Выпускной бал в чистилище - Эми Хармон

– Готовы сделать заказ? – И девица надула пузырь из жвачки.

Джонни с вопросительным видом обернулся к Мэгги, и та оттарабанила свой стандартный заказ: чизбургер, картошка фри, шоколадный коктейль.

– Мне то же самое, – прибавил Джонни, скользнул взглядом по ультракоротким шортам официантки и отвернулся.

Девица заметила его взгляд и укатила, вихляя задом чуть сильнее, чем было необходимо. Она даже обернулась через плечо, чтобы проверить, смотрит ли он ей вслед. Мэгги с удовлетворением отметила, что Джонни на нее не смотрел.

– Все эти девушки слишком раздеты, – пробормотал Джонни себе под нос.

Мэгги вскинула брови:

– Разве тебе это не нравится?

– Странно, но нет, не нравится. – Джонни откинулся на спинку сиденья и задумчиво огляделся. – Когда все выставлено напоказ, нет больше никакой тайны. Половина удовольствия от подарка – в том, что ты его разворачиваешь. А если заранее знаешь, что внутри, зачем вообще открывать?

Они решили поужинать в небольшом скверике на Мэйн-стрит, в квартале от «Шимми». Джонни сказал, что помнит этот скверик столько же, сколько себя самого. Детскую площадку недавно заменили на новую, а деревья, по его признанию, здорово выросли. Он встал под одним из высоких дубов и задрал голову кверху, словно пытаясь сосчитать все листья на ветках. Солнце зашло, и вечерние тени разрастались, постепенно закрывая собой землю. Вокруг них мягко стелились серые сумерки. Они ели в задумчивой тишине, но потом Джонни вдруг нарушил молчание.

– Так, значит, всегда одно и то же?

– Что?

– Ты сказала, что жизнь полна разочарований, а ты не любишь рисковать, когда дело касается еды, и всегда ешь то, в чем уверена.

Мэгги пожала плечами и обмакнула в коктейль ломтик картошки.

– Когда я нахожу то, что мне нравится, то уже больше не ищу. Не рискую. Наверное, так.

– Хм-м. Пожалуй, ясно.

Мэгги снова пожала плечами, стараясь за деланой беззаботностью спрятать усталость от своей неприкаянной жизни.

– Значит, родителей у тебя нет?

– Они умерли, когда мне было десять. После этого я несколько лет жила в разных семьях. Так себе опыт.

Джонни оглядел ее серьезным взглядом, сжал губы в тонкую линию. Похоже, расспрашивать ее он не собирался.

– Я переехала к Айрин после смерти Роджера. Он не разрешал ей меня забрать. Мне кажется, она бы меня все равно забрала, но побоялась, что он не оставит меня в покое… и в ее доме мне будет хуже, чем в приемной семье.

– Роджер Карлтон испортил жизнь нам обоим, – пробормотал Джонни.

– И не нам одним, – парировала Мэгги, имея в виду тетушку Айрин.

– Мне кажется, нечестно, что ты так много знаешь обо мне, а я о тебе вообще ничего не знаю, – заметил Джонни, меняя тему.

Мэгги обрадовалась этому. Они уже и прежде говорили о Роджере, пусть даже Джонни об этом не помнил.

Мэгги склонила голову к плечу. Она не стала напоминать ему, что когда-то он знал о ней все.

– Наверняка ты знаешь больше, чем тебе кажется.

– Да, например, что ты любишь танцевать.

Мэгги кивнула и оттопырила один палец. Это первое.

– И что ты здорово танцуешь.

Мэгги с улыбкой пожала плечами и оттопырила еще один палец. Это второе.

– Ох, да ладно тебе. Ты отлично знаешь, как ты хороша. Думаешь, я не смотрел на тебя тогда, в «Шимми»? Все, кто там были, с тебя глаз не спускали. – Он помолчал. – Я ведь тебя дразнил, понимаешь? Я хотел, чтобы ты станцевала. Хотел на тебя посмотреть…

– Нет, не хотел! – горячо перебила его Мэгги. – Ты и не думал, что я умею танцевать. Ты ведь считаешь меня скучной и непривлекательной.

– Можешь думать так, раз тебе этого хочется. Я тоже буду так думать, и в конце концов нам от этого будет только лучше.

Мэгги вскочила и ринулась к качелям, подальше от недоеденного ужина и парня, которому явно хотелось побольнее ее уязвить. Не успела она раскачаться, как сильные руки обхватили ее за талию и толкнули вперед. Джонни толкал ее все сильнее, все выше, и тогда она закрыла глаза и позволила ветру, обвевавшему ее тело, растрепать ей волосы и унести ее вверх, к черному небу. Через какое-то время Джонни перестал ее толкать, и Мэгги нехотя остановилась, огляделась, ища его.

Он сидел на качелях справа от нее, но не раскачивался, а только вытянул перед собой длинные ноги и безвольно свесил руки вдоль цепей.

– Ты не была во мне уверена, – проговорил он, когда она перестала раскачиваться.

Мэгги попыталась разглядеть выражение его лица в сгустившейся темноте.

– Нет… не была, – согласилась она. – Это был риск.

– А ты рисковать не любишь.

– Это не был сознательный выбор. В каком-то смысле мы оба нуждались друг в друге. Но я влюбилась в тебя не поэтому.

– Нет? – Голос Джонни звучал очень мягко.

– Нет. Я влюбилась в тебя, потому что ты был добрым и смелым. Ты смеялся над моими шутками. С тобой я чувствовала себя красивой. И еще много из-за чего. Гораздо проще было бы притвориться, что я тебя не вижу. Но с тобой я не могла притворяться. Может, ровно это и делает любовь. Она лишает нас защиты. Последние восемь лет я притворялась, что со мной все нормально. Я больше не могу притворяться.

Мэгги снова начала раскачиваться, но Джонни встал и, взявшись за цепи качелей, остановил их. Он стоял у нее за спиной, и, когда он снова заговорил, она не видела его лица.

– Сегодня я ездил по Мэйн-стрит, по всему городу, по всем улицам и не нашел почти ничего от того Ханивилля, который я помню. Даже дома, в котором я жил, больше нет. На его месте стоит многоэтажка. Я доехал до твоего дома, до дома Айрин. Просто остановил там машину и сидел в ней. Это одно из немногих мест в городе, которое выглядит как тогда. Дом обветшал, состарился… но стоит на прежнем месте. Твоя тетушка меня заметила. Кажется, я ее до смерти напугал. Она вышла из дома и уставилась на меня. Не знаю, кто из нас удивился сильнее. Еще вчера она была красоткой. Вы с ней очень похожи.

Мэгги обернулась, встретилась с ним взглядом. Он посмотрел ей в глаза, а потом снова отвернулся и продолжил глядеть на луну.

– Да, ты очень красивая. И черт тебя возьми, ты это знаешь. Только слепой бы этого не заметил. Даже Айрин бы с тобой не сравнилась.

Мэгги потрясенно молчала. Она не могла думать ни о чем, кроме этого ошеломляющего признания.

– Еще вчера она была красоткой, – повторил Джонни, – а сегодня она старуха.

В ночной тишине его голос прозвучал громко и грубо, и Мэгги поморщилась, услышав его приговор.

– Айрин подошла к машине, и тогда я тоже вышел. Она просто смотрела на меня. А потом поблагодарила за то, что я тебя спас. У нее дрожал голос, и руки тоже дрожали. Я не знал, что сказать.