Птица счастья - Роберт Джоэль Мур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В надежде разузнать от мужа любые детали Кристина стала уделять больше внимания Петру. Попробовала подавать завтраки, хотя готовка не входила в список ее достоинств и любимых занятий. Как ни странно, Петр оценил порыв супруги, подыграл ей и несколько недель участвовал в новой семейной традиции.
Когда, по мнению Кристины, прошло достаточно времени и взаимоотношения их вернулись в русло доверительных, она подошла к интересующему ее вопросу с деликатным заходом, начав разговор про свою новую прическу и докрутив его до темы раннего облысения, словно невзначай напомнила про человека с похорон.
– Он не лысый, а бритый.
– Откуда ты знаешь?
– Я тебе уже объяснял.
– Неправдоподобное объяснение какое-то вышло, – продолжала Крис и спрятала глаза, глядя в черноту утреннего кофе.
– К чему этот разговор за завтраком?
– В другое время мы с тобой не видимся.
– Не начинай, – Петя стал разбрасываться приборами по столу.
– Не буду, но ответь мне про парня.
– Да что ты «докопалась» до меня, я и так из-за завтраков этих опаздываю вечно.
Кристина молча встала из-за стола и ушла с кухни. Петр посмотрел на свою недоеденную глазунью, проглотил ее одним махом и отправился на работу.
Однозначно, Петя что-то скрывал, и теперь выведать через него получится не скоро. Информацией для расследования Кристины могла обладать охрана. Ей предстояло запросить расписание того месяца и побеседовать со всей сменой. План в голове сложился, и теперь, успокоившись, Кристина могла вернуться на кухню доесть завтрак с удовольствием и в одиночестве и продолжить день.
За ближайшую неделю госпожа Минина изучила списки охраны и расписание смен. Практически не встретив сопротивления, спокойно используя свою власть и авторитет, она получила на руки все нужные документы. Внимательно их прочитав, она выявила нескольких человек, с кем беседа была бы содержательной и не отслеженной мужем.
Кристина испытывала удовольствие, расследуя обстоятельства похорон Марии Петровны. Из-под светских привычек пробивался давно забытый журналистский инстинкт. Ей были недоступны занятия большинства обычных женщин – ни третья волна феминизма, ни права меньшинств, ни спасение планеты от гибели. А объективная журналистика и мастерство хранить тайны пробуждали в Кристине страсть к жизни. Настоящие кладоискатели смогли бы разделить захватывающие чувства от стремления найти и обнаружения истины. Госпожа Минина жаждала пережить эти эмоции.
В предвкушении успешного расследования она направилась на встречу с Василием и косметологам. После маникюра и прочих процедур по уходу следовал массаж и омоложение лица. Вася попивал шампанское и констатировал вслух, что Кристина постарела, пощекотав свои нервы ее гневом.
На Васю надели ободок, предохраняющий волосы и бакенбарды от попадания крема, и он повернулся к Крис. В это мгновение ей открылась тайна лица молодого человека с кладбища: Он был похож на Александрова. Нос, губы, только Васин взгляд горел холодным огнем, а тот парень обладал глазами цвета «Рублевского голубца». Кристина сконцентрировалась и смотрела на Васю, как на призрака.
– Ты, чего Крис?
– Я так… Ничего…
– Или эти новые процедуры все-таки омолаживающим эффектом обладают?
– Не надейся. Я просто на лицо твою смотрю светлое.
– Не заигрывай со мной, я и так знаю, что ты меня любишь.
– Дурачок ты, Александров.
– Ну а что, я бы вот, может, и женился на тебе…
– Милый, ты женат на своем эго и на своей работе. Даже если ты меня и полюбишь, то развестись с самим собой ты никогда не сможешь.
– Очень серьезные разговоры для воскресного дня, – парировал Вася.
– Сам завел разговор. Ты мог жениться на мне еще десять лет назад, если бы захотел.
– Туше. Скажи, что я пустой и никчемный…
– Милый, мне неинтересно твое задетое самолюбие, и ты даже не представляешь, о чем я сейчас думаю.
– Да не дай Бог!
– Все. Не мешаем друг другу. Сегодня мы что-то с тобой не в синхроне.
– Ну, вот то-то же, женщина. Ой, прости, в наши дни принято говорить «личность».
Василий поправил съехавшую на брови повязку, звучно выдохнул и закрыл глаза, предвкушая прикосновение нежных и горячих рук массажистки.
Кристина продолжала наблюдать за Василием, взгляд ее непроизвольно соскользнул с лица и пошел по руке с выступившей веной, пока тот поглаживал свой обнаженный торс. Необъяснимая привлекательность его с годами только крепла. Наконец к госпоже Мининой также подошла массажистка и отвлекла ее внимание от тела, пробуждающего глубинные желания.
– Вася, а давай мы с тобой поужинаем на неделе, расскажешь мне, как тебе живется, может, мне стоит про тебя написать книгу?
– Да их уже сотни написаны, даже комиксы есть.
– Ну, давай мы с тобой вместе сделаем. Настоящую, прямо про тебя, переживания твои. Под запись расскажешь.
– А какие у меня могут быть переживания, дорогая. Посмотри, как мы живем.
– Ну добавим психологизма в твой образ.
Нарциссизм не позволил Василию распознать скрытый интерес в Кристинином желании: за эти годы он так привык к ее присутствию в своей жизни, что не стал отказывать подруге в ее стремлении.
– Договорились. Следующий вторник. Через неделю срок. Тогда и поужинаем.
После ссоры с мужем Кристина была настроена категорично. Минин продолжал вести себя отстраненно и всегда был чем-то занят. Под струнные квартеты Гайдна Кристина в думы погружалась продолжительные. Интуиция подсказывала, что это не просто семейный кризис отношений. Тайна мужа была, скорее всего, проста, как и все мужские секреты, но если бы он посвятил в нее жену, вся жизнь Петра моментально обесценилась бы.
Наступил вечер встречи с Василем, и сотрудники ресторана, где обычно бывала Крис, заметили не свойственные ей признаки беспокойства и нервозности. Ее взгляд рассеянно блуждал по знакомому интерьеру и проваливался в глубину теней зала. В одной из этих теней ожидал Василий.
Приглушенный свет придавал ржавый оттенок его коже, и Кристине почудилось что-то печальное и демоническое во всем Васином облике, вдобавок он владел секретом, пленявшим светлую голову девицы. С возрастом она стала ловко и мягко обходиться с людьми для достижения своих целей и в своем новом качестве обрела привлекательность для Василия. Он смыл с себя привычную клоунаду крепкими напитками, остался гол душой и мыслями и рассказал вещи интимные и трогательные, невзирая на запись под диктофон. Про смерть матери, про плен своих обязательств. Кристина не отставала в распитии воды огненной – сначала чтобы расслабиться, потом – чтобы выдержать меланхоличную болтовню собеседника, и в итоге впала в душевную задумчивость сама. Она словно перенеслась в исторический фильм. Теперь состоятельная успешная женщина высшего сословия находилась в обществе уникального мужчины и искренне им восхищалась, одарив его образ в своем воображении чувствительностью, ранимостью и глубиной. Василий настоял на продолжении интервью у себя в апартаментах. Повестка встречи спряталась где-то в памяти Кристины, уступив место желанию близости. Чтобы решиться, ей однозначно нужно было выпить еще, и она согласилась.
– Я – вагиноид, Крис, я имел бесчисленное количество женщин, странных и не очень. И я не знаю, чем я руководствовался в своем выборе. И я пресытился настолько, что однажды в процессе засунул палец одной из них в ноздрю.
– Кому ей? – Кристина потеряла нить разговора в попытке выключить запись на телефоне
– Бабе какой-то…
Василий медленно потянулся пальцем к лицу Крис. Она отмахнулась и приподнялась на диване, поправив черные локоны.
– Я не чувствую больше ничего… – подытожил он.
– Я не скажу тебе, что ты просто не был с Настоящей Женщиной, и что от меня ты точно не заскучаешь. Этот мастерский прием соблазнения оставлю жрицам любви.
– Восхищаюсь я твоим интеллектом, – Вася допил виски.
– Эй, а мне, – она неловко потянулась за бутылкой. Вася свободной рукой поправил траекторию движения порядком захмелевшей собутыльницы и притянул к себе.
– Я замужем!
– Да меня знобит от вас.
– Выпей аспирин.
– С твоей свадьбы селфи ни у кого нет, а когда селфи нет – значит, и свадьбы не было. А я бы женился на тебе еще раз. Будешь Александровой. Будет у нас фирма с трема А. «А-А-А».
– Почему вдруг три «А»?!
– Потому…
