Тайна старинной миниатюры - Ирина Кайрос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Давая указания кухарке, Кэтрин неожиданно вспомнила, как началось восхождение Генри к этим вершинам придворной жизни. Ей тогда было лет десять. Приехав из Руана, их семья поселилась в Гааге. Собственно говоря, этот город выбрал Генри. Он рассчитывал закрепиться при дворе принца Вильгельма II Оранского. Там же находился и сын Карла I – Карл II.
Не прошло и полугода с момента их приезда, как Генри уже завоевал расположение принца Карла II, любившего остроумных и веселых людей. Да и сам Вильгельм благоволил к нему как к интересному собеседнику и прекрасному охотнику. Для семьи Даниэльсон наступили прекрасные времена. Отец даже получил заказ на миниатюру самого Вильгельма. После этого посыпались заказы от знатных гаагских семей.
Вскоре в жизни принца Карла II наступил тяжелый период.
Шотландцы в пику англичанам провозгласили Карла II своим королем, и он тут же отправился со своим небольшим двором в Эдинбург. Кромвель этого допустить не мог. Проиграв его армии несколько сражений, Карл II вынужден был бежать вместе с уцелевшей кучкой сподвижников.
Вернувшись в Голландию, Генри, не растерявший оптимизма, смеясь рассказывал, как непризнанный Англией шотландский король скрывался от преследователей на дереве, в то время как солдаты армии Кромвеля перевернули все в доме несчастного крестьянина, давшего им приют.
Скрываясь от преследователей, Карл II перебрался в Кёльн, где его неплохо приняли. Генри отправился вместе с ним. Устроившись в этом городе, Генри забрал туда свою жену Лиззи. Детей они оставили в Гааге, у Густава и Одетт, поскольку жизнь семьи Даниэльсон в это время была очень стабильной. Перипетии в королевских домах их никак не коснулись.
Позднее Генри с женой перебрался вместе с двором Карла II в Брюгге. Густав и Одетт их там даже навещали раза два. Первый раз тогда, когда привезли им детей. А второй, когда услышали о том, что Англия ждет своего короля! Это значило, что Генри уедет в Англию и заберет Элизабет с детьми. Та встреча стала прощанием – больше родители не виделись со старшей дочерью. Густав и Одетт в ту поездку взяли Кэтрин с собой. Она была рада встрече с сестрой. Для себя Кэтрин отметила на редкость цветущий вид старшей сестры и порадовалась ее семейному счастью.
Карл II, наконец-то, вернулся в Англию. Его встретили цветами и улыбками. Новоявленный король даже пошутил на эту тему, сказав своим придворным, что он и сам удивляется, почему так долго не возвращался, ведь его здесь, оказывается, очень ждали. Да, вот такие превратности судьбы: прошло десять лет, и изгнанный сын казненного короля стал самым желанным человеком на престоле Соединенного Королевства.
В своем письме Элизабет подробно написала об этом. Рассказывала о Лондоне, о королевской резиденции, о приемах и балах. Вообще, ее письма в первый год были очень подробными и частыми, потом переписка сошла на нет. Изредка сестра радовала родителей краткими записками, в которых бегло писала о новостях: все здоровы, сын Чарльз впервые поехал на охоту, сын Уильям делает первые успехи в латыни…
Генри удалось добиться своего: он все-таки получил подаренные ему еще лордом Страффордом ирландские земли. И сразу же прислал письмо тестю в Гаагу, скрепленное печатью с гербом. Кэтрин заметила усмешку отца и спросила с удивлением: «Что-то не так?» Вот тогда она и услышала историю о гербах на свадебном платье сестры и о маленькой «мести» отца, изобразившего совсем другой герб на слюдяной пластинке для миниатюры. Услышанная история взволновала ее. Неужели Генри самозванец? Не может быть! Он – само благородство.
Вскоре в жизни Кэтрин произошли изменения. Она встретила Якоба, и они поженились. У них родились дети. Незаметно пролетело несколько лет. Европу сотрясали войны. Связь с Элизабет оборвалась. И вдруг – приезд Генри. Что бы это значило?
Вернувшись в гостиную, Кэтрин присоединилась к своему мужу Якобу и Генри. Вслед за ней вошла служанка. Вместе они стали накрывать на стол.
– Ты уж нас извини, зять, мы тут по-простому живем, – сказала Кэтрин. – У нас мало слуг, да и доход не тот.
– Ну что ты! Какие могут быть между родственниками условности? – успокоил ее Генри. – Скажу по секрету – я и сам не терплю этого этикета. Мне нравится ваш уютный дом, я здесь вспомнил свою молодость!
В голове у Кэтрин пронеслась ехидная мысль, что молодость Генри прошла совсем в другом месте. Ведь, по словам отца, зять был не намного его младше. Вслух же она только сказала, как ей приятно, что гостю у них комфортно. Когда Якоб покинул их, чтобы встретиться с заказчиком, Генри завел разговор о миниатюре, которую когда-то ей подарила Лиззи. Кэтрин даже не удивилась, она как будто ждала этого разговора.
– Ты знаешь, с возрастом Элизабет стала сентиментальной, она хотела бы вернуть эту миниатюру. В конце концов, она принадлежит ей, напоминая о детстве.
– Густав, хоть Лиззи и имеет сильное сходство с матерью, но на миниатюре изображена именно наша родительница – Одетт, – прервала его Кэтрин.
– Да, конечно, я понимаю, – ничуть не смутился Генри. – Это семейная реликвия. Тебе досталось от родителей все, что у них было. Элизабет хотела бы получить только эту миниатюру. Ее можно понять. Согласна со мной?
– Видишь ли, Генри, если вы с Элизабет претендуете на часть наследства, то можете смело получить свою половину, Якоб не будет возражать, – поджала губы Кэтрин. – После смерти родителей мы поднимали этот вопрос, но вы тогда ни на что не претендовали.
– Мы и сейчас не претендуем на деньги и дом. Речь идет только о миниатюре…
– Генри, к сожалению, у меня ее нет! – не дожидаясь продолжения фразы, отрезала Кэтрин. – Год назад, может чуть больше, у нас в гостях побывал удивительный человек: сам царь московитов, из страны, где вечные снега. Он неплохо говорил на голландском языке. Ходили слухи, что он работал на верфи в Саардаме. Строил корабль. Я этому, честно говоря, не поверила. Хоть и варвар[15], но все же царь! Ну, так вот, он тут по городам разным разъезжал, добрался и до Гааги. По домам простых людей ходил, смотрел, как они живут. Зашел и в мастерскую Якоба. Даже купил одну из его работ. Заплатил весьма щедро. А когда уходил, то остановился рядом с моей внучкой – Маргарет. Она как раз играла с миниатюрой Густава. Платья ей меняла. Царь Петр заинтересовался. Взял посмотреть. Сказал,
