнула, когда снадобье разогнало ей кровь. Все вокруг замерцало, и она яркой звездой засияла в Краю Видений.

СТОУВ, У КОТОРОЙ ТЕРРАКОТОВАЯ КОЖА, СТОИТ НА ВЕРШИНЕ ГОРЫ ПОД ТРЕПЕТНЫМИ ЗЕЛЕНЫМИ НЕБЕСАМИ. НАД НЕЙ ПАРИТ СТЕРВЯТНИК С ПЕРЬЯМИ ЗЕМЛИСТОГО ЦВЕТА И БЕЗОБРАЗНЫМИ КРАСНЫМИ НАРОСТАМИ НАД КЛЮВОМ.

«НАЧИНАЙ ТРАНСФОРМАЦИЮ».

СТОУВ НАПРАВЛЯЕТ ЭНЕРГИЮ К НОГАМ, НО ТУТ ЖЕ КРИЧИТ ОТ БОЛИ, КОГДА ГЛИНЯНАЯ ЕЕ ПЛОТЬ НАЧИНАЕТ КРИСТАЛЛИЗОВАТЬСЯ, ОБОРАЧИВАЯСЬ СВЕРКАЮЩИМ БРИЛЛИАНТОМ.

«СЛИШКОМ БЫСТРО!»

ВСПОМИНАЯ НАКАЗЫ ВИЛЛУМА, ОНА ЗАМЕДЛЯЕТ ТОК ЭНЕРГИИ, ЧТОБЫ КРИСТАЛЛИЗАЦИЯ МЕДЛЕННЕЕ РАСПРОСТРАНЯЛАСЬ ПО ВСЕМУ ТЕЛУ. ЭТО ПРЕВРАЩЕНИЕ ДИКОЙ БОЛЬЮ ОТЗЫВАЕТСЯ В НЕРВНЫХ ОКОНЧАНИЯХ. КОГДА КРИСТАЛЛИЗУЕТСЯ ЕЕ ЛИЦО, БОЛЬ СТАНОВИТСЯ СОВЕРШЕННО НЕПЕРЕНОСИМОЙ. КАК ТОЛЬКО ГЛАЗА ЕЕ ПРЕВРАЩАЮТСЯ В БРИЛЛИАНТЫ, ЗРЕНИЕ ДЕВОЧКИ СТАНОВИТСЯ КАЛЕЙДОСКОПИЧЕСКИМ. ОНА ПЫТАЕТСЯ К НЕМУ ПРИСПОСОБИТЬСЯ, ВГЛЯДЫВАЯСЬ В ОЧЕРТАНИЯ ПРЕДМЕТОВ ВСЕМИ ФАСЕТКАМИ И СОСТАВЛЯЯ ИХ ЕДИНЫЙ ОБРАЗ. ТЕПЕРЬ ОНА ВСЯ, КРОМЕ ПРАВОЙ РУКИ, КАК ОГРАНЕННЫЙ АЛМАЗ. НЕСМОТРЯ НА ТО ЧТО ОНА ИЗО ВСЕХ СИЛ СТАРАЕТСЯ, КИСТЬ НИКАК НЕ ПРЕВРАЩАЕТСЯ В АЛМАЗ.

ЭТА РУКА ХРАНИТ ПРИКОСНОВЕНИЕ ЕЕ БРАТА. ЕСЛИ ЗАКРЫТЬ ГЛАЗА, ОНА И ТЕПЕРЬ ОЩУЩАЕТ ТЕПЛО ПАЛЬЦЕВ РОУНА. ОН ПЫТАЛСЯ ЕЕ УДЕРЖАТЬ, НО ЕЕ ВЫРВАЛИ У НЕГО ГРУБОЙ СИЛОЙ В ТУ СТРАШНУЮ НОЧЬ.

«ПОРА ЗАКАНЧИВАТЬ, — ТОРОПИТ СТЕРВЯТНИК. — ВСЕ ЧАСТИ ТЕЛА ДОЛЖНЫ ИЗМЕНИТЬСЯ».

ОНА ПРОДОЛЖАЕТ НАПРЯЖЕННО СТАРАТЬСЯ, НО НИКАК НЕ МОЖЕТ ПРЕВРАТИТЬ РУКУ В КРИСТАЛЛ.