Хрустальное озеро - Мейв Бинчи

— Нет, — просто ответила Лена.

— Почему ты так уверена?

— Льюис, я их знаю. Это мои дети. Во-первых… они не стали бы вскрывать письмо, адресованное Мартину. Но если бы они это сделали… если бы сделали…

— Допустим, что сделали. Просто допустим.

— Если бы это сделал Эммет, он показал бы письмо отцу. Если бы это сделала Кит, она позвонила бы мне в приют. Позвонила в ту же минуту. И потребовала бы, чтобы я вернулась.

Наступило долгое молчание. Наконец Льюис сказал:

— А если он все-таки прочитал письмо?

— Не могу представить себе, что он заварил такую кашу. — Лена кивнула на газету.

— Может, он решил, что это единственный выход из положения…

— Льюис, я должна это выяснить.

— Что ты имеешь в виду?

— Я должна позвонить ему.

Лена хотела встать. Льюис встревожился:

— И что ты ему скажешь?

— Чтобы он прекратил поиски и сказал детям, что я жива…

— Но ты же не собираешься возвращаться к ним, правда?

В его глазах затаилась боль.

— Льюис, ты сам знаешь, что не вернусь.

— Тогда подумай. Подумай как следует.

— О чем тут думать? Ты сам прочитал весь этот бред. Меня ищут. Они думают, что я утонула… — В голосе Лены зазвучали истеричные нотки. — О господи, они могут даже устроить похороны!

— Без тела не могут.

— Но я не хочу, чтобы меня считали мертвой! Мои дети должны знать, что их мать жива и здорова, а не лежит в водорослях на дне Хрустального озера.

— Если они так подумают, это не твоя вина.

— Не моя? Что ты хочешь этим сказать? Я их бросила!

— Это его вина, — четко произнес Льюис.

— О чем ты говоришь?

— Ты оставила выбор за ним. Вот Мартин им и воспользовался.

— Но это абсурд! Не мог он сказать детям, что их мать мертва. Я хочу видеть их. Хочу встречаться с ними. Следить за тем, как они растут.

Льюис смотрел на нее с грустью:

— Ты думаешь, он это позволит?

— Конечно.

— Думаешь, он простит тебя и скажет: «Живи себе счастливо с Льюисом в Лондоне, а время от времени приезжай домой, в Лох-Гласс, где мы по этому поводу будем закалывать упитанного тельца»?

— Нет, не так!

— А что тогда? Подумай, Лена. Если Мартин выбрал такой путь, может, так для него лучше.

Она вскочила на ноги:

— Сказать двум невинным детям, что я умерла, потому что у него не хватило духу признаться, что я ушла от него!

— Ты мне сама рассказывала о жизни в этом городке. Наверное, сочувствие к мертвой матери лучше сплетен о том, что она сбежала.

— Не верю! Льюис, я позвоню ему! Я обязана это сделать!

— Ты ведь написала в письме, что позволяешь ему объяснить всем происшедшее так, как он хочет.

— Я не помню точных слов. У меня не было при себе копирки, — огрызнулась она.

— Но мы с тобой говорили об этом.

— Да, говорили, — согласилась Лена. — Но я должна знать, что они действительно… — беспомощно пролепетала она.

— Предположим, что они действительно считают тебя мертвой. Умоляю тебя, подумай, что лучше для маленькой девочки и маленького мальчика. Если ты сейчас позвонишь, то будешь вынуждена вернуться домой и все объяснить. Этим ты причинишь Мартину одни неприятности. Ему будет намного хуже, чем сейчас… Подумай, какой вред ты можешь принести.

— Но я должна знать, что там происходит! — По лицу Лены текли слезы.

— Хорошо, давай позвоним.

— Что?

— Я позвоню, — поправился Льюис. — Скажу, что хочу поговорить с тобой, и посмотрим, что мне ответят.

— Ты сможешь?

— Смогу. — Он мрачно сжал губы и пошел к стойке.

Лена выпила бренди одним глотком, словно проглотила иголки.

Звонить из бара они не стали: там было слишком шумно. Но по дороге зашли в телефон-автомат.

Когда раздался гудок, Льюис погладил Лену по щеке:

— Поверь, все будет хорошо.

Лена стиснула его руку и наклонилась к трубке, чтобы лучше слышать.

— Лох-Гласс, три-три-девять, — послышался голос Кит.

— Звонок из Лондона. Говорите, — произнесла телефонистка.

— Алло… — слегка изменив голос, сказал Льюис. — Это дом Макмагонов?

— Да, это дом Макмагонов, Лох-Гласс.

— Могу я поговорить с мистером Макмагоном?

— К сожалению, нет… Он вышел.

Лена удивилась. В это время Мартин уже возвращался из церкви и они садились за обед. Значит, после ее ухода весь распорядок дня разлетелся на куски. Конечно, ведь в доме траур.

