Полное собрание сочинений. Том 5. Мощеные реки - Василий Песков

– Пошел по делам в тундру…

И два слова еще. Мы, ничем не обделенные, на пиру жизни, частенько хнычем, жалуемся. И в это же время вот сейчас живет Человек в тундре, Иван Пинович Рультетегин.

Долина гейзеров

Камчатские репортажи

Вы не бывали в Долине гейзеров?! Да-а… А знаете, Ганзелка и Зикмунд сразу туда полетели…

С кем бы ни шел разговор, обязательно спросят: «Вы еще не бывали?..» Долина – самая большая примечательность на Камчатке. Но природа так далеко упрятала ее, что всего только четверть века назад человеческий глаз в первый раз увидел столбы кипящей воды и пара, горячие озера. Увидела долину весной 1941 года геолог Татьяна Ивановна Устинова. Вот что она говорит: «Весьма труднодоступная местность. Охотники не посещали этих районов, экспедиции тут не бывали, а поблизости побывавшие не спускались в крутостенную, малодоступную долину».

Вспомним, какие гейзеры на земле нам известны. Исландия, Йеллоустонский парк в Соединенных Штатах. Гейзеры Новой Зеландии. На Камчатке множество горячих ключей, незамерзающих речек, но долина – это, как ученые говорят, феномен природы. Редкий по красоте и величию «закоулок» земли. Мы собрались в долину.

Мы – это Юрий Малюга, глава камчатских туристов, Миша Жилин, корреспондент камчатской газеты, и я. Малюга летит в долину вывозить с базы остатки продуктов. Туристы не все съели за лето, и теперь надо увозить консервы, сахар, мыло и спички. Остатки стережет Коля Порхулев. Совсем один сидит где-то в горах. Прислал записку с геологом: «Медведи подбираются к складу». Потом еще сообщение: «Одного медведя убил». Малюга нервничает, но улететь мы никак не можем – полоса тайфунов…

Наконец все в порядке, летим! Летим высоко над горами. Тень вертолета маленьким прозрачным жучком ползет по каменистому дну каньона. Молодая, нехоженая земля. Одна-единственная палатка за час полета, и возле нее один человек с поднятыми руками. Белые пики потухших вулканов. Будет у нас на пути один непотухший. Вот он уже показался – черный, высокий конус. Один из знаменитостей: Карымский вулкан. Не проглядеть бы… Каждый час вулкан стреляет в небо дымным зарядом. Вот как раз… Примерно в двух километрах от нас извержение. Звука не слышно. Клубы черного дыма рванулись кверху и теперь оседают. Вертолет пролетает полосу дыма. Открываю окошко. В кабину врываются запахи паровозной топки. Мелькнул кратер, похожий на блюдце с отколотым краем.

Каменистая площадка в горах. Белая тряпка висит на палке. Никто не выбегает встречать вертолет. Записка: «Ушел пешком на Жупаново. Невмоготу. Коля».

Шесть километров в гору проходим легко и быстро. Как раз на границе ночи и дня выходим к обрыву долины. Надо спешить, но мы не можем двинуться с места… Каждому пожелал бы прожить такие полчаса. Кровью светится узкая полоска неба. На потухших вулканах снег, тоже красный – кругом красные пятна. Небо лимонно-зеленое, начинают проступать огоньки звезд. А внизу, под обрывом, у наших ног начинается эта долина – огромный провал в земле. Сейчас свет от зари туда уже не доходит. Чуть-чуть маячат верхушки каменных островов. И снизу из темноты поднимаются белые столбы пара, медленно поднимаются и превращаются в красный туман. Кажется, в самом деле землю творили боги. И вот теперь, усталые, они собрались тут и затопили в темноте бани. Ни звука. Только сухие ветки кедрового сланца хрустят под ногами… Бледнеет полоса закатного света. Гаснут верхушки вулканов. Только звезды посылают на землю свет. И все-таки можно различить внизу смутные облака. Поправляем мешки на плечах и делаем шаг в темноту.

