Одна жизнь — два мира - Нина Алексеева

— Они меня не любят, они меня преследуют.

— Это вам так кажется. Вы что, тоже сидели в тюрьме в Советском Союзе?

— Нет, я только был приговорен по 58-й статье.

— Ну и что же, как вам удалось избежать тюрьмы?

— Видите ли, я в Советском Союзе был крупным человеком, я занимал большой пост, получал большое жалованье, кроме жалованья я имел другие работы, я преподавал в институте, и мне платили за все это отдельно. У меня была машина и шофер Мишка. Я был главный инженер гидромелиоративного проекта. Когда мы кончили и сдали проект, секретарь обкома сказал: «Ну, крутите дырочку в пиджаке», а через несколько дней всех работников, и секретаря обкома в том числе, арестовали, а меня и еще несколько человек держали под следствием.

— Откуда вы знаете, по какой статье вас привлекли к ответственности? — поинтересовался Кирилл.

— Да я видел на папке у следователя.

— И как же вы спаслись? — спросила я.

— Однажды мой помощник позвал меня к себе распить бутылочку хорошего вина. Вино действительно было хорошее, но вдруг мы услышали, как в другой комнате бабы заголосили. Мы туда, но они нас не пустили.

А на другой день ко мне на работу прибежала жена. Я в Союзе был женат, не венчались, конечно, а так, где-то расписались. И пристала: «Пойдем, Гриша, домой». Оказывается, у жены моего помощника была приемная сестра (только, пожалуйста, не смейтесь, тогда расскажу). Вот эта сестра обладала даром ясновидения. Так она как увидела меня, заявила, что у меня печать смерти на лице. «Поедем к ней сейчас, и она тебе все сама расскажет», — умоляла жена. Приехали, она заявила: «Да, я вижу, вы должны немедленно уехать отсюда» (мы расхохотались). Вот видите, я тоже не поверил. Но она вдруг рассказала мне такую вещь, которую только я знал с детства. Короче, я решил уехать. На мое место был прислан молодой комсомолец, ничего не знавший, но человек очень хороший, когда я заявил ему, что хочу уехать, и сегодня, так он даже задержал бухгалтера и выдал мне полный расчет, даже за отпуск выписал, получил я 4500 рублей и уехал в Москву.

Там он без прописки, без работы прошатался от одних знакомых к другим, пропил, прокутил деньги, пока не устроился на работу. Работа была неплохая, ездил в командировки между Москвой и Уралом.

— Вы знаете, на Урале есть такой город Уфа, туда многих в ежовские времена ссылали. Там я видел, как по колено в воде в котлованах заключенные работали. Как-то мой знакомый говорит: «Хочешь, я покажу тебе одну интересную картину?» Идем, зашли в какой-то дом, на стуле сидит и плачет ребенок, а жутко измученная женщина на коленях моет пол. «Это жена Тухачевского, — сказал мне товарищ, — а хочешь, я покажу тебе и других жен?» — «Нет, — сказал я, — хватит».

— А как вы здесь устроились? Где работаете, по специальности?

Специальностей у него оказалось много. Кроме гидромелиорации он, оказывается, певец — тенор и композитор. Окончил Московскую консерваторию, даже здесь две пластинки его продаются. И грибовод. Как он стал грибоводом, я прослушала, но он заявил, что, если бы был у него участок земли, он стал бы разводить лисички, подберезовики, маслята. Лисички жиды очень любят, и он бы разбогател на них.

Америка, Америка,Чудная страна.Если бы не «железный занавес»,На кой черт нужна она,

— вдруг продекламировал он.

— Это что, тоже ваше, вы и поэт, оказывается, — расхохоталась я.

Смех его не обидел. Он продолжал свою повесть:

— Когда я приехал в Америку, то устроился садовником к какой-то очень богатой американке. Ходил, поливал, подрезал цветы. Но вот однажды пришла горничная и заявила: «Хозяйка спрашивает, почему вы такой грустный. Она просила передать, что она платит деньги людям и хочет видеть их счастливыми, веселыми, а вы очень мрачный». — «Передай своей хозяйке, что я продаю ей не свою душу и улыбки, а свою мускульную силу». Через несколько дней я получил расчет.

Пошел в «ейдженси», там требовался «хенди мен», но с женой. Я и ушел. По дороге меня догнала интересная, лет 35–40 женщина, из Белграда, и говорит на чистом русском языке: «Послушайте, скажите, что я ваша жена, вместе и устроимся». Устроились. Поехали в Лейквуд. Она горничная, а я унитазы мою, мусор убираю. Шесть месяцев там прожил. Деньги она в банк клала, мне только 25 долларов в месяц на карманные расходы давала.

Приехал я на уикенд в Нью-Йорк, встретил знакомого. «Хочешь, — говорит, — переезжай сюда, будешь здесь работать». Заполнил анкету в Кембриджский институт по изучению Советского Союза. Там нужны люди, но их нужно найти: колхозников, рабочих, тех, кто хотел бы дать показания. Я согласился.

Снял комнату за 55 долларов, надел белую рубашку, галстук и пошел работать зазывалой. Нашел им колхозников, рабочих и всех, кого они просили. В это время приехала моя жена из Германии. Прихожу я к ней и говорю: «Поедем, Женя, со мной». — «Хорошо, — говорит, — пойду босса спрошу». Вернулась и говорит: «Недели через две, когда зав. найдет мне замену». Приезжаю я через две недели. — «Где жена?» — спрашиваю у босса. — «Как где? Она давно уже уехала». — «Куда?» — «Не знаю, и вещи взяла с собой». Я и ушел. Но решил проверить, через месяц приезжаю снова, перелез через забор, смотрю в окно, она подкрашивает губы, брови, в комнате с ней еще кто-то. Я стучал, мне не открыли. Потом ушли куда-то. Я пошел в бар, выпил и вернулся. Выбил окно, вошел — пусто, сел и жду. Заснул. Кто-то толкает за плечо, открыл глаза — полицейский. — «Пойдемте со мной». — «Куда? Я к жене пришел». — «Вы окно разбили». А босс выглядывает из-за его спины. Уволокли в тюрьму. Суд у них по пятницам, а это в субботу случилось, я и сидел там до пятницы. Жена так и не пришла. В пятницу суд оштрафовал на 10 долларов и 10 дней отсидеть. Я уже отсидел неделю, надо было досидеть еще четыре дня, и все, но я не смог объясниться и просидел честно еще все 10 дней, вместе с рэкетирами и убийцами.

Демократическая Америка — она, может быть, и свободная страна, а в тюрьму лучше не попадать здесь.

— Бьют? — спрашиваю.

— Всяко бывает. Убийцы, которые сидели со мной, платили по 100 долларов за наркотики и еще за что-то. Денег у меня не было, так я ночью в унитазе им белье стирал, за это они мне папиросы давали, днем работал на кухне.

— Что ты его держишь, дай ему деньги, и пусть уходит, — предложил Кирилл.

Но я предложила ему поужинать с нами, и он охотно согласился, по-видимому, не очень торопился уйти.

— После этого я здесь жениться тоже пытался. Ходил по объявлению «Нового русского слова»: «Дама средних лет ищет знакомства с целью брака». Вхожу — старуха, посадила меня и ушла — жду невесту. Входит она снова и спрашивает: «Сколько вам лет?» — «Сорок один», — отвечаю. Она давай хохотать: «Вы знаете, что это я давала объявление? Вы должны знать, что дама средних лет в Америке — это 55 и выше». А ей, оказывается, уже 70, и с хвостиком.