Божья кузница (сборник) - Грег Бир

— Веревки умеют ненавидить, — заметил Норман. — Мы все мы должны брать с них пример сейчас. Они играют лучше в шахматы, с бешенством и яростью. Объединившись, мы мы в чем-то становимся слабее.

— Ненависть — большая сила, — согласился Чэм. — Я чувствую это… без ненависти это… не ненавидя их… — глядя на экран он оскалился, подобно волку.

Норман потеребил веревки и издал запах жженого сахара и свежескошенной травы.

— Я мы верим, что сила в вас, а не в нас. Я мы никогда раньше не говорили таких вещей другим, но знайте мы мы опасаемся их.

Паола нашла нужным добавить:

— Норман и раньше говорил мне, что он думает, что в данной ситуации мы можем действовать эффективнее. Он понял из нашей литературы, что мы можем целенаправленнее использовать наш гнев. Сможем эффективнее убивать.

— Я мы надеемся, что научимся у вас, — пообещал Норман.

— Я мы думаем, мы все нашей агрессивности достаточно, — сказал Небесный Глаз, наблюдая его веревка передвигает голографического слона на три клетки по диагонали.

— Как мы назовем этих… созданий? — спросила Донна, прерывая тишину, которая последовала после слов Небесного Глаза. — У меня приготовлено одно подходящее имя.

— Какое? — поинтересовалась Паола.

— Грифы — стервятники, — сказала Донна. — Ханжеская дипломатия, пожиратели падали. Цвет рвоты.

— Фу, гадость! — поморщился Георг Демпси.

Дженнифер пришла на командный пункт после нескольких часов отсутствия, взглянула на процесс шахматной игры, затем повернулась к Мартину и, вынув жезл, показала ему несколько схематических изображений.

— Они способны изготавливать огромные куски фальшивой материи, — сказала она. — Они могут преобразовывать материю в антиматерию на дистанции в миллиарды километров. Возможно, они превосходят нас и в «ноучевой» связи. Они обезвреживают нейтрониумные бомбы. Они или имеют все, или хотят убедить нас в том, что имеют все.

— Это то, над чем ты работала с Джакомо? — спросил Мартин.

— Да, с ним, и с мозговым центром корабля.

— Тогда мы не сможем ничего сделать, тогда мы бессильны.

Команда — люди и Братья — безмолвно замерли.

Дженнифер, медленно оборачиваясь, обвела всех взглядом, в котором прочитывалось извинение.

— Простите, — тихо произнесла она. — Но именно в этом мы и убедились в результате наших вычислений и исследований — перед тем, как прервалась связь.

— Есть шанс, что вы ошибаетесь? — спросила Ариэль.

— Конечно, — скромно согласилась Дженнифер. — Каждый может ошибиться.

— Ты говорила, что и мозговой центр работал вместе с вами, — вспомнил Чэм. — Они согласны с вами?

— Последнюю часть работы я выполнила уже после прерывания связи, после того, как растворился мом, поэтому я не могу с уверенностью сказать, согласились бы они или нет.

— Тогда есть надежда, да? — жалобно спросила Паола. Братья хранили молчание, издавая запах травы, потревоженной легким ветерком.

Дженнифер поджала губы.

— Я же не могу утверждать, что я в этих вещах — само совершенство, — запальчиво произнесла она.

— Но, тем не менее, ты в них чертовски хороша, — польстил ей Чэм.

Мартин почувствовал, что все висит на волоске. Необходимо было срочно сказать то, что удержало бы команду от полного отчаяния, которое ей сейчас, как никогда, строго противопоказано.

— Может ли мозговой центр — на «Дятле» или на «Борзой» — перенять у них знания… и резко продвинуть вперед наше техническое развитие, наши технологии, усилить защиту, добавить оружия? — спросил он.

Дженнифер, казалось, была благодарна ему за этот вопрос.

— Это то, что мы… Я хочу сказать, что мы не считаем наше положение таким уж безнадежным. Да, мы ничего не можем сделать на «Троянском Коне», но я надеюсь, что Джакомо, мозговые центры других кораблей, да и остальные… — Слезы ручьем текли из ее глаз. Она рассеянно размазывала их по щекам. — Но, правда, мало времени, а мы ведь можем пойти и неверным путем.

— Но надежда есть, — вслух произнесла Паола то, что всем так хотелось услышать. — Реальная надежда.

Дженнифер взглянула на Мартина, и, увидев мольбу в его глазах, кивнула:

— Я тоже так думаю. Я не брошу свою работу.

Они терпели торможение при четырех g целый день. На этот период были созданы кушетки, заполненные жидкостью. Мартин и остальные все время торможения пролежали в кушетках, тщетно пытаясь заснуть. Веревки Братьев извивались и скручивались в кольца.

Переход на орбиту был гарантирован без их собственного вмешательства.

За день до входа в систему рядом с ними появился космический аппарат, который продолжил движение бок о бок с «Двойным Семенем». Аппарат представлял из себя блестящую белую сферу, около пятидесяти метров в диаметре.

Следуя инструкциям суховатого голоса грифа-стервятника, команда «Двойного Семени» вытолкнула оружие через механический воздушный шлюз.

Сфера раскрыла черный рот и проглотила оружие, как большая рыба — шпроту, которую дают в школе на обед. Ее яркость сразу же притупилась до тусклости древесного угля, она почти потерялась на фоне звезд, видимая теперь, только как удаляющаяся тень.

— Мы мы ничего не потеряли, — успокоил Небесный Глаз. — Это было плохое оружие. Оно не давало комфорта.

На самом деле, Мартину сейчас даже лазерная винтовка в руках прибавила бы спокойствия, хотя он не держал оружия в руках с тех пор, как отец учил его стрелять в мишень. Тогда Мартину было всего лет восемь. Гладкость голубоватого металла и серые линии лазерной винтовки, — правда, несколько по-киношному, но все-таки прибавляли ему уверенности. Хотя и иллюзорная, но все-таки это была какая-то защита.

Ни одно из их оружия ни разу даже не стрельнуло. Но если сопоставлять потенциальные возможности данного оружия со способностью контролировать материю на дистанции в миллиарды километров, то высокомощный лазерный луч и кинетическая химическая пуля казались не более эффективными, чем камень брошенный в атомную бомбу.

Одна из веревок погибла, играя в шахматы. Она принадлежала Пронизывающему Взгляду. После короткой церемонии Братья, наедине в своих апартаментах, разделили ее на части и съели в целях предостережения от подобного поведения других веревок. Позже Пронизывающий Взгляд объяснил людям, что веревки умирают от несбывшихся желаний, в частности, когда им грозит потенциальной мат, и они не могут найти выход из тупикового положения.

— Я мы начинаем думать, что эта игра плохая, — сказал Пронизывающий Взгляд. Веревка, которую он потерял была для него невосполнимой потерей, и он понимал это.