— Когда он вернется?

— А можно узнать, кто говорит?

Лена улыбнулась. Девочке всего двенадцать, а она уже знает: сначала выслушай, потом говори.

— Моя фамилия Смит. Я торговый представитель и бывал в аптеке ваших родителей по делам фирмы.

— Это не аптека, вы звоните нам домой, — объяснила Кит.

— Я знаю и прошу прощения за вторжение. А можно поговорить с вашей матерью?

Лена снова до боли сжала его руку. Что ответит на это ее дочь?

Казалось, прошел целый век, прежде чем в трубке снова послышался голос Кит. Чего она ждала? Что дочь скажет: «Где моя мать, пока неизвестно, но к Рождеству все выяснится»?

— Вы звоните из Лондона? — спросила Кит.

— Да.

— Тогда вряд ли вы слышали об этом. Произошел несчастный случай: моя мама утонула. — Наступила пауза: девочка пыталась справиться с дыханием.

Лицо Льюиса стало белым как мел. Наконец он выдавил:

— Мне очень жаль.

— Да, спасибо, — еле слышно ответила Кит.

Лена часто представляла себе, что ее дети будут общаться с Льюисом. Они должны были понравиться друг другу. Почему-то она думала, что все наладится. Но это было раньше. До того, как разразилась катастрофа.

— А где сейчас твой отец? — спросил Льюис.

— Обедает с друзьями. Они пытаются немного отвлечь его.

«Должно быть, это Келли», — подумала Лена.

— А почему он не взял с собой вас?

— Но кто-то должен быть дома. На случай, если появятся новости…

— Какие новости?

— Ну, ее еще не нашли…

Льюис не мог вымолвить ни слова.

— Вы слушаете? — спросила Кит.

— Да… да.

— Попросить папу перезвонить вам?

— Нет, нет. Я просто хотел заехать к нему по пути. Пожалуйста, ничего не говори. Не расстраивай его. Мне очень жаль, что я вторгся в вашу жизнь… в такое время…

— Это был несчастный случай, — сказала Кит. — Сегодня на мессе все молились за упокой ее души… Значит, не говорить, что вы звонили?

— Нет. А как себя чувствует твой брат?

— Откуда вы знаете, что у меня есть брат?

— Кажется, об этом говорили твои родители. Когда я был у вас в аптеке.

— Наверняка это была мама. Она всем рассказывала о нас. — В голосе Кит слышались слезы. — Тогда был сильный ветер. Только ветер…

Снова наступила пауза. Эти паузы съели большую часть трех минут.

— Продлить разговор? — спросила телефонистка.

— Нет, спасибо. Мы уже закончили, — ответил Льюис.

Последним, что они услышали в это сырое ноябрьское воскресенье, был далекий голос Кит, сказавший «до свидания», а потом нерешительно повторивший это на случай, если ее не расслышали.

Когда Льюис повесил трубку, они крепко обнялись и долго стояли в телефонной будке, по стеклам которой текли струи дождя. Тот, кто хотел позвонить, видел искаженные болью лица и шел дальше. Как выгнать на улицу пару, узнавшую плохую новость?

— Я бы убил его, — сказал Льюис, когда они вернулись домой и рухнули в изнеможении.

— Ты все-таки считаешь, он сделал это нарочно?

— Давай подумаем еще раз.

Льюису хотелось спросить: «Как он мог не знать?» Но ответа на этот вопрос не было.

Оба не могли уснуть, хотя нуждались во сне. Утром надо было идти на работу.

— Может, он испугался, что если люди узнают о твоем побеге, то перестанут покупать его чертовы микстуры от кашля? И решил сказать, что ты утонула, чтобы не нанести вреда бизнесу?

— Не спрашивай меня. Я его совсем не знаю.

— Ты прожила с ним целых тринадцать лет.

Лена промолчала. А через час спросила:

— Что имела в виду Кит, когда говорила про ветер?

— Наверное, в тот вечер, когда мы уехали…

— Я не помню никакого ветра.

— Я тоже, но…

Можно было не продолжать. В тот вечер, когда началась их новая жизнь, они не заметили бы ни шторма, ни снежной бури.

Лена пришла к дальнему концу озера у цыганского табора, где ее ждал на машине Льюис. Точнее, на машине приятеля. Приятель не знал о его планах. Знал только, что Льюису на денек надо было куда-то съездить. Они приехали в Дублин, на трамвае добрались до Дун Лаогхейра и оказались первыми пассажирами на борту. Проболтали всю дорогу от Холихеда до вокзала Юстон и утром весело позавтракали в «Лайонс-Корнер-Хаусе».

А жители Лох-Гласса в это время искали Элен Макмагон на дне озера.

Видимо, Льюис прав. Обида Мартина оказалась сильнее, чем они предполагали.