Скандал на Белгрейв-сквер - Энн Перри

Поэтому Питт решил направиться в Мэйфер. Кэб быстро ехал по залитым солнцем оживленным утренним улицам навстречу экипажам, коляскам, ландо, в которых сидели спешащие по своим делам дамы. Наносить светские визиты было еще рано — это обычно происходило пополудни, — а сейчас самое время отправиться к портнихе или по другим делам, что и делали лондонские дамы. Проезжали повозки, груженные товаром, экипажи везли джентльменов в Сити, редко ходившие омнибусы были набиты до отказа. Мужчины, женщины и дети неподвижно сидели на скамьях, игнорируя друг друга, в ожидании своей остановки.

На Керзон-стрит Питт, расплатившись с возницей, вышел. Это были красивые места, и он, с удовольствием посмотрев вдоль нее, подумал, что в истории этой богатой улицы есть свои тайны. Если у Эдисона Карсуэлла имеются финансовые трудности, то его проживание здесь в немалой степени способствует этому.

Подойдя к двери, Томас чуть помедлил, мысленно приведя в порядок все, что приготовился сказать, и дернул за шнур старинного медного подвесного звонка.

Дверь открыла горничная в темном платье, в накрахмаленной кружевной наколке и таком же фартуке. Рослая, она была хороша своим здоровым деревенским цветом лица и блестящими чистыми волосами, какой и положено быть горничной в респектабельном доме. Эдисон Карсуэлл, видимо, придавал значение внешности прислуги, или это было заботой его жены. Чаще всего женщин беспокоит этот вопрос.

— Да, сэр? — промолвила девушка с хорошо скрытым удивлением. Питт, видимо, не был похож на тех, кого обычно принимали в этом доме.

Инспектор попытался улыбнуться самой приятной улыбкой, что, впрочем, ему всегда удавалось, хотя он этого и не замечал.

— Доброе утро. Миссис Карсуэлл не ждет моего визита, но у меня весьма деликатное дело к ней, и она может мне помочь. Я буду вам весьма обязан, если вы доложите обо мне и я буду принят. — Он полез во внутренний карман сюртука и достал свою визитную карточку. На ней были лишь имя и фамилия, без указания его звания. Эту экстравагантность он впервые позволил себе несколько лет назад — и до сих пор с удовольствием пользовался возможностью вручать свои визитные карточки.

Горничная с недоверием взглянула на визитку и, несмотря на отнюдь не элегантный внешний вид гостя, оценила по достоинству его приятный голос и прекрасное произношение. Сделав собственные заключения относительно Питта, девушка тоже ответила ему улыбкой.

— Конечно, сэр. Если вы подождете в гостиной, я доложу о вас миссис Карсуэлл.

— Благодарю, — ответил Томас.

У Питта не было времени окинуть взглядом вестибюль, но когда он почти на десять минут остался один в гостиной, то наверстал упущенное и все внимательно изучил. Поскольку осмотр дома был, пожалуй, главной целью визита — если миссис Карсуэлл откажется его принять, он сможет удовольствоваться и этим знакомством с жилищем судьи.

Гостиная была меблирована вполне в традиционном стиле и казалась скорее уютной, чем модной. Мебель изготовлена из прочного дуба, с изобилием резьбы, что несколько покоробило Питта, но достаточно дорогая и в отличном состоянии, без единой царапины или изъяна, что не допускало и мысли, будто она приобретена по дешевке или что в доме не умеют беречь вещи. На кушетке и креслах недавно сменили обивку, вышитые салфетки на спинке и подлокотниках были безукоризненной чистоты.

На каминной доске стояли семейные фотографии в серебряных рамках. Питт с интересом вглядывался в них. Самая большая из них была семейным портретом: мужчина в принятой на таких фотографиях позе, высокий воротничок, застывшее лицо; рядом с ним — красивая дама с пышной грудью и гордой, высокой, как колонна, шеей, в нарядном платье; тут же — молодой человек, похожий на даму, и три юные светловолосые девушки с изумленными глазами, неотличимо похожие друг на друга. Четвертая девушка, темноволосая, как мать, сидела на полу, как бы завершая продуманную композицию портрета. Позирующие были напряжены, но их семейное сходство и очевидную привязанность друг к другу не смогла скрыть даже мертвая фотография.

В других рамках были фото отдельных членов семьи в разные периоды их жизни. Присутствовало и изображение застывшей в неловкой позе престарелой пары. Они были явно напуганы видом фотоаппарата — сжатые губы, настороженный взгляд. Видимо, это были родители мистера Карсуэлла или же миссис Карсуэлл.

Питт подошел к окну и посмотрел на благоухающий цветами сад с яркими пятнами рано распустившихся розовых кустов и клумб с уже отцветающими тюльпанами. В гостиной Карсуэллов тоже имелись тяжелые длинные занавеси на окнах, ниспадающие на пол. Все это инспектор уже видел и в других домах и улыбнулся про себя. Отойдя от окна, он стал рассматривать картины на стенах.

Однако здесь его ждал приятный сюрприз: полотна были действительно ценные. В своей профессиональной деятельности Питту нередко приходилось заниматься расследованием хищений предметов искусства, что научило его отличать подлинник от подделки, узнавать художника и даже прикидывать предположительную стоимость картины. Его слабостью были акварели, Томас любил их за изящество и игру света. Увидев кое-какие акварели в гостиной Карсуэллов, он угадал, что это работы современных художников, и самого высокого качества. У кого-то из семейства Карсуэлл был отличный вкус, и денег он не жалел, если украсил этими работами мало используемую комнату. А может, судья Карсуэлл решил коллекционировать предметы искусства, и у него есть свой опытный советчик. Интересно, что он подобрал для парадных комнат дома — например, для большой гостиной?..

Питт все еще любовался небольшим пейзажем с затененной аллей, когда в комнату вошла Регина Карсуэлл. Он сразу узнал даму с семейного портрета, темноволосую, с открытым лицом. Время, наложив свои следы, милостиво обошлось с ней, оставив ее лицо таким же открытым и спокойным.

— Мистер Питт? Горничная сказала мне, что я чем-то могу быть вам полезна. Что же это, скажите?

— Доброе утро, миссис Карсуэлл. Благодарю, что вы великодушно готовы уделить мне ваше время, — поторопился сказать Питт. — Надеюсь, я не затрудню вас. Я из городской полиции, веду расследование последних похищений произведений искусства, совершаемых весьма хитроумными способами. Воры представляются джентльменами, страстными коллекционерами предметов искусства, собирающими их для выставок в небольших провинциальных музеях — разумеется, за соответствующее вознаграждение. Они убеждают владельцев, что берут картины на небольшой срок, месяца на два или три, а затем картины будут возвращены…

— Не вижу в этом ничего плохого, — простодушно сказала миссис Карсуэлл.

Питт улыбнулся.

— Если не учитывать одного обстоятельства, — заметил он. — Никаких музеев, собирающихся устраивать выставки, на самом деле нет. Взяв у вас подлинные картины, они потом возвращают вам искусные подделки. Лишь при очень внимательном изучении вы сможете определить, что это подделка. А поскольку картина возвращена в вашей же раме и вы не сомневаетесь, что имеете дело с порядочными людьми, вы, пожалуй, не станете особенно проверять картины и просто снова повесите их туда, где они висели.

Миссис Карсуэлл насторожилась.

— Но к нам не приходили подобные джентльмены, мистер Питт. Мне очень жаль, но я ничем не могу вам помочь.

Томас ждал этого.

— Во всяком случае, миссис Карсуэлл, будьте осторожны, — сказал он небрежно. — Если кто-нибудь из них обратится к вам с подобной просьбой, не соглашайтесь и немедленно сообщите мне в полицейский участок на Боу-стрит. — Он окинул взглядом стены. — Я вижу у вас несколько прекрасных работ, которые могут привлечь подобных мошенников. Надеюсь, что все окна и двери у вас надежно закрываются? Может быть, вы разрешите мне проверить?

— Если хотите… Но уверяю вас, мой муж очень следит за этим. Он мировой судья и прекрасно осведомлен как обо всех случаях преступлений, так и об их характере.

— Охотно верю, мадам. Но если вы позволите… — Питт умышленно не закончил фразу, в душе надеясь, что она не позволит ему уйти так сразу. Томасу во что бы то ни стало надо было осмотреть дом.

— Конечно, пожалуйста, — милостиво разрешила миссис Карсуэлл. — Я велю Гибсону показать вам все окна и двери на нижнем этаже.

С этими словами хозяйка дома позвонила в колокольчик. Когда появился дворецкий, человек небольшого роста с роскошными бакенбардами, она объяснила ему просьбу Питта и ее причину.

— Конечно, мэм. — Дворецкий повернулся к Питту. — Я провожу вас, сэр. — В голосе его сквозила холодная вежливость. Он не одобрял появления полиции в доме и хотел дать Питту понять, насколько ему неприятно то, что тот собирается делать, но он вынужден подчиниться.

Инспектор снова поблагодарил миссис Карсуэлл и последовал за удаляющейся фигурой Гибсона.