Для альпиниста дорога – сущий пустяк. Но человеку равнинному крутая стена в сыпучих, маслянисто-мягких белых камнях не покажется легкой, особенно в темноте. Из камней сочится вода. Собираем в ладони холодные капли. А еще четыре десятка шагов в темноту – и уже слышно: из капель родился ручей. Еще вниз – и уже надо прыгать через бегущую воду. Малюга хорошо знает тропу, иначе мы свернули бы головы. На минуту останавливаемся, надо отдышаться. Неужели мы катились с такой крутизны? Прямо над головой – кромка обрыва. Тропа идет вниз, но уже не так круто. Ручей, который час назад умещался в ладони, теперь сердито шумит; надо почти наугад отыскать в воде камень, чтобы в два шага перепрыгнуть ледяное течение… И вот кажется – мы «в предбаннике». Пахнет серой. Что-то свистит в темноте, булькает…

– С тропы нельзя… – предупреждает Малюга. Какое-то растение метелками бьет по щекам, стебли шеломайника чуть ли не в два человеческих роста поднимаются у тропы. Справа черный обрыв, и слева темный обрывистый склон. И только Большая Медведица, хоть и странно висит на небе, все-таки выглядит старым, привычным другом. Иначе можно забыть, что идешь по Земле…

Утро. Мы вылезли из палатки и огляделись. Палатка стоит посреди берез на мысу. Земля усыпана мокрым желтым листом, небо голубое и чистое. Видим только полосу неба – сзади гора, справа и слева склоны долины. Солнце только взошло и еще не может дотянуться лучами в провал земли. Голубые тени далеких вершин, снег на горах. А тут, в долине, тепло и пока еще сумрачно, но можно уже разглядеть все краски. Большие желтые пятна – кедровый сланец, сиреневые глыбы камней вверху, а внизу под нами как будто пьяный художник ночью резвился: желтые пятна, синие, серые, красные, вишневая полоса, зеленые пятна. Это глина разных цветов и трава. И все краски перепутаны, стушеваны дымом. Нельзя сосчитать все дымы. Чуть-чуть фантазии – и можно представить войско, которое утром ушло из долины, затоптало костры, и теперь они только дымят. И на всю долину осталась только одна живая душа – маленькая голубая синица. Ее забота – большие кисти рябины возле нашей палатки…

Извергается Великан.

Вся земля пропитана паром. Шумно, будто из паровоза, бьет белая тугая струя, а рядом с тропинкой тонкая струйка: похоже – спрятался человек и папиросу курит в траве. Еще десяток шагов – облака пара вырываются из большой ямы. А вот чуть ли не целый гектар земли весь в трещинах, в ямах, и тоже пар. На свитере, на объективах, на лицах оседают капли воды. Дышать тяжело, пахнет серой и еще чем-то не очень приятным. Озеро странной синей воды. Горячее! А вот что булькало ночью… Небольшой котел красной грязи. Пузырится, булькает. Хочу заснять котел, но земля под ногой вдруг оседает… Весь ботинок в красной горячей сметане, из дырки-следа повалил пар. Хорошо – тут же речка, можно охладить обожженную ногу… Несчетное число всяких ям, трещин, колодцев, озер, горячих ключей. Весь левый склон над каменистой речкой парует. Зимой долину заносит снегом, а берег все равно зеленеет. Зайцы, лисицы, утки и лебеди спускаются в долину погреться. Медведи весной, замерзшие и голодные, ищут в долине не очень горячую грязь и ложатся. Достаем картошку из рюкзака и опускаем в сетке варить. Вода прозрачная до самого дна. Пар над нею жжет руки. Не оступиться бы. Едим картошку. Из другого озера тут же рядом черпаем «чай». Бросаем в кружку щепотку заварки, и чай готов. А потом приводим себя в порядок. Находим озеро не очень горячее, полощем штаны и рубашки. Сушим тут же на горячей земле, подернутой, как пирог, хрустящей корочкой. Юра Малюга устроился бриться около гейзера. Прямо в кипяток опускает кисточку… И вдруг с криком прыгает в сторону. Высоко вверх из каменного грифона бьет струя кипящей воды. Две минуты извергается гейзер, две минуты мы видим столб воды, окутанный паром. Задираем головы, чтоб увидеть его верхушку. Желтые березняки, игра солнца в водяных шариках, синее небо. В конце долины еще один белый фонтан воды и пара.