Нужный образ - Джеймс Хоран
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А конгрессмен от этого округа? Вы его знаете?
— Ему почти восемьдесят лет, и он в Конгрессе еще с того времени, когда я был ребенком. Теперь это спотыкающийся старик, который делает все, что они ему скажут.
— Они?
— Местная политическая машина. Все та же банда, что управляет Лоуренсом многие годы. Дела пошли еще хуже, когда на фабрику пришли меньшинства. Теперь это гетто, ничуть не лучше Гарлема.
— Разве там нет никакого городского управления?
— Что-то есть, — коротко рассеялся Келли. — Как везде, мэр, муниципалитет, комиссары. Но все они чьи-нибудь друзья.
Мы ехали по дороге, обсаженной деревьями, когда услышали информацию по радио. Автоматически мы прервали наш разговор, чтобы послушать. «…и общая тревога прозвучала в пожарных командах в Гудзоне, Портсмуте, Вильямсе, Эджемере, и почти во всех общинах в окрестности ответили на пожарную тревогу. Были также обращения в пожарный департамент города Нью-Йорка, и комиссар Фрэнсис обещал немедленную помощь. Пламя бушует более двух часов, и, видимо, большая часть завода, место многих забастовок и столкновений, обречена. Были найдены тела четырех рабочих, включая двух женщин. Еще пятеро пропали без вести. К счастью, после закрытия фабрики в конце лета на ней работала лишь небольшая группа рабочих. Всего пару месяцев назад управляющие фабрикой переместили свою деятельность в Северную Каролину. Начальник полиции Эдвардс утверждает, что фабрику подожгли… Здесь в нескольких кварталах от горящей фабрики находится наш репортер на пресс-конференции с шефом полиции Эдвардсом».
Потом сквозь вой сирен и яростные крики пожарных мы услышали начальника полиции Эдвардса, обвиняющего забастовщиков, «коммунистов», как он их называл, в поджоге фабрики и обещающего схватить их, даже если на это уйдет вся его жизнь.
Все это прозвучало предельно тупо и невразумительно.
— Что вы думаете об этом идиоте? — спросил Келли. — Он признает, что не располагает фактами, но обвиняет забастовщиков в поджоге.
— Что это за место Лоуренс?
— Когда-то это был тихий город. До войны фабрика была маленькой и принадлежала одной семье. Но после войны она росла, пока не превратилась в монстра. Семья продала ее синдикату, потом появился профсоюз. И вот теперь там одни неприятности.
Некоторое время мы ехали в молчании, потом услышали новое сообщение: полиция арестовала двух рабочих фабрики, и между полицией и зеваками произошло ожесточенное столкновение.
Келли сбавил скорость при подъезде к конце шоссе. В свете фонарей дороги я мог прочитать табличку: «Лоуренс, 5 миль».
— Посмотрим, Финн?
— Вы уверены, что семья не будет вас ждать?
— Мы всегда успеем заскочить к ним. Повар меня знает, — он повернулся ко мне. — Но вообще-то, мы не…
— Нет-нет, что бы там ни было. Посмотрим.
Мы увидели в небе отблеск пламени задолго до того, как достигли Лоуренса. Дороги на подступах к городу были перекрыты, но Келли назвал себя, и мы проехали дальше. Густая завеса дыма весела над узкими кривыми улицами. Здания выглядели старыми, мрачными и неприветливыми. Лица, мгновенно выхватываемые ослепительным светом фар, были охвачены ожесточением и гневом. Наконец, мы подъехали к перекрестку, заблокированному пожарными шлангами и полицейскими машинами. Патрульный принял документы Келли, но указал вглубь улицы.
— Фабрика в паре кварталов отсюда, конгрессмен, но вы не сможете проехать — слишком много шлангов, — он посветил фонариком. — Оставьте здесь на стоянке свою машину, и вы сможете пройти.
Мы въехали на стоянку, заваленную камнями, всяким хламом и заполненную полицейскими машинами и грузовиками, затем пошли пешком. Поднялся ветер, к сожалению, он дул в нашем направлении, и желтый дым заставил мой желудок подняться к горлу.
Но когда мы обогнули последний квартал, потрясающая картина заставила меня забыть о дыме. Обдуваемое сильным ветром главное здание напоминало гигантский ревущий факел, с языками пламени, лижущими грозное небо. Всеобщий беспорядок от завывающих сирен, бегающих людей, выкрикивающих приказы, на которые, похоже, никто не обращал внимания. Ярко-красный свет отражался от крыш машин, заливались свистки. Сеть шлангов кружевом покрывала землю. Когда мы пересекали широкую площадь, шланг разорвался, и свободный конец забился словно гигантская змея. Пожарный, удерживающий шланг, закружился, как волчок, пока не упал. Несколько человек в блестящих дождевиках поспешили, чтобы оттащить его в целях безопасности.
— Еще один дрянной шланг, — выкрикнул человек в небольшой толпе. — Уже третий лопнул. Ублюдки эти воры из Сити-Холла!
Проезжающая машина развернулась и с визгом остановилась рядом с кричащим человеком. Выскочили два полицейских и что-то сказали человеку, который потрясал кулаками перед их лицами. Потом они схватили его и пинками загнали в машину, которая рванула с места. Толпа смотрела на все это молча.
— Что, черт возьми, здесь происходит? — спросил я Келли.
— Не знаю, — ответил он. — Давайте взглянем.
Мы подошли к кучке зрителей, которые начали расходиться.
— Извините, — сказал Келли парню в кожаной куртке, — что случилось?
Тот изучающе посмотрел на него, потом пожал плечами:
— Пожар, мистер…
— Знаю, но что этот человек говорил насчет шлангов?
— Только то, что вы видите: здесь пожар, а шланг лопнул, — сказал парень.
— Но ведь есть другие шланги?
— Уже три лопнуло, — сказал кто-то.
— Почему? — спросил Келли.
— Почему бы вам не подойти и не посмотреть, раз уж вам так интересно? — спросил еще кто-то.
— И вообще кто вы? — поинтересовался первый собеседник.
— Конгрессмен Шеннон.
— Вы знаете этого старого идиота, что представляет нас?
— Но… да, конечно. Я видел вашего конгрессмена в Вашингтоне.
— Сделайте доброе дело, ладно? В следующий раз, когда встретитесь с ним, посоветуйте ему держаться подальше от Лоуренса, потому что если он заявится сюда, мы дадим ему такой пинок под зад, что он полетит до Олбани. За все годы этот старый сукин сын ничего не сделал для города.
— Давайте посмотрим на шланг, — негромко сказал Келли.
Сопровождаемые толпой, мы подошли к крайнему гидранту. Все наблюдали, как Келли осмотрел один конец шланга и молча передал его мне. Мне не требовалось быть страховым агентом, чтобы понять, что шланг весь измят и прогнил.
— Кошмар, — сказал Келли.
— Он прогнил, так же, как и весь город, — сказал первый парень. Он пригляделся к Келли: — Но почему вы возмущаетесь, мистер? Вы живете здесь?
— Не требуется жить здесь, чтобы возмущаться подобными вещами, — ответил Келли. — Это преступление.
— Какого черта вы здесь делаете? — заорал кто-то, и человек в плаще и белой пожарной каске протолкнулся через толпу и выхватил у меня из рук кусок шланга. — Что вы здесь делаете? Вы что не знаете, что это городская собственность?
— Я бы сказал, гнилая городская собственность, — произнес Келли.
Примчались двое пожарных, их офицер — по его каске я определил, что это был заместитель начальника пожарной команды — указал на гидрант, и пожарные быстро отвинтили остаток шланга и ушли под хмурыми взглядами толпы.
— Расходитесь, — велел офицер, — это линия огня.
— Это не было бы линией огня, если бы у вас были лучшие шланги, — сказал Келли. — Разве ваши люди не знали, что шланги сгнили?
Офицер не обращал на него внимания и начал оттеснять толпу:
— Двигайтесь, дайте пожарным работать… Ну… Двигайтесь…
— Я сказал: «Разве ваши люди не знали, что шланги сгнили?» — громко повторил Келли.
Пожарный развернулся. Некоторое время он рассматривал Келли. Потом крикнул в сторону группы пожарных и полицейских, собравшихся у полицейской машины с мигающими на крыше красными огнями.
— Эй, шеф, идите сюда и займитесь этими парнями.
— Вам бы лучше уйти отсюда, пока копы не начали бить по головам, — сказал мистер Кожаная Куртка. — В этом деле они и вправду специалисты.
— Никто не станет бить по головам, пока я здесь, — спокойно произнес Келли. И он повернулся к заместителю начальника пожарной команды.
— Если это шеф полиции, пожалуйста, скажите ему, что я хочу его видеть.
Офицер в недоумении уставился на конгрессмена, потом крикнул шефу полиции, что ему лучше бы подойти.
Коренастый невысокий мужчина в гражданской одежде вылез из машины и подошел к нам. На нем был старомодный коричневый плащ и поношенная мягкая шляпа. Я догадался, что под плащом он носит костюм, который, должно быть, заказал у Сирс Робак вместе с ботинками на толстой подошве. Я не мог отвязаться от мысли, что он похож на фермера, наблюдающего пожар в большом городе.