Сущность - Лейла Тан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лин услышал крики, доносящиеся снаружи, встал и подошел к разбитой стене. Он прислушался к голосам и презрительно отвернулся. Он был разочарован, ужасно разочарован в человечестве. С этими мыслями очень трудно было сосредоточиться на общем, масштабном, вселенском. Он не представлял своей задачи в масштабах даже Земли, не то что Вселенной. За последние дни он убедился окончательно, что люди просто не желают избавляться от пороков. Они дорожат ими, берегут и подкармливают. Единственное, что движет ими и побуждает принимать решения – это страх. Он знал, что они придут сюда, все дорогу до Штаба он чувствовал на себе их жалкие взгляды, руины буквально сочились их страхом. Они видели, что он сделал, и теперь несут свой ужас ему, надеясь, что он избавит их от кошмаров. Они ждут, что он будет их защищать и умирать ради них. Наивные…
Так размышлял доктор Лин, когда неслышно подошла Тина и обняла сзади, прижалась к нему.
– Ну как ты? – спросила она. – Там такой шум поднялся из-за тебя. Ананд всех прогнал.
– Правильно сделал, – сказал он, – пусть катятся воюют.
– Тебе их не жаль?
– Нет.
– Как бы ни так. – Тина тихо засмеялась и потерлась носом о его плечо. – Знаю я тебя, доктор Лин.
В углу закряхтел капитан. Они тут же бросились к нему.
– Не надо суетиться, – проговорил Фатх, отмахнувшись, но все же позволил помочь себе перевернуться на бок, – со мной все хорошо. Только косточки старые скрипят…
Тина сменила компресс на ушибленной ноге. Капитан терпеливо принял ее заботу, хотя было видно, что все это тяготит старика.
– Вы бы сами отдохнули, ребята, – сказал он. – А обо мне бросьте беспокоиться, я в порядке. И не смейте тащить сюда Ананда.
– Если вы согласитесь перебраться во внутренний корпус, тогда мы успокоимся, – сказала Тина.
– Нет, – заявил Фатх Али и сделал грозное лицо. – Я не буду прятаться!
Снаружи снова послышались крики, на этот раз они сопровождались звуками выстрелов. Лин метнулся к разбитой стене. Это снова были черные птицы. Они летели низко над землей, тяжелые взмахи огромных крыльев поднимали в воздух вихри из пыли и песка. Они приближались к Штабу, постепенно набирая скорость. Прилегающие к развалинам Центральной площади улицы были полны людьми, хаотично разбегающимися в разные стороны. Черные тени скользили над ними. Чудовищам было сейчас не до легкой добычи, они летели к конкретной цели и только задерживались ненадолго для того, чтобы щелчками хвостов-плетей разбрасывать суетящихся на дороге двуногих.
Защитники Штаба быстро, но организованно и без паники отступили внутрь здания. В пустующих шахтах лифтов и бесконечных тоннелях коридоров гудело эхо тысяч голосов. «Проходите во внутренние коридоры! – слышался голос Купера. – На каждой лестничной клетке есть круглая дверь, ведущая во внутренний корпус! Уходите подальше от окон!»
Через несколько минут гул переместился вглубь здания, и Лин успокоился. Может быть, удастся обойтись без боя? Полетают-полетают и улетят ни с чем… Нужно поберечь силы – неизвестно, кто выступит против них в следующий раз.
– Лин? – позвала Тина.
Он обернулся.
– Любимый, мы останемся здесь? А как же капитан?..
Они подхватили протестующего Фатха и побежали во внутренний корпус. Тина осталась с капитаном, а Лин вернулся, поклявшись ей ничего не предпринимать. Он поднялся на несколько этажей выше и залег поближе к окну, укрывшись за перевернутым столом. Сверху было удобнее следить за происходящим и, если придется, легче рассчитать удар.
Чудовища уже кружили вокруг здания, хищно клацали зубастыми челюстями, просовывая головы в разбитые окна. Прямо перед ним, заслонив дневной свет, проскользнуло черное брюхо. Когти лязгнули по металлу. Черная плеть лизнула пол и щелкнула острым наконечником.
Птицы покружились еще немного и улетели. Здание ненадолго замерло, а потом зажило, загудело, в коридорах зашелестели шаги.
Лин с облегчением выдохнул. Кажется, на сегодня все. Пронесло… Едва он подумал об этом, как услышал крик дозорного: «Мастер! Они возвращаются!»
Он подполз к окну и, держась за подоконник, осторожно высунул голову. Чудовища вновь заполонили небо. На этот раз они летели медленно и тяжело, держа что-то в лапах. Птицы приблизились, и он понял, что это. В когтях у каждой твари болталось по человеку. Некоторые были еще живы, дергались и вопили, пытаясь вырваться.
Лин поднялся во весь рост, забыв об опасности. Надо выйти и ударить, подумал он. Но чудовищ много, а он один. Ему не справиться со всеми, ни за что не справиться.
В офис ворвался Николай и заорал:
– Где ты ходишь? Иди скорее, там твой дружок с ума сошел!
Какой дружок? – подумал Лин и вдруг понял. Ананд!
Они слетели вниз, перескакивая через несколько ступеней. Внизу толпились взволнованные люди. Откуда-то вынырнула Динара и преградила им дорогу, растопырив руки.
– Мастер сказал, чтобы никто не шел за ним!
Лин грубо отстранил ее, но у самого выхода наткнулся на Басанти. Она была так спокойна, будто не ее Ананд находился сейчас снаружи наедине с исчадиями ада. Басанти положила руку ему на грудь и покачала головой: «Нет».
– Если ты веришь в него, то не будешь тревожиться, – тихо произнесла она.
Лин все же сделал несколько шагов и остановился. Слова Басанти завели его в тупик. Прежде чем идти дальше, он должен был решить для себя: верит он в Ананда или нет? Не как в старого друга и славного человека, а как в посланника Неба, могущественного и неуязвимого. Если верит, то почему так рвется на помощь? Если нет, тогда ради чего идет за ним?… Это был сложный вопрос.
Тем временем Ананд неторопливо удалялся от убежища. Он прогнал свой страх, и тот отстал, остался у спасительных стен, и теперь он шел налегке. Чудовища кружили над ним, щелкая зубастыми клювами, но не подлетали близко. Что-то мешало им, не подпускало к человеку, хотя он казался такой легкой добычей.
Ананд дошел до баррикады, поднялся и остановился. Птицы зависли перед ним в воздухе, неистово работая крыльями и возмущенно клекоча. Человек смотрел в круглые стеклянные зрачки, на дне которых тлели адские огоньки. Твари тоже старались заглянуть ему в душу, и чем дольше, тем больше слепли их глаза, не привыкшие к Свету. Ананд был спокоен, потому что знал теперь, чем вооружен. Чтобы понять это, ему пришлось прожить жизнь, познать отчаяние и сомнение. И вот она пришла, эта вера в себя, пришла, когда не осталось
