Мистические города - Джесс Невинс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В Бессмертном городе насчитывалось сто тысяч жителей, подумала она. Скорее всего, треть из них — дети, половина из которых — девочки. Почувствует ли улей пропажу одной пчелки? Будет ли дереву недоставать одного яблочка?
Она плакала в лунном свете, ее груди болели, и ей казалось, она чувствует, как по татуированным спиралевидным шрамам течет молоко. Не существовало способа остановить все это, кроме как стать тем, кого она больше всего ненавидела. Не было возможности выполнить обещания, которые она давала себе в прошлом, кроме как нарушить их и пролить кровь.
И виноваты в этом не трибады. Виноват мир.
Она медленно потянула за медную проволоку на рукояти плети. Имя той маленькой Девочки, которая была меньше сваи, посыпалось искорками вниз, туда, где нищие каждый день подметали мостовую за жалкие объедки. Она разматывала проволоку до тех пор, пока навсегда не забыла имя, а с ним и обещания, пока слезы не высохли на ее лице и нечему стало капать на проволоку.
Главная Сестра перепрыгнула через ограду и приземлилась с тройной опорой на камни мостовой. Если уж она решила охотиться на девочку, то собиралась взять ее из самого богатого, самого знатного дома Бессмертного города. Ни один бедняк не должен был пострадать из-за нее.
«А потом — больше никогда», — пообещала она себе. Главная Сестра не обратила внимания на глухой звон эха, долетевший из будущего.
ГРЕГ ВАН ЭКХАУТ
Рынок призраков
Пер. О. Полухина
Ему пять лет. Лезвие коньков со скрежетом разрезает лед. Он думал, что будет больше падений, однако катание на коньках оказалось проще, чем он думал.
А теперь ему девять. Мяч прорезает сетку кольца. Он ловит отскочивший от земли мяч и снова бросает его. Попадание, отскок, новый бросок.
Четырнадцать. Он собирает в маленькие голубые кучки ошметки ластика, а часы тикают неумолимо. Осталось еще двадцать вопросов.
Семнадцать. Застежка ремня безопасности впивается ему в поясницу, когда над ним склоняется парень, который нервничает еще больше, чем он сам.
Ему девятнадцать. Попадание, отскок, новый бросок.
И двадцать два. Старше он уже не будет. В парке рано стемнело, но это его не тревожит. Он знает дорогу, кроме того, приятно остаться наедине со своими мыслями.
Какой-то звук за спиной. Это шаги?
Каждый третий вторник месяца под мостом Вашингтон-стрит-бридж торгуют призраками. Если вы хотите сделать выгодную покупку, нужно приходить на рынок пораньше, до того как солнце успевает прогреть день.
— Эй, хочешь быть страстным любовником?
Я пожимаю плечами:
— Кто не хочет?
За раскладным столом в палатке, сооруженной из пластиковых труб и мятого синего брезента, сидит она, похожая на Венеру Виллендорфскую,[7] в футболке с портретом Че Гевары.
— Некоторые люди боятся быть страстными любовниками, — говорит она, показывая пустую на первый взгляд пивную бутылку, запечатанную воском. — Этого я знала лично. Он был моим соседом. Произвел на свет семнадцать детей. Неплохо, да? — Она подмигивает мне. — Занимался этим самым, когда его сердце разорвалось.
— Как романтично, — отвечаю я, беру у нее бутылку и поднимаю к серо-лиловому небу. Внутри ничего не видно. — Только я бы не назвал его страстным любовником. По мне, он был просто-напросто мужланом, который продыху не давал своей жене.
Она выхватывает у меня бутылку:
— Ты можешь поискать товар в другом месте.
Я собираюсь продолжить этот вдохновенный спор торгующихся, но тут голос в моей голове произносит: «Тупик».
Я натягиваю свою шерстяную шапку и иду дальше.
Есть на рынке отсек, который официально не является частью торговой зоны. Если пройти дальше под мост и поднять глаза, взору предстанет черно-зеленая путаница из опор и креплений, похожая на гигантскую паутину. Звук машин, громыхающих по настилу, смешиваясь с перекатыванием речных волн, напоминает шум крови, который слышится, стоит заткнуть уши. Следуйте до этого места, и там вы обнаружите закуток, отгороженный забором из проволочной сетки. В заборе есть ворота с замком, но замок сломан, и если вы об этом знаете, то спокойно проникнете внутрь.
Здесь можно совершить выгодную сделку.
Кое-кто из продавцов готовит себе завтрак, разведя огонь в мусорных ведрах, и в воздухе разливается запах чеснока, капусты и рыбы. Откуда-то доносятся пронзительное треньканье струнного инструмента и стук барабана.
Я подхожу к мужчине, сидящему на переносном холодильнике «Колман». Это старик ростом с ребенка. Лицо у него истертое и блестящее, словно чересчур усердно наполированный башмак. Он улыбается мне сияющими зубными протезами.
— У меня есть оружие, — говорит он, и его руки шарят в карманах куртки.
— Угу. — Я делаю шаг назад. — Хорошо.
— Мы можем поладить, — продолжает он, — но только попробуй свалять дурака, и я продырявлю тебе грудь. — Он деловито запрокидывает голову и делает основательный глоток из банки «Доктора Пеппера».
— Вероятно, мне стоит обратиться к кому-нибудь еще, — отвечаю я.
Он вынимает руку из кармана, и я дергаюсь. Но рука пуста. Он машет ею, показывая, чтобы я уходил.
— Давай проваливай, — говорит он. — У них ничего нет. Лишь всякое барахло из дома престарелых. Старое дерьмо. Сплошной обман.
Типичное заблуждение, будто молодые и свежие лучше старых. Люди отдают бешеные деньги за выдохшихся младенцев и детей постарше, а на восточной стороне даже действует шайка, которая получает от докторов сведения о смертельно больных малышах. Полная чушь. Вроде голландских тюльпанов.
— Считаешь меня за идиота? — спрашиваю я старика. — Я могу распознать стоящую вещь.
Он внимательно оглядывает меня, словно портной, оценивающий покрой костюма, и говорит:
— Ха! Ну ладно. И что же ты ищешь?
Некоторые вдыхают исключительно дух тех, кто умер при ужасных обстоятельствах. Других интересуют лишь маленькие девочки, или казненные заключенные, или же хрупкие нервные женщины с затуманенным лекарствами сознанием. Разные заскоки бывают.
— Ты читаешь газеты? — задаю я вопрос. — Слышал, что случилось с тем парнем в Дамп-Хилл?
Выражение лица у старика не меняется. Он чуть пожимает плечами.
Я продолжаю:
— Говорят, его мучили. Отметины на запястьях, ожоги от сигарет — короче, полный набор. Бутылки, должно быть, просто пели здесь. — (Призраки приходят в восторг, когда узнают, что к ним скоро присоединится очередной их собрат. Они взывают к себе подобным.) — Ты в курсе событий?
Жертвы убийств. Удовлетворение подобных причуд незаконно. Отправят за решетку на десять, а то и на пятнадцать лет